Обнаженная натура - Владислав Артемов

«Ничего себе райотдел, — вяло удивлялся Родионов, — Сарай какой-то колхозный».

Утренний допрос вел уже майор.

«Это он меня дубинкой», — узнав голос, подумал Павел.

— Знаком ли вам Айвазов Магомед Таймуринович?

— Не знаю такого.

— Напоминаю вам, что признание облегчает…

А потом Родионов и вовсе замолчал.

Еще через день у него была очная ставка.

— Не знаю, не видел его, — пытался спасти Родионова какой-то незнакомый Лева.

— Он! — валил такой же незнакомый Мишка. — Ты что, не помнишь, Лева, как он про Таймуринчика расспрашивал? Точно он, гаденыш!..

— Ага! — радовался немилосердный майор.

На третий день приведенный на допрос Родионов поразился тому, как распухло его «дело». В нем было уже страниц сто и на обложке синим карандашом начертан был номер.

Павла Родионова бил озноб и приятно шумело в голове.

От него добивались сведений о напарнике.

— Молодой, веселый… — говорил Павел и улыбался, глядя поверх головы следователя. — А я по дороге шел…

— Откуда вы шли?

— Из Барыбино. С дачи.

— С какой дачи?

— Ну соседки моей дача. Она умерла… Клара Карловна Розенгольц…

Он заметил как вздрогнул сидящий напротив него человек, как споткнулось и застыло его перо.

— Товарищ капитан, зайдите на минутку! — крикнул он в дверь. А когда капитан вошел, продолжил сурово: — У нас есть сведения, что вы, кроме дачи, завладели еще кое-какой ее собственностью…

— Как же, — грустно усмехнулся Родионов. — Груда бриллиантов…

— Ну и… — следователи быстро переглянулись.

— Я их Филину отдал, — сказал Павел. — Он сказал, что это подделка. А я не верю…

— Хорошо, — сказал майор, захлопывая папку с делом. — Уговорили. Будем внимательно проверять вашу версию. Мы довезем вас до станции. Никуда из Москвы в ближайшее время не отлучайтесь. И подпишите вот эту бумагу о неразглашении… Это в интересах вашей же безопасности.

Они его довезли, как и обещали. Родионов вышел из машины.

«Филин — сила! — подумал Павел. — По всей России один Филин…»

Его сотрясал сильнейший озноб, кровь била в виски и мозг туманился. В каком-то полузабытье в одну минуту очутился он уже в Москве. Потом лежал в постели, вяло отвечал на вопросы склонившегося над ним полковника. Больше всего ему хотелось, чтоб наконец все оставили его в покое…

— Надо звать «скорую» — сказал из-за реки далекий незнакомый голос, а Павел Родионов плыл на лодке, лежа на копне сена, глядел в высокое синее небо, и душа его была абсолютно безмятежна, и не было в ней больше никакой скорби и тесноты.

Тихо зазвонил в салоне мобильный телефон. Филимонов, не снижая скорости, нащупал его и поднес к уху. Видимо ему говорили о чем-то очень и очень серьезном, потому что Ольга, сидевшая рядом на пассажирском сидении, взглянув на его переменившееся лицо, не на шутку встревожилась.

— Ильюша, в чем дело? Что стряслось?..

— Погоди ты! — отмахнулся он досадливо. — Дача!? В Барыбино дача?! Опера уже там! Так, слушай меня внимательно. Немедленно поднимай бойцов и туда. С инструментом! Я через час там буду, встречу вас. Да, на «корвете»… Держите связь.

Он отбросил мобильник на заднее сиденье, круто развернул машину, пересекая двойную линию и склонился к баранке.

— В чем дело, Ильюша?

— У старухи дача оказалась. В Барыбино, — отрывисто сказал Филин. — Опера уже там, роют. Ну, прохвосты!.. Я тебя сейчас высажу…

— Нет! — крикнула Ольга. — Я с тобой!..

— Хорошо. Главное, не упустить их. А там братва подъедет… Накроем. В саду закопаю, в компостной яме! Козлы… Это все Галамагины штучки, черт бы его подрал!.. То-то этих оперов трое суток сыскать не могут…

Красный «корвет» пересек кольцевую автодорогу и вырвался за пределы Москвы.

— Есть! — сдавленно крикнул Раков. — сунув руку с фонариком в только что пробитую им в бетоне темную дыру. — Чемодан! Громаднейший!..

— Отлично, — удовлетворенно выдохнул майор Бут. — Пошарь там еще… Рядом.

— Сперва дыру надо расширить…

— Пошарь, пошарь… Невтерпеж же…

— Фу ты! — выругался Раков, испуганно выдергивая руку из дыры.

— Что там?

— Череп какой-то… Кости набросаны…

— Черепа испугался, — хохотнул Бут. — А как ты думал? Где клад, там и труп… Ладно, давай кувалду. Моя смена.

Через полчаса сосредоточенной работы, отверстие было расширено до нужного размера.

— Тащи, — шепотом сказал Раков.

— Погоди. Пусть полежит. Оглядеться надо, мало ли… Лезем наверх…

Сопя и подталкивая друг друга, полезли из подполья. Оглядели двор из-за занавешенных окошек.

— Кажись, тихо…

— Ну давай, тащи его, — приказал майор Бут. — Я тут подежурю, у окошка…

Раков нырнул под пол.

«А что, если…» — подумал вдруг Бут, взвешивая в руке кувалду и обводя взглядом полутемную комнату, но додумать свою мысль не успел — в дальнем конце размытой улицы показался красный, слишком знакомый автомобиль.

— Рак, курвин ты сын, давай поскорей! — заорал Бут, кидаясь к темному проему подвала, из которого показалась уже обсыпанная известкой голова капитана. — Давай сюда чемодан! Филин здесь!.. На подходе уже…

Капитан Раков, не выпуская чемодана из рук, пробкой вылетел наверх. Оба, мешая друг дружке, и вырывая друг у друга чемодан, бросились через двор к машине. Взревел мотор, «уазик», вильнув пару раз по глинистой колее, понесся по поселку к шоссе.

«Корвет», неприспособленный для осенних российских дорог, сперва несколько поотстал, но вскоре тоже выбрался на твердое покрытие и рванул вслед за «уазиком». Расстояние между машинами постепенно и неуклонно сокращалось… Вот обе они взлетели на подъем, уходя все дальше и дальше к горизонту, затем «уазик» нырнул вниз и пропал из виду, секунду виднелся на гребне шоссе красный «корвет» и тоже нырнул вслед за ним и канул в сером пространстве…

Мелкий дождик моросил с неприветливо нахмурившегося неба.

На следующий день среди множества ежедневных новостей промелькнуло в московских газетах сообщение об автомобильной аварии, случившейся на Минском шоссе, к западу от столицы. Вишневого цвета спортивный «Шевроле-Корвет», преследуемый милицейским «уазом» вылетел на встречную полосу и врезался в тяжелый грузовик, следовавший из Варшавы с грузом фальшивого коньяка «Наполеон». Водитель «уаза» майор милиции Бут не справился с управлением. Оба оперативных работника — майор Бут и капитан Раков, находившиеся в машине, погибли, до конца выполняя свой профессиональный долг…