Скрытые пружины - Уолтер Кенни

– Мы сейчас же должны отпустить её! – громко прошептала миссис Кинтор. – Повторяйте за мной: «Дух Керолайн Питерс, прощай! Мы отпускаем тебя!».

Все принялись повторять на разные лады эту фразу, а миссис Питерс достала из ридикюля чёрный платок и начала обильно орошать его слезами, судорожно вздрагивая и изо всех сил сдерживая рыдания.

Наконец блюдце успокоилось, все замолкли и даже несчастная мать, потерявшая горячо любимую дочь, притихла на стуле, прикрыв воспалённые глаза. Мне на миг стало любопытно, была бы моя мать также безутешна, доведись ей потерять меня? Но, взглянув на её встревоженное бледное лицо, я тут же устыдилась собственных гадких мыслей.

По изумлённым лицам некоторых джентльменов я поняла, что они, как и я, не ожидали подобного развития событий. Один из них, думая, что этого никто не видит, осторожно протянул руку и ощупал столешницу изнутри.

Следующим духом, с которым нам довелось пообщаться, был безвременно почивший сэр Джеймс Осборн, приходившийся отцом двум остроносым леди, носившим одинаковые шляпки. Посредством сеанса они хотели выразить отцу свою неугасимую любовь и преданность, и также испросить благословения на брак с двумя молодыми людьми, приходившимися друг другу братьями. Дух сэра Осборна выразился на этот счёт довольно туманно, но молодые леди все равно обменялись ликующими улыбками, после чего отпустили его восвояси.

Происходившее в малой гостиной настолько захватило меня, что я потеряла ощущение времени. Приглядевшись к оплавленным свечам, можно было сделать вывод, что сеанс длится уже больше двух часов и напряжение, в котором я пребывала с самого начала вечера, стало снижаться. Уверенная сила, двигавшая блюдцем, перестала пугать и тревожить меня, но природа её оставалась по-прежнему таинственной и непонятной.

Пока все настраивались для вызова следующего духа, я улучила момент и, открыв глаза, взглянула на мать, сидящую напротив. Её бледность и беспокойный вид поразили меня до глубины души. Грудь её вздымалась столь часто, как будто она бегом поднялась по парадной лестнице в туго затянутом корсете, а на виске учащённо билась голубая жилка, как всегда бывало у неё при сильном волнении. На верхней губе появились крошечные капельки пота, хотя в комнате было довольно прохладно, и мне показалось, что она сию минуту может лишиться чувств.

Когда все открыли глаза и протянули руки к блюдцу, я послала матери сочувственный взгляд, пытаясь ободрить её, но в этот момент она одними губами повелительно прошептала что-то, предназначавшееся миссис Кинтор.

Я увидела, что та кивнула матери, отчего рыхлый подбородок усатой леди неприятно заколыхался, а потом негромко проговорила серьёзным тоном:

– Я могу поздравить всех присутствующих. С помощью нашего проводника мы достигли необходимой концентрации энергии. Это позволит нам вызвать дух определённого человека.

Миссис Кинтор обвела всех взглядом, чуть задержавшись на бледном до синевы, как снятое молоко, лице моей матери, и обратилась с вопросительной интонацией к джентльмену с неряшливыми бакенбардами:

– Мистер Кэмпбелл? У вас, помнится, имелось особое пожелание. Вы хотели пообщаться с духом некой…

Она замялась, нахмурив лоб в попытках вспомнить имя, но мистер Кэмпбелл услужливо пришёл ей на помощь:

– С духом Дейзи Хармон. Дело в том, что я вёл это дело в тысяча восемьсот девяносто втором году…

– Ш-ш! – властно прервала его миссис Кинтор и джентльмен послушно умолк. – Нам ни к чему объяснения, мы должны лишь всей душой пожелать вызвать дух несчастной девушки. Призвать её в эту комнату. Дейзи Хармон, приди к нам!

Голос миссис Кинтор звучал глухо, будто она опустила голову в пустую бочку, и все тут же принялись повторять её последнюю фразу: «Дейзи Хармон, приди к нам!».

При свечах, среди теней, колышущихся на стенах, под монотонный бубнёж присутствующих, я принялась повторять вслед за ними зловещий призыв, но, как только я произнесла первое слово, ведущая сделала всем какой-то знак, и они умолкли. Мне же она прошептала на ухо, обдав несвежим дыханием:

– Маргарет, прошу тебя, не умолкай ни на секунду!

Я, повинуясь её властной просьбе, продолжила повторять ломким от смущения и страха голосом: «Дейзи Хармон, приди к нам!».

Неожиданно, в тот момент, когда я умолкла, набирая в грудь воздуха, блюдце под моими руками резко дёрнулось и я вновь ощутила странное тепло, пронизывающее кончики пальцев. Миссис Кинтор вздрогнула и бросила на меня странный взгляд, значение которого я не смогла правильно истолковать. Мистер Кэмпбелл же порывисто подался вперёд и прошептал, просительно глядя на ведущую:

– Она… То есть дух Дейзи здесь? В этой комнате?

Миссис Кинтор кивнула и, вновь искоса на меня посмотрев, спросила:

– Дух Дейзи Хармон, мы приветствуем тебя. Ты действительно здесь? В этой комнате?

Блюдце хаотично задёргалось, а потом уверенно повернулось тонкой линией, начертанной на его боку, к сектору бумажного круга со словом «Да».

– Спрашивайте, чего вам надобно, долго удерживать мы её не смогём, – прошептала миссис Кинтор, почему-то сорвавшись на простонародный выговор, присущий людям низкого происхождения.

Джентльмен сосредоточенно уставился на собственные пальцы и уверенно спросил:

– Дейзи, как ты умерла?

– Не спрашивайте её об этом! – тут же зашипела миссис Кинтор, – Духи огорчаются от таких вопросов.

Тем не менее блюдце принялось выбивать по столу слабую дробь, а затем указало на первые начальные буквы слова «убийство». Несколько дам негромко ахнули, а мистер Кэмпбелл задал следующий вопрос:

– Дейзи, ты видела лицо своего убийцы?

Сейчас же за столом воцарилась такая напряжённая атмосфера, что блюдце буквальным образом затряслось в бешеной пляске, беспорядочно вращаясь в разные стороны, пока не замерло, указывая на сектор «Да».

Я ощутила, как пальцы мистера Кэмпбелла задрожали, но голос, когда он задавал следующий вопрос, был по-прежнему повелителен и твёрд:

– Дейзи, назови нам имя своего убийцы!

С минуту блюдце мелко подрагивало под нашими руками, а потом медленно, будто нехотя, принялось указывать на буквы, которые миссис Кинтор произносила бесстрастным голосом:

– Эр. О. Дэ. Же. Е. Эр.

Спустя секунду после того, как имя убийцы было произнесено вслух, началось невообразимое: блюдце принялось практически летать по бумажному кругу, указывая на все буквы подряд, а общее волнение, воцарившееся за столом среди присутствующих, достигло своего пика.

Леди, которая потеряла маленькую Керолайн, зашлась в приступе кашля и начала дышать с тонким, но вполне различимым свистом, а пятна на её щеках поменяли свой цвет с алого на пунцовый. Только мою мать, казалось, не затронуло происходившее вокруг неё, так сильно она была погружена в собственные мысли.