Вересковое сердце - Рииттая

Кажется, головомойка закончилась, и отделалась она малой кровью. Вероятно, брат и наставница просто пожалели её, видя, в каком состоянии она была. Она ожидала гораздо худшего разговора. Тем больше было её удивление, когда Майрис неожиданно спросила:

– Сумела ли ты в полную силу оценить могущество своего волшебства?

Орис обратила на наставницу удивлённый взгляд. Та улыбалась, словно довольная кошка.

– В моём роду было намешено слишком много кровей, – продолжила она. – Потому у меня никогда не получалось в полной мере ощутить себя зелёной волшебницей. У меня выходили заклинания, но они забирали слишком многое. Осознаёшь ли ты, настолько легко подобная магия даётся тебе? Понимаешь, как далеко ты можешь пойти?

– Я? – Орис захлопала ресницами. Майрис звонко рассмеялась.

– Так и есть, моя дорогая, – её материнская улыбка могла отогреть и вечную мерзлоту горных пиков. – И раз ты спокойно разгуливаешь по Мемрису, освоила этикет в должной мере и чувствуешь такую потребность колдовать, я полагаю, ничто больше не удерживает нас от того, чтобы поехать в Спаэ.

Орис натянула улыбку и робко кивнула. Спаэ, значит. Не сказать, что она особо жаждала увидеть столицу ордена, но разве могла она как-то этого избежать?

Шипы в сердце

– Теперь у меня есть зацепка в поиске Дарета и стаи друзей. Это белый магистр Реймонд и форт, в котором он находится, – задумчиво пробормотала Орис, поигрывая тапкой на ноге. Она обращалась к Марблу, но почему-то среагировали на эту фразу все, кто был в гостиной, собственно, кроме брата. Гирд с резким звоном поставила чашку на блюдце, Нейссер отвернулся от окна, и оба дружно уставились на неё. Орис стало не по себе.

Конечно, она вкратце рассказала о том, почему пошла в трактир и убила какого-то горца. После того, как они подчистили её следы и руководили выносом тела, было бы совсем грубо оставить их в неведении. И, раз уж они всё знали, Орис решила спросить у них совета. Однако почему они так угрожающе молчали? Эти-то двое, что спокойно реагировали на новость о том, что она – убийца, сейчас были откровенно напряжены.

– Считай, что зацепки у тебя нет, – наконец, уныло бросила Гирд. – Наш орден лет двести воюет с цапельками, а Реймонд – один из самых рьяных хранителей их заветов. Он скорее умрёт, чем даст тебе информацию.

Орис растеряно захлопала глазами, но не потому, что не поняла слов Гирд. Ей резануло ухо упоминание цапель. Всегда эти проклятущие цапли! В любой истории чёрного ордена, похоже, торчали их клювы. Было что-то ироничное в том, что чёрный и белый ордены враждовали.

– К тому же старый маразматик редко кажет нос из форта Давакон, – флегматично продолжила Гирд. – Ты же не собираешься добровольно идти в тюрьму, право, – тон её ясно говорил, что Орис не собирается.

Орис навострила ушки. Что-то? Добровольно идти в тюрьму?

– Форт Давакон… тюрьма? – уточнила Орис, ощущая, как сердце начинает колотиться чаще. Гирд кивнула. Несколько секунд в голове Орис панически носились обрывочные мысли, после чего она воскликнула: – Туда-то мне и надо!

Гирд поперхнулась чаем. Марбл подошёл и сел напротив Орис, сложив руки в замок, и уставился на сестру испытующим взглядом. Вещие духи, для них она сейчас выглядела совершенно безумной. Вздохнув, Орис улыбнулась и пустилась в объяснения:

– Помнишь, как Джулека заставила того парня из «Алой Тетивы», выдать предсказание? Он говорил, что я найду искомое в тюрьме. Могу поспорить, что там мы найдём настоящую зацепку о том, где может быть Дарет! – воскликнула она воодушевлённо, но тут же сникла, увидев бесконечный скепсис на лице брата.

– Ты серьёзно? – спросил он. Орис кивнула уже с куда меньшей уверенностью, и Марбл расхохотался: – Какой-то хмырь по пьяни выдал тебе мрачное пророчество о тюрьме и смерти, а ты и рада слушать?

Однако, он даже запомнил, о чём говорил Джастин. Видимо, всё же впечатлился. Орис отвела взгляд, чтобы не смотреть в глаза брату. Вообще-то он был совершенно прав. Вряд ли слова Джастина стоило воспринимать всерьёз, но совпадение казалось невероятным. Орис приуныла, но опускать руки не спешила.

– Ладно, опустим тюрьму. Но там же был целый караван! Быть может, горцы с кем-то разговорились, поделились планами?

– И как ты собираешься искать этих людей? – приподнял брови Марбл. – Ходить по городу и спрашивать у всех подряд, не сопровождали ли они караван в сторону форта?

Орис обиженно надулась, будто Марбл запрещал ей это делать.

– Можно узнать у Брэндона, кто ещё ходил с караваном. Или спросить не Реймонда, а кого-нибудь другого из этих, цапель!

Нейссер и Гирд переглянулись с такими лицами, что Орис почувствовала себя полнейшей идиоткой, не понимающей самых простых вещей. Гирд отпила чай, после чего осторожно заметила:

– Может, пока стоит забыть об этом на время? Вы же собрались в Спаэ. Вряд ли тебе там будет до твоих мыслей о поисках былой любви, – она ядовито хмыкнула. Было что-то пугающее в её тоне, что заставляло Орис всё меньше и меньше хотеть ехать в Спаэ. Впрочем, даже без Гирд она имела очень глубокие сомнения по поводу того, что ей есть место в этом городе.

– С другой стороны… Хмм… – Нейссер вдруг присел рядом с Орис и задумчиво потёр пальцем подбородок. – В Спаэ первым делом вас заставят дать официальную присягу Ткачам. После этого с белыми поговорить вы уж точно не сможете.

– Как будто они сейчас могут, – вяло отозвалась Гирд, прерывая его мысль. – Если ты не помнишь, то Орис уже замаралась чёрной магией. Она у нас такая, всё успевает.

Ну да, разумеется. Она совершила убийство, а это всегда оставляет на узорах следы энтропии. Энтропия – лучший способ определить колдуна.

– Но вы же почистили все следы, значит, убийства как бы не было? – наивно спросил Марбл. Трое волшебников посмотрели на него с плохо скрываемым умилением. Гирд протянула руку и любовно потрепала его по щеке.

– Ути мой хороший. Не лезь, когда взрослые обсуждают дела!

Возмущённый Марбл резким движением отпихнул её руку. Гирд посмотрела на него с восторгом родителя, наблюдающим за своим ребёнком, делающим первые шаги, и всё же сжалилась, пояснив:

– Мы могли оставить впечатление, что этого парня никто не убивал. Но очистить узоры Орис от следов убийства сможет только время. Цапельки же считают себя мессиями среди волшебников, нетронутыми «недостойной» магией, в то время как наш орден… – Гирд запнулась.

– …именно на такой и специализируется, – пришёл ей на помощь Нейссер. – Их девиз: «магия во спасение», лишь на самый крайний случай.

– Наша бабушка бы одобрила, – пробормотал Марбл себе под нос.

– Наше кредо: магия может сделать твою жизнь лучше во всём, – продолжил Нейс. – И то, что мы считаем приемлемым, белые называют выходящим за рамки морали и этики.