Ленин. Человек, который изменил всё - Вячеслав Никонов

ВЧК разместилась на Гороховой, дом 2, в особняке бывшего петербургского градоначальника Балка, и Дзержинский занял его кабинет. Член коллегии Петерс рассказывал: «Весь аппарат ВЧК состоял из нескольких лиц; канцелярия находилась в портфеле Дзержинского, а вся касса, сперва 1000 руб., а потом 10 000 руб., которые были получены для организации ВЧК, у меня, как казначея, в ящике стола… Неохотно шли в органы ВЧК, неохотно хотели идти на обыски и аресты, вести следствия, и нужна была полоса длительной борьбы и поражений, чтобы каждому революционеру стало ясно, что революция не делается в шелковых перчатках, что там, где есть война, – есть жертвы, что другого выхода нет… Когда ВЧК эвакуировалась в Москву, то она имела около 120 сотрудников»1167. «С чисто профессиональной точки зрения в части выполняемых задач в области политического сыска ВЧК является преемником Особого отдела Департамента полиции»1168.

ВЧК была не единственной спецслужбой. Одновременно расширялись полномочия Следственной комиссии при Петроградском Совете, которой решением СНК 21 января (3 февраля) 1918 года было предоставлено «право обысков, выемок и арестов, без предварительных сношений по сему поводу с каким бы то ни было учреждением». Декретом от 30 января (12 февраля) 1918 года учреждалась Всероссийская междуведомственная чрезвычайная комиссия по охране дорог, в котором Ленин собственноручно дописал: «На обязанность охраны возлагается в особенности беспощадная борьба со спекуляцией и с неразрешенным провозом продовольственных грузов».

Тюремное население стремительно росло, что создавало в условиях голодухи очевидную проблему: его нечем было кормить. Ленин пишет 23 января (5 февраля) творческое постановление из двух пунктов: «Принять экстренные меры для немедленного улучшения продовольствия в петроградских тюрьмах… 2) Вывезти спешно от 1/3 до 1/2 заключенных в провинциальные тюрьмы вполне благополучных по продовольствию местностей».

Вопрос об организации власти на местах первоначально решался явочным порядком в процессе революционного творчества масс. 18 ноября (1 декабря) Ленин направил телеграмму Подольскому Совету: «Роспуск городских дум и организация выборов в новые представляется местным Совдепам». Моссовет интересовался у Ленина своими полномочиями по снятию губернских комиссаров. «Вся власть у Советов, – отвечал он 19 ноября (2 декабря) 1917 года. – Подтверждения не нужны. Ваше отрешение одного и назначение другого есть закон»1169.

Вопросы организации власти на местах Ленин, как и в Российской империи, замкнул на ведомство внутренних дел. Член коллегии НКВД Лацис рассказывал: «Жизнь ежедневно выдвигала тысячи вопросов: как поступить с воинскими присутствиями? Как быть с беженцами, с эвакуированными из западных губерний учреждениями, с выдачей пенсий, с земствами и городскими управами? Что делать с правительственными комиссарами? Откуда брать средства на содержание учреждений? Как организовать Советы и какие Советы? Такие и подобные вопросы сыпались в центр ежедневно».

Петровский в середине декабря просто посылал на места телеграмму: «…Ввиду саботажа чиновников в центре, проявить максимум самодеятельности на местах, не отказываясь от конфискаций, реквизиций, принуждения и арестов. Не забывать беженцев и семей запасных… Взять под контроль выдачи пенсий, временно выплачивать не свыше ста рублей на пенсионера. Контрреволюционных и саботирующих пенсий лишить”»1170.

Ленинские декреты и постановления не могли обеспечить властную вертикаль, которая по большому счету просто исчезла на большей части территории страны. Петр Иванович Воеводин, назначенный первым главой западносибирского Совнархоза, описывал ситуацию за Уралом: «Сибирь буквально отдана была на растерзание, и центр оставил нас, местных работников, без денег, без реальной силы и без руководства…»1171. В каждом уездном городке была своя автономная власть, а в деревнях чаще всего вообще не было никакой власти.

В принципе, могло найтись место в ленинской системе власти и Учредительному собранию. Может быть, и прав Луис Фишер, который пишет: «Что случилось бы, если бы большевики добились большинства в Учредительном собрании? Вероятно, они бы сохранили парламент»1172.

Выборы в Учредительное собрание проходили через две с половиной недели после прихода большевиков к власти – 12 (25) ноября 1917 года. Итоги выборов по столице Ленина вполне устроили. 15 (28) ноября он дал весьма оптимистичное интервью корреспонденту «Associated Press» Ярросу:

– Я думаю, что эти выборы являются доказательством большой победы большевистской партии. Получить шесть мест из двенадцати в городе, где буржуазия (кадеты) очень сильна, значит победить в России.

Сам Ленин был выдвинут кандидатом в Учредилку и избран сразу в нескольких местах, а потому 28 ноября (11 декабря) известил Избирком: «Прошу считать меня выбранным от армии и флота Финляндии, по остальным же округам, по которым я прошел, считать меня отказавшимся».

Но в масштабах всей страны победу одержали эсеры, получившие 56 % голосов и 412 мест из 715. Крестьянство голосовало за социалистов-революционеров, которые набрали более 2/3 всех голосов в Сибири, на Урале, в Поволжье и на Украине. Ленин отметит, что крестьянство повернет к Колчаку и Деникину именно в тех регионах, где эсеры добились наибольших результатов на выборах. Большевики получили 25 % и 183 мандата за счет подавляющей поддержки в столицах и столичных областях, на Северо-Западе, в Лифляндии (самые высокие показатели – 72 %), в Центрально-Промышленной области (Тверская, Владимирская губернии), а также в армии. У меньшевиков было 4 % голосов и 17 депутатов. Кадетам и близким к ним «буржуазным» и «национальным» партиям удалось получить 13 % голосов – в основном в тех же регионах, где набирали и большевики – и только 16 мест.

Учредительное собрание с таким составом было обречено. Ленин окончательно утвердился в мысли, что вопрос о власти должны и впредь решать не Учредительное собрание, а Советы, то есть он сам. При этом публично Ленин отрицал конъюнктурные расчеты, ссылаясь на свои многократно высказанные мысли о том, что «интересы революции стоят выше формальных прав Учредительного собрания…»1173. В противовес Учредилке большевики и левые эсеры готовили созыв III съезда Советов, на котором планировали формально объединить рабочие, солдатские и крестьянские Советы.

Уже 23 ноября (6 декабря) Всероссийская по выборам в Учредительное собрание комиссия, состоявшая из известных юристов во главе с Николаем Николаевичем Авиновым, была арестована. Эта «кадетская комиссия», как ее называли большевики, «вела свою работу, прячась от Советов и скрывая все данные о выборах, чтобы не дать возможности обнаружиться провалу кадетов прежде, чем заговор Милюкова, Каледина, Корнилова и Дутова увенчается успехом». Однако формальных оснований для обвинений не нашлось, и членов комиссии пришлось освободить. Тогда Ленин придумал другую решительную меру: 28 ноября (11 декабря) он выпустил декрет, который гласил: «Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов»1174. Избирательная комиссия была распущена, Авинова сменил Урицкий. Выступление во ВЦИК 1 (14) декабря Ленин начал словами: