Колумбайн - Дейв Каллен

Следующую видеосъемку Эрик осуществил в одиночку, ведя машину и поставив камеру на приборную доску. Он включил громкую музыку, поэтому многое из того, что он сказал, невозможно разобрать. Он говорил о тех, кто работал с ним в пиццерии, и извинялся за то, что вскоре должно произойти. «Простите, ребята, но я обязан был это сделать». Ему будет их не хватать. Ему будет здорово недоставать его босса, Боба, который как-то раз напился на крыше вместе со всеми ними.

Эрик все не мог решить, когда именно устроить атаку на школу: до или после выпускного бала? «Странное чувство, когда знаешь, что через две с половиной недели умрешь», – сказал он.

9 апреля у Эрика был день рождения. Ему исполнилось восемнадцать лет, и он официально стал взрослым. Чтобы отпраздновать, он и его товарищи собрались там, где тусовались всегда.

Несколькими днями раньше или позже их приятельница видела, как, сидя в школьном кафетерии, Эрик и Дилан склонились над какой-то бумажкой. Что это у них, спросила она. Они попытались спрятать бумажку. Девушка и бровью не повела, а потом вдруг схватила листок со стола. Это оказался нарисованный от руки план столовой, на котором было обозначено местонахождение камер видеонаблюдения. Это странно.

Эрик нарисовал еще несколько планов помещения, отметив, сколько там в разное время бывает народу. Эти планы он не позволил увидеть никому.

Эрик и Дилан сняли еще несколько пленок. Атака на школу – это классный день, сказали они. Куча народу будет плакать, возможно, устроят бдение при свечах. Жаль, что они этого уже не увидят. Они радовались тому, что запечатлели себя на видео. Но первыми лапу на пленки наложат копы. «Интересно, они покажут их публике?» – спросил Дилан. Скорее всего, нет. Копы просто порежут все, что ребята сняли, и покажут эти пленки публике в таком виде, в каком захотят. Это может стать проблемой. И Эрик с Диланом решили сделать копии записей и переслать их четырем новостным телеканалам. Эрик также собирался отсканировать страницы дневника и вместе с картами и чертежами отправить их этим каналам по электронной почте.

Но руки у них до этого так и не дошли.

В воскресенье будущие убийцы поехали в Денвер за приобретением того, что понадобится для атаки. И, разумеется, взяли с собой видеокамеру. Ведь они делали историю. Они купили канистры с горючим и баллоны с пропаном. Дилан купил армейские камуфляжные брюки. Судя по всему, подготовку к операции в основном финансировал Эрик, но на этот раз и Дилан заплатил свою часть. Он взял с собой 200 долларов наличными, а Эрик – чек на 150 долларов.

Следующую порцию видео Эрик снимал один в своей спальне. Он сидел на кровати всего в нескольких дюймах от объектива, так что получился жутковатый оптический эффект «рыбий глаз». Эрик опять говорил о «замечательных родителях» и о том, что копы им устроят.

«Стремно, что придется заставить их пройти через все это, – сказал он. – Им придется ой как несладко».

Им по-любому не удалось бы его остановить, заверил их Эрик. И процитировал Шекспира: «Злодеев носит и благое чрево».

Он написал эту строку из «Бури» Шекспира и в ежедневнике на странице, посвященной Дню матери. Это многое говорит о его личности, подумал Фузильер. Дилан хотел быть хорошим парнем, Эрик же понимал, что он представляет собой зло.

Смешно получается, сказал Эрик зрителям: родители изводят его насчет цели в жизни, а он и так работает как каторжный, надрывая задницу. «В последние дни приходится нелегко. Это моя последняя неделя на земле, а они ничего не знают».

Но дело того стоит. «Апокалипсис приближается, он начнется через восемь дней, – утверждал он. – О да. Он придет, это точно».

Затем он поднял перед камерой свой шедевр. «Это «Книга Бога». Здесь отражен весь мой мысленный процесс – если вы хотите понять почему все случилось, прочтите это. – Он пролистал страницы, чтобы похвастаться наилучшей работой. – Так или иначе, я предам это гласности».

Он задержался в конце дневника, где был изображен то ли он сам, то ли Дилан в полном боевом снаряжении. Солдат на картинке нес на спине бак, на котором было написано «напалм». Эрик показал на картинку и сказал: «Это план нашего самоубийства».

За пять дней до Судного дня Дилан наконец признал, что все-таки сыграет в нем роль. «Пришло время умереть, – написал он. – Мы будем ждать нашей награды, ждать друг друга».

Мы. Это слово играет центральную роль, но оно включает в себя отнюдь не Эрика. Дилан обращался к Харриет. Он был благодарен Эрику за то, что тот предоставил ему способ уйти из жизни, но вовсе не желал провести с ним вечность.

Вечером в четверг в шесть часов в дом Эрика явился вербовщик Корпуса морской пехоты штаб-сержант Гонсалес. Уэйн и Кэти засыпали его вопросами о возможностях продвижения по службе, которые предлагал Корпус. Кэти также спросила, не повлияет ли прием антидепрессантов на годность Эрика к службе в морской пехоте. Она принесла бутылочку с прописанным Эрику лекарством, и сержант записал его название. Он сказал, что выяснит этот вопрос и перезвонит.

Как будто Эрику было до этого какое-то дело. Он всю жизнь воображал себя морским пехотинцем, но на самом деле ему нужно от Корпуса только одно – престиж, который давала нашивка на плече. Эрик никогда не представлял, как будет поддерживать огнем разведывательный батальон, не говоря уже о том, чтобы подчиняться приказам. В его выдуманной армии всегда было только один-два человека, и задания он выполнял ради себя, а не ради страны или своего Корпуса.

В пятницу или субботу Гонсалес позвонил и оставил на автоответчике сообщение, прося связаться с ним. Но Эрику было не до того.

В пятницу, обращаясь к собравшимся ученикам, мистер Ди с легкой иронией высказался насчет того, чтобы все вернулись в школу живыми. Великолепно.

В этот день будущие убийцы купили еще несколько баллонов с пропаном. Эрик насел на Марка Мейнса с требованием раздобыть еще патронов. Вероятно, именно эта задержка сдвинула нападение на школу с 19 на 20 апреля.

Эрик заночевал у Дилана. Тома и Сью Клиболд это удивило – ведь они не видели Эрика уже полгода. Подростки пришли после десяти часов вечера. Дилан нервничал – Том понял это по его голосу, который звучал не так, как всегда. Позднее Том охарактеризовал его как «сдавленный». Он отметил про себя, что надо будет спросить Дилана, в чем дело. Но он так и не поговорил с сыном.

Эрик явился в дом Дилана с большой спортивной сумкой, которая была чем-то набита. Том решил, что в ней лежит компьютер. На самом же деле там находилось оружие для последнего шоу. Будущие убийцы, разумеется, засняли арсенал на видеокамеру – это единственный эпизод «подвальных пленок», который был сделан в доме Дилана. Режиссурой, как всегда, занимался Эрик. Дилан надел патронные сумки… Дойдя до ножей, он пошутил насчет того, что насадит на лезвие голову одного одиннадцатиклассника. Он повесил пистолет TEC-9 на плечо, засунул дробовик в карман армейских брюк и закрепил его с помощью ремней.

Ему нужен был рюкзак. Он начал рыться в стенном шкафу, чтобы разыскать его, и наткнулся на смокинг, приготовленный для завтрашнего выпускного бала. Пофиг. Он повернулся лицом к камере, чтобы еще раз заострить внимание на ситуации: «Робин, на самом деле мне совсем не хотелось идти на выпускной бал. Но поскольку я в скором времени собираюсь умереть, я подумал, что мог бы сделать что-нибудь клевое». К тому же, добавил он, за выпускной платят родители.