Скрытые пружины - Уолтер Кенни

Миссис Кинтор, пытаясь взять ситуацию под контроль, приказала встревоженным тоном:

– Уберите руки от блюдца все, кроме Маргарет!

После этого она прошептала мне на ухо: «Скажи духу Дейзи, что мы отпускаем её!».

Странно, но когда все, кроме меня и миссис Кинтор, убрали руки, блюдце почти в ту же минуту завершило свою безумную пляску и послушно улеглось под нашими пальцами. В хаотичной суете, которая поднялась за столом после разоблачения убийцы, мой слабый лепет: «Дейзи Хармон, мы отпускаем тебя!» остался никем не замеченным.

Мистер Кэмпбелл сидел с ошеломлённым лицом, уставившись в пустоту, и щипал свои бакенбарды, при этом невнятно бормоча что-то себе под нос и не отвечая на обращённые к нему вопросы. Несколько дам пришли в чрезвычайное возбуждение и принялись перешёптываться, прикрывая рты ладошками, а у миссис Питерс вновь начался приступ мучительного кашля. Моя мать во всей этой суматохе оставалась по-прежнему напряжённой, будто кошка перед мышиной норой, даже зрачки её широко распахнутых глаз были почти неподвижны.

Спустя несколько минут миссис Кинтор призвала всех к порядку и предложила продолжить сеанс.

– У нас осталось ещё одно незавершённое дело, – с лёгкой неуверенностью в голосе произнесла она и посмотрела на мою мать, отчего та внезапно ожила и придвинулась ближе к столу. Лицо матери приняло умоляющее и жалкое выражение, так не шедшее её гордым чертам, а нездоровая бледность сменилась румянцем.

Все послушно взялись за руки и закрыли глаза, а миссис Кинтор громко прошептала, адресуя вопрос моей матери:

– Чей дух вы хотите вызвать?

– Его звали Ричард Фергюсон, – срывающимся голосом ответила моя мать, и я привычно, но как-то отстранённо подумала, что она близка к нервному припадку.

Миссис Кинтор начала тяжело вздыхать и произносить с паузами: «Дух Ричарда Фергюсона, приди к нам!». Все присутствующие вновь, как заклинание, принялись повторять за ней эту фразу, а потом она опять приказала всем умолкнуть, прошептав мне на ухо: «Продолжай!».

Пока я повторяла незнакомое мне имя, мать шевелила губами вслед за мной, не останавливаясь ни на минуту и пристально глядя мне в глаза.

Снова я ощутила лёгкое дуновение возле себя, а потом миссис Кинтор дотронулась кончиками пальцев до блюдечка, сделав нам с матерью безмолвный знак последовать её примеру. Остальные участники сеанса сидели, положив руки на колени и внимательно наблюдая за нами.

В этот раз блюдце долгое время оставалось неподвижным, отчего мать принялась кидать на миссис Кинтор вопросительные взгляды, заставлявшие ту заметно нервничать. Вскоре я ощутила слабый, но настойчивый толчок блюдца с её стороны и попыталась расслабить руки, чтобы не стать помехой его движению. Однако сразу после этого блюдце будто подпрыгнуло в воздух, отчего миссис Кинтор вскрикнула и отдёрнула руки, прижав их к трясущимся жирным щекам.

Мы с матерью оказались единственными, кто продолжал держать кончики пальцев на трепещущем блюдце, и этот момент почему-то остался в моей памяти навсегда. Кончики её холодных пальцев, тёмные, чуть раскосые глаза, выбившаяся из причёски волнистая прядь… Прошло восемь лет, а я вижу эту картину так же отчётливо, как и в тот вечер.

– Дух Ричарда Фергюсона, ты здесь? – робко задала вопрос миссис Кинтор, с которой по неизвестной причине слетела уверенность и авторитетность.

Блюдце дёрнулось и указало на сектор со словом «Нет». Мать удивлённо подняла брови и посмотрела на ведущую, ожидая объяснений. Миссис Кинтор закусила нижнюю губу, решительно протянула руки к блюдцу и задала другой вопрос:

– Кто ты, дух? Назови нам своё имя!

Теперь она смотрела на блюдце с опаской и недоверием, а когда оно принялось подёргиваться под нашими руками, резко выдохнула и прикрыла глаза, будто не хотела этого видеть.

Тем временем блюдце двигалось, указывая на буквы, складывающееся в имя, и когда миссис Кинтор произнесла его, моя мать не смогла сдержать возглас изумления.

– Эмили Фергюсон. Это дух Эмили Фергюсон, – ещё раз сказала ведущая. – Вы знаете кого-нибудь с таким именем?

Мать ответила, не глядя на неё, продолжая следить взглядом за блюдцем:

– Это его сестра. Она умерла десять лет назад, в тысяча восемьсот девяносто четвёртом году.

Тут она вскинула голову вверх, будто надеялась застать дух Эмили распластавшимся на потолке, и спросила:

– Где дух Ричарда? Почему ты пришла вместо него?

Блюдце тотчас заплясало, выстукивая ответ, и миссис Кинтор прочитала вслух:

– Его здесь нет.

Я совершенно ничего не понимала в происходящем, только продолжала следить за движениями блюдца и поглядывать на мать, приходившую всё в большее возбуждение.

– И что это может означать? – спросила она дрогнувшим голосом.

Миссис Кинтор как-то растерянно повела плечами и несмело предположила:

– Может быть, это означает, что его нет в мире мёртвых? То есть…Он жив?

– Жив?.. – переспросила мать и посмотрела вокруг каким-то диким взглядом.

После этого она обмякла на стуле и попросила, с видимым трудом двигая побледневшими губами:

– Умоляю! Спросите её!..

Миссис Кинтор глухо откашлялась и прошептала:

– Дух Эмили Фергюсон, ответь нам! Ричард Фергюсон жив?

Атмосфера в комнате преисполнилась тревогой. Все участники сеанса замерли и с одинаковыми выражениями на лицах уставились на середину стола, а блюдце начало невыносимо медленно двигаться. Наконец оно остановилось, указывая на сектор «Да».

Лицо матери приняло, казалось, полубезумное выражение, всё её тело охватила дрожь. Отдёрнув руки от блюдца, она прижала раскрытые ладони к лицу, выкрикивая что-то неразборчивое, одновременно и плача, и смеясь.

В это время по комнате словно пронёсся мощный сквозняк, от которого затрепетало пламя свечей и на стенах заплясали грозные тени. Когда больше половины свечей погасло, леди в одинаковых шляпках вскрикнули и вскочили на ноги, а кто-то из джентльменов, кажется, это был мистер Кэмпбелл, начал отчаянно дёргать за сонетку, вызывая прислугу.

Я была донельзя встревожена состоянием матери, а кроме того, пребывала в растерянности из-за странных событий этого вечера, поэтому наблюдала за происходящим так безучастно, будто спала и видела сон наяву.

Никто из присутствующих не обращал на меня внимание. Когда горничные Абигайль и Мэри вошли в комнату, то, сразу разобравшись в ситуации, увели рыдающую мать, шёпотом споря о том, нужно ли сообщать о происшествии мистеру Вордсворту. Гости матери, чрезвычайно взбудораженные, начали расходиться, стараясь не смотреть друг на друга.

Я обратила внимание – перед тем, как покинуть комнату, они подходили к миссис Кинтор и что-то вкладывали в её раскрытую ладонь, благодаря кивком или поклоном. Она покинула гостиную последней, бросив на меня встревоженный взгляд исподлобья.