Последнее дело Лаврентия Берии - Сигизмунд Миронин

— Почему из лаборатории Мавзолея в 1952 году убрали и сына Збарского, где он с 1939 по 1952 год работал в качестве старшего научного сотрудника? Кстати, Усков вернулся из Чехословакии или еще нет? — как бы невзначай спросил Берия Мирова.

— Нет, они не торопятся возвращаться, настаивая на долгом бальзамировании Готвальда.

— Немедленно вернуть! — тихо приказал Берия, а сам подумал: «Ускова, Мардашева и Дебова спрятали в Чехословакии. Туда ездил Булганин… Так…»

После паузы молчащий до сих пор Аничков тихо промолвил:

— Кроме того, мне, как анатому, непонятно, что значит «ограничения по бальзамированию». Бальзамирование включает: 1) фиксацию тканей, предотвращающую гниение, 2) сохранение естественности окраски кожи. Фиксация трупа вполне могла быть осуществлена с помощью инъекции через кожу иглой.

Становилось совсем весело. «Почему главного специалиста по бальзамированию вывели из игры? Может, из-за того, что не смогли бы запугать Збарского, если бы потребовалось фальсифицировать следствие. Как все могло быть? Сталин занят учебником, я по горло загружен бомбой и ракетами, а также противоракетной обороной, противовоздушной обороной и нефтью. Маленков готовит съезд. Единственный, кто принимает решения в отсутствие заседаний Политбюро, — это Булганин. Да! Веселее не бывает».

— Немедленно вызовите на допрос, — приказал Берия Мирову, — тех, кто участвовал в бальзамировании тела Сталина.

Аничков поправил очки:

— Судя по акту вскрытия, мозг товарища Сталина не был надлежащим образом исследован.

— Почему вы так думаете? — Берия запомнил, что в информации о смерти вождя было написано: «Результаты вскрытия подтвердили диагноз кровоизлияния в мозг, повлекшего за собой паралич правой половины тела и поражение моторного центра речи, расположенного в левом полушарии головного мозга».

— Вот смотрите, — и Аничков начал зачитывать текст вскрытия, Берия хотел его прервать и вернуть к сути дела, но потом передумал и продолжал молча слушать. — «На горизонтальном разрезе через полушария обнаруживается очаг кровоизлияния с размягчением мозговой ткани, — читал Аничков, — располагающийся в левых подкорковых узлах, кровоизлиянием разрушены: задняя внутренняя часть головки хвостатого ядра, левый путамен, клауструм, колено внутренней капсулы и передняя ее часть заднего бедра, наружная и самая наружная капсула. Очаг кровоизлияния вплотную подходит к переднему рогу левого желудочка и выпячивает его внутреннюю стенку в полость желудочка. Размеры очага кровоизлияния на уровне сделанного среза — 6 × 2,5 см».

— А вот еще, — добавил Аничков и зачитал: — «В целях дальнейшего детального изучения головного мозга других разрезов, кроме одного горизонтального, не производилось», — тут Аничков вроде как запнулся, но через мгновение продолжил: — Эта фраза сама по себе исключительно странная. Исходя из этого описания, в мозге Сталина будто бы образовалась огромная неправдоподобной величины гематома в области внутренней капсулы. Такая гематома должна бы сразу убить Сталина. Должен бы быть центральный паралич половины тела. Гемиплегия. Его симптомы очень смазаны. Судя по акту вскрытия и клиническому описанию, заклинивания мозга в затылочном отверстии у Сталина не произошло. Нет разрыва тканей и нет попадания крови в церебральную жидкость, что очень нехарактерно для такого большого кровоизлияния (если, конечно, оно было), — Аничков вздохнул и потом продолжил.: — В акте также написано: «Вскрытия спинного мозга по условиям бальзамирования и ввиду отсутствия клинических указаний на его поражение не было». На самом деле были все показания для такого исследования, так как было сочетание центрального и периферического паралича.

— Самым интересным, — добавил академик, — является тот факт, что в мозге Сталина не найдено следов будто бы имевшихся ранее инсультов. Более того, не найдено и следов так называемых лакунарных инфарктов, которые являются самой частой патолого-анатомической находкой, выявляемой при аутопсии у лиц пожилого и старческого возраста, страдающих артериальной гипертонией. Если был крупный очаг кровоизлияния, расположенный в области подкорковых узлов левого полушария головного мозга, то это выше жизненно важных центров продолговатого мозга и при этом не должно быть столь обширной гемиплегии. Если гематома в полушариях, то должна быть поражена вся предцентральная извилина. А это 5–10 см в длину. Такая огромная гематома обязательно должна была прорваться в желудочки мозга. Более того, она несовместима с жизнью. Для прорыва крови с образованием ограниченной гематомы нужна аневризма артерии или ее существенные изменения вследствие атеросклероза.

«Отсутствие невропатологов при вскрытии может свидетельствовать, что обычные врачи и особенно академики не могли отличить ядра мозга от очага кровоизлияния. Им могли показать ядра полушарий и сказать, что это и есть кровоизлияние. Почему нет детального описания картины мозга? — задал себе вопрос Берия. — Хотя у Ленина она была представлена и напечатана, а ведь и его тоже забальзамировали. В первом публичном бюллетене, который был обнародован сразу после вскрытия Ленина, содержалось только краткое изложение причин смерти. Но уже 25 января появились “официальные результаты вскрытия” с многочисленными подробностями. Кроме детального описания мозга были приведены результаты исследования кожи, вплоть до указания каждого шрама и повреждения, описывалось сердце и указывался его точный размер, состояние желудка, почек и остальных органов. Значит, дело не в условиях бальзамирования».

Аничков снова вернул Берию к тексту акта вскрытия: «Особо выраженного атеросклероза артерий головного мозга я в акте вскрытия и их описании не нашел. Нет признаков склероза аорты. Нет хрупкости стенок или их кальцификации. Описаны обычные липидные полоски и пятна. А это самая ранняя стадия атеросклероза — такие пятна есть практически у всех. В акте нет ни одного признака сильного артериосклероза или повреждения сосудов гипертензией. Если бы у Сталина был сильный атеросклероз, то сосуды обязательно должны быть изменены, но этого нет — сосуды Сталина, особенно аорта и венечные артерии, почти как у ребенка. Не отмечено существенных нарушений проходимости обеих венечных артерий. Судя по акту описания, начальный участок аорты не имеет признаков, характерных для гипертонически измененных сосудов. Точно так же не указано, что стенка венечных артерий хоть как-то повреждена хроническим гипертоническим процессом». И продолжил:

— Товарищ маршал, я всю жизнь занимаюсь атеросклерозом и артериосклерозом, то есть склерозированием стенки сосудов, заменой рабочих тканей соединительной (нерабочей) тканью, и я хорошо знаю, как выглядят пораженные атеросклерозом сосуды, особенно аорта, наш главный артериальный сосуд. И я не увидел при вскрытии тела товарища Сталина признаков данного заболевания. У Сталина если и была, то очень ранняя стадия атеросклероза — липоидоз, которая, кстати, часто обнаруживается и у детей. На этом этапе липиды проникают в стенку сосуда и инфильтрируют ее, таким образом на внутренней поверхности артерий образуются желтые пятна, которые, однако, не выступают над поверхностью сосуда. На этом этапе выявить заболевание на столь ранней стадии фактически не представляется возможным. Как я ни просил дать мне на гистологическое исследование ткани, изъятые из тела товарища Сталина, чтобы более тщательно их проанализировать на предмет атеросклероза, но мне их не дали. Точно так же мне отказали в возможности изучить мозг на предмет имевшихся ранее инсультов. Особенно важно было проанализировать место, где сонная артерия делится на внутреннюю, которая кровоснабжает мозг, и наружную, которая кровоснабжает наружные ткани головы. Именно в этом месте обычно расположены утолщения стенки артерии, которые потом вызывают инсульты.