Толстый - Иван Булавин

Сергей крепко обнял сына и прижал к себе.

— Бери ствол, буду объяснять. В целом, это карабин Мосина, совпадающий во всём, кроме калибра и внутренней формы ствола. Баллистические характеристики, насколько знаю, похуже, чем у оригинала, но метров со ста даже ты попадёшь. Тут по сюжету оптика должна быть, вот, даже ручка затвора вниз отогнута, да только хозяин её куда-то дел. Кроме прочего, ствол этот ценится охотниками за тяжёлую пулю, которая зверя валит куда эффективнее. Вот смотри.

Он сунул Боре под нос странного вида патрон. Винтовочный, но с более толстой шейкой и закруглённой пулей.

— Калибр девять и шесть, шейка раскатана и плечи немного опущены, пуля толще и тяжелее, в нашем случае просто отличный выбор, мутантов будет валить на раз. Есть только одна проблема. Патронов всего ничего. Тридцать семь штук.

— И взять такие негде, — сделал вывод Боря, открывший затвор и вставлявший патроны по одному, механизм заряжания, к счастью, оказался довольно простым.

— Патрон редкий, это факт, и из обычного такие не сделать, — согласился отец. — А насчёт взять, я бы торопиться не стал. Помнишь, я тебе про два места говорил? Первое здесь, а второе чуть дальше.

— Говори уже.

Вместо ответа отец полез в сейф и вынул настоящий автомат Калашникова. АКМ с приметно скошенным дульным срезом.

— Серьёзный охотник, — заметил Боря. — На кого он с автоматом охотился?

— Это не автомат, это полуавтомат, — он указал на надпись сделанную белым по воронению ствольной коробки. — Сделан из настоящего автомата путём частичной кастрации. Называется это чудо ВПО-136, он же Вепрь-КМ. Всё то же самое, только очередями не стреляет. Зато есть три запасных магазина, а патронов… долго считать, сотни три-четыре навскидку. Это я себе приберу.

— А твой карабин куда?

— Отдам людям, там стрелки получше меня есть, всё равно к нему патронов осталось меньше шестидесяти. Редкий калибр. Ещё вот это им задарим, «Бекас-авто», двенадцатый калибр, — он вытащил из сейфа ещё один образец.

Последним образцом оказался древний обшарпанный СКС, который отец тоже решил героически пожертвовать обществу. Собрав всё, они отправились было вниз, но тут отец остановился. Ещё нашлись приличные запасы патронов, пороха, дымного и бездымного, капсюлей и свинцовой проволоки на несколько килограммов. Старый охотник мог вполне устроить локальный геноцид дичи.

— Что-то ещё?

— Вот, возьми, — он протянул Боре охотничий нож в ножнах. — Японский, бешеных денег стоит. Против зомби не нужен, но хоть другой раз колбаски порежешь.

Но на ноже отец не остановился. Немного пошарив по шкафам, он обнаружил шкатулку, а в ней нашлись ювелирные изделия. Боря в золоте ничего не понимал, сам отродясь ничего, кроме наручных часов не носил, но смотрел с интересом.

— А зачем это нам? — спросил он, — теперь-то.

— Пока не знаю, — отец пожал плечами. — Но стоит это немало, миллиона два. Одна вот эта цепь тысяч на сто-сто пятьдесят, а ещё перстни и серьги, это его жены покойной, кажется, с бриллиантами. И ещё куча всего. А там, — он указал пальцем куда-то в сторону, — там идёт совершенно обычная жизнь, и там всё это имеет ценность, как и деньги. Поэтому, в свободное от боёв время нам с тобой стоит заняться подобным мародёрством. Банки и ювелирные магазины. Правда, думаю, придётся ещё кого-то подпрячь из своих. Глядишь, когда-нибудь ситуация изменится, или нас отсюда выпустят, тогда всё продадим, или не выпустят, но получится установить контакт с солдатами из оцепления. Это хуже, но сможем при великой нужде полкило золота обменять на сотню патронов. Золото компактное, много места не занимает, можно просто во внутреннем кармане хранить, чтобы всегда при себе было.

— Скоро лето, — сказал Боря, но всё же подал отцу подходящий пакет. — Я летом в футболке хожу.

— Разберёмся, пошли. Держи болгарку, а я прикрывать буду.

Их работа в подъезде не осталась незамеченной, на звук болгарки подтянулись твари со всей округе, огромному мутанту они уступали в размерах и смелости, зато их было много, более того, они даже пытались работать сообща, скрывались за машинами и старались не попасть под выстрел.

— Боря, — негромко сказал отец, когда они выглянули из подъезда. — Опробуй винтовку, вон тот, за белым джипом. Его хорошо видно.

Боря вскинул винтовку, тщательно прицелился в голову стоявшего на корточках мутанта, после чего плавно нажал на спуск. Звук был громким, ещё сильнее впечатлила отдача, лягнувшая в плечо стальным затыльником приклада. Целил он в голову, но попал почему-то в грудь. Мутанту хватило и этого, тяжёлая пуля опрокинула его на спину и заставила скорчиться. Не умрёт, конечно, восстановится со временем, вот только контроль сейчас делать некогда. Чуть повернувшись, он передёрнул затвор и снова выстрелил, свалив второго мутанта. И снова пуля ушла ниже. Заметив, что остальные предпочли ретироваться в недосягаемые места, не испытывая судьбу, отец и сын направились к машине.

— Вот гондон, — прорычал отец, осматривая машину. — Радиатор разломал.

— Дотянем? — неуверенно спросил Боря.

— Полкилометра-то? — отец усмехнулся. — Дотянем, а вообще, надо что-то новое присмотреть. Машин сейчас много, а людей мало.

Он ещё раз посмотрел на мёртвого мутанта. Тяжко вздохнул, и добавил:

— Надо его с собой утащить, пусть Мойша ковыряется.

— А как, — Боря прикинул вес лежавшей на асфальте туши. — Мы его вдвоём не поднимем. Да и в машину не поместится.

Глянь, там спереди лебёдка есть, трос под машиной протянем, зацепим за ногу и потащим. Думаю, весь об асфальт не сотрётся.

Так они и сделали, зацепили ногу мутанта петлёй из троса, после чего просто поволокли тело за собой. Шкура мутанта выдержала испытание асфальтом, кроме нескольких царапин, других повреждений не было обнаружено.

— Итак, вы ждали от меня результатов, я вам их даю, — сказал Михаил Борисович, прохаживаясь перед аудиторией в виде сидящих на лавках бойцов. — Вот только результаты эти не утешительны. Наш дорогой Сергей Иванович, отправившись вместе с сыном за добычей, попутно подстрелил необычного мутанта.

— Это не я, это сын, — сообщил Сергей Иванович, — Борька его завалил, а я так, приманкой был.

— Неважно, так вот, мутант этот отличался не только своими размерами, хотя они тоже бросаются в глаза. Рост его, если выпрямится, составляет около двух метров двадцати сантиметров, вес… сложно сказать, взвесить его я не смог, поскольку весы, что имеются в наличии, рассчитаны только на сто шестьдесят килограммов. Думаю, два центнера верных, а скорее, даже больше. И можно сказать с уверенностью, что при жизни, будучи человеком, этот персонаж отнюдь не был таким огромным.

— Где же он так отожрался? — спросил сидевший спереди Павел Зиновьевич.