Ленин. Человек, который изменил всё - Вячеслав Никонов

Первое заседание Совета Народных Комиссаров состоялось 3 (16) ноября. Вел заседание Ленин, сидя вполоборота к собравшимся, потому что его стол так поставили1131. Стенограммы не велось. «Не имея представления, как нужно вести протоколы, я попытался записывать содержание доклада, но, конечно, не поспевал, так как стенографией я не владею, – признавал Горбунов. – Кто присутствовал на заседании, не зафиксировал; председательствовал Ленин. На заседании слушался доклад приехавшего из Москвы тов. Ногина о московских событиях… «Речь шла о пессимизме некоторых работников, на которых московские события произвели впечатление разрушения всех культурных ценностей (например, слухи о разрушении “Василия Блаженного”). Помню фразу ВИ по адресу этих товарищей: “Что же, революция пойдет мимо них”»1132.

Но уже к следующему заседанию Совнарком переехал в другое помещение, расположенное на третьем этаже в левом крыле Смольного. «Кабинетом ВИ стала небольшая угловая комната с тремя окнами. Одно окно было обращено к главному подъезду Смольного, а два других – к Лафонской площади. В этом кабинете 15 ноября происходило заседание Совета Народных Комиссаров, на котором рассматривались важнейшие вопросы – об организации Высшего совета народного хозяйства, о конфискации ряда заводов и фабрик. На этом же заседании было решено, что народные комиссары, которые до того времени работали преимущественно в Смольном, перенесут работу в соответствующие министерства и будут собираться в Смольном только к вечеру для совещаний и для контакта с другими организациями».

После этого СНК стал собираться почти каждый день, с декабря – в специальном зале заседаний, Красном зале, расположенном в том же левом крыле Смольного. Рядом с кабинетом Ленина большую комнату занимал секретариат. «В этой комнате работали: управляющий делами СНК В. Д. Бонч-Бруевич, секретарь Совета Н. П. Горбунов и сотрудники М. Н. Скрыпник, Е. К. Кокшарова, А. П. Кизас, Ю. П. Сергеева, Л. Я. Озеревская, Б. Я. Беленькая, П. А. Шахунова, Н. Н. Горлова, Г. Р. Федюшин».

Малый Совнарком, который еще называли подготовительной комиссией или «вермишельной» комиссией, создали в декабре для предварительного рассмотрения вопросов в составе народных комиссаров труда, военного и продовольствия. Позднее членами Малого Совнаркома (МСНК) станут не наркомы, а члены коллегий наркоматов и начальники отделов. Решения МСНК при отсутствии возражений включались в протоколы как решения Совнаркома. Заседания СНК начинались сперва в 6 часов вечера, а когда был организован Малый Совнарком, Большой Совнарком собирался в 8 вечера и заседал нередко до поздней ночи, а то и до утра.

Ленин сам вел заседания СНК, начиная их минуту в минуту. 29 декабря «был установлен штраф за опоздания на заседание совета Народных Комиссаров: при опоздании на полчаса – 5 рублей, более получаса – 10 рублей»1133. В остальном порядок отсутствовал.

Никакой подготовки вопросов не было. «Каждое заседание Совнаркома, довольно часто обновлявшегося в первое время по частям, представляло картину величайшей законодательной импровизации… Вопросы, по общему правилу, ставились без подготовки, почти всегда в порядке срочности, – замечал Троцкий. – Очень часто самое существо дела было неведомо и членам Совнаркома, и председателю его до начала заседания»1134. Не было ни предварительной проработки повестки, ни юридического или экономического обоснования ни одного из решений, принимавшихся дилетантами. А знаменитые ленинские записки отражали спонтанно возникавшие мысли и были куда менее продуманы, чем даже знаменитые «твиты» Дональда Трампа.

«Протоколы заседаний Совнаркома велись секретарем Совета Н. П. Горбуновым, а когда его не было – вторыми секретарями М. Н. Скрыпник или мною, – писала Кокшарова. – Владимир Ильич сам формулировал решения и диктовал их секретарю. Стенографисток и юристов тогда в Управлении делами Совнаркома еще не было, а секретари часто не успевали в точности записывать решение, и на следующий день ВИ приходилось самому редактировать протокол»1135.

На заседаниях было многолюдно. С правом совещательного голоса присутствовали члены коллегий наркоматов и также специально приглашенные эксперты. Заседали долго, дискутировали много.

– В Смольном мы калякали о принципах и, несомненно, больше, чем следовало1136, – признает позднее Ленин.

Сам он на заседаниях мог сыпать шутками, мог разражаться грозными тирадами, не жалея тех, кого считал виновными в провалах. Окончательное слово всегда оставлял за собой. Именно Ленин в конечном итоге и был творцом всего основного корпуса законов, декретов, постановлений, решений высших госорганов, которые и сформировали советскую матрицу. Этому мешали разве что левые эсеры, пока еще были в правительстве. Всего за время пребывания в Смольном Совнарком на своих заседаниях рассмотрел порядка 780 вопросов.

Большевики до революции полагали возможным обходиться без правительственного аппарата. Но очень быстро выяснилось, что кому-то надо было обеспечивать людей едой, выплачивать пособия, вести переговоры о мире. Наркомат по делам национальностей был единственным, который надо было создавать с нуля: все остальные существовали и располагали готовым министерским аппаратом, но не сильно желавшим работать на большевиков. 15 (28) ноября СНК предложил всем наркомам перебраться из Смольного в подведомственные организации, которые продолжали пока оставаться министерствами.

В соответствии с установками марксизма 18 ноября (1 декабря) Ленин прямо на заседании СНК написал постановление: для наркомов было установлено предельное жалованье на уровне квалифицированного рабочего – «в 500 рублей в месяц бездетным и прибавку в 100 рублей на каждого ребенка; квартиры допускаются не свыше 1 комнаты на каждого члена семьи». Но выдержать такую уравниловку оказалось непросто, поскольку за такие деньги мало кто хотел работать. Поэтому уже в начале 1918 года Ленин объявил это “приблизительной нормой”, которая не содержит запрета “платить специалистам больше”»1137.

Саботаж чиновничества начался сразу, и не из-за низкой зарплаты. Не устраивали большевики. В госаппарате не признавали их власть и больше подчинялись подпольному Временному правительству, состоявшему из заместителей министров. В забастовке служащих участвовали около 10 тысяч банковских работников, 11 тысяч почтово-телеграфных и 20 тысяч конторщиков1138. Ждали падения большевистской власти – никак не позднее открытия Учредительного собрания.

Центральной проблемой большевиков стало полное отсутствие денег. Сотрудники министерств опустошили их кассы. Банки не работали. Пестковский сидел в приемной Ленина, где его увидел наркомфин Менжинский и, узнав, что тот изучал финансы в Лондонском университете, «впился в меня глазами и заявил категорически:

– В таком случае мы вас сделаем управляющим Государственным банком.

Я испугался и ответил ему, что у меня нет никакой охоты занять этот пост, так как это совершенно “не по моей части”. Менжинский, ничего не говоря, попросил меня обождать и вышел из комнаты. Через некоторое время вернулся с бумагой, в которой за подписью Ильича удостоверялось, что я и есть управляющий Госбанком… Затем он мне объяснил положение. Дело в том, что нам до зарезу нужны деньги, хотя бы несколько миллионов»1139. Деньги можно только взять. Пестковский поехал, но ничего не получил и попросился в отставку. Он будет помогать Сталину создавать Наркомнац.