Под другим небом - Эва Гринерс

— Джастин, вы сказали???

Тут до меня дошло. Я назвала святого отца просто по имени. Черт побери…

И сделала неловкую попытку выкрутиться.

— Я хотела сказать отец Джастин…

Она сделала останавливающий жест. Не хотела, чтобы я ей врала. Конечно помимо оплошности с именем, мой голос прозвучал интимнее, чем требовалось. Другой человек может быть и не заметил бы ничего. Но Эннет Джеймс сразу все поняла.

— Как это могло случиться? — холодновато спросила она, неодобрительно глядя на меня.

Я вздохнула, не зная, что говорить в свое оправдание. Просто не понимала истинной причины ее неодобрения. Ну да, это как бы грех. Но ведь Эннет сама не из этого мира. Неужели пройдя сквозь десятки миров, она была такой ханжой?

— Вы не понимаете всех последствий, Наташа, это все может плохо закончиться для нас всех. — проговорила она, поджав губы.

Я разозлилась.

— Но ведь Джастин понимал? Почему же он допустил это, по-вашему??

— Вы влюблены в него? он…влюблен?.. — ее недовольное лицо побуждало во мне желание дать отпор.

— Нет, мы просто выпили больше обычного и переспали, — брякнула я.

К своему удивлению я увидела, что ее лицо немного просветлело. Странно, но этот грубоватый ответ ее почти успокоил. Я откинулась на кресле с шумом выдохнула.

— Эннет, может вы скажете, в чем именно проблема?

Она покачала головой.

— Милочка, если все так, как вы сказали, не так уж все и страшно. Но лучше все-таки вам с отцом Джастином воздержаться от своих порывов. Я это говорю из лучших побуждений, поверьте мне, и не сердитесь. — она примирительно улыбнулась мне.

Я еще немного посидела для приличия, попрощалась с ней и пошла домой.

Каменная улочка звенела от моих шагов. Было очень холодно, но я чувствовала, что закипаю. Не дойдя до дома, я круто свернула к церкви и буквально взбежала по ступеням.

Джастин стоял в проходе, спиной ко мне. Но я знала, что он меня почувствовал. Подошла сзади и обняла его. Мы постояли так некоторое время. Если бы в этот момент вошел кто-то из жителей — вряд ли мы бы избежали объяснений. Но городок пощадил нас — за эти несколько минут свидетелями нашей безрассудной нежности стали только лики на образах. А они, хоть и смотрели на нас с осуждением, но молчали.

— Где ты был так долго? — прошептала я ему в спину. Джастин повернулся и слегка отстранил меня, но не отпустил. Потом провел пальцем сначала по моим бровям, затем по ресницам. Он делал так и в тот раз, когда мы были близки. Какой-то его особый знак.

— Мне нужно было немного прийти в себя, — произнес он, глядя на меня. Я потянулась к нему губами, но он снова отстранился, по-прежнему глядя на меня не отрываясь. Я почувствовала смутное беспокойство.

— Джастин, что с тобой? — с нарастающим страхом вырвался у меня вопрос.

— Нам надо поговорить… — его голос не утратил нежности, но мой страх подкатывал к горлу и превращался в панику.

На крыльце церкви послышались шаги и голоса. Я поспешно сделала два шага назад, глядя на него с немым вопросом.

— Я приду сегодня. В 11 часов. — с этими словами он развернулся и пошел от меня прочь.

Чтобы не сходить с ума от ожидания и мрачных предчувствий, я прямиком пошла в мастерскую и сходу принялась за работу. Любимое медитативное занятие почти успокоило меня. Часа через три сделав перерыв, я прошла на кухню, сделала бутерброды и налила чай.

С дымящейся чашкой вернулась в мастерскую и полюбовалась проделанной работой — две полки стеллажа были заполнены расписанной посудой. Поверхности горшков, кувшинов и крынок были покрыты разнообразными геометрическими и растительными орнаментами. Первая же ярмарка покажет, что пользуется большим спросом. И будет ли он вообще. Я прикинула, какую цену ставить на товар. Мне не терпелось поскорее отдать долг Джастину.

И, разумеется, мои мысли потекли в том направлении, которое я старательно выбрасывала из головы. Реакция Эннет меня удивила, но она была, конечно, объяснимой. Она могла опасаться, что теперь я захочу уйти отсюда не одна. В груди немного заныло. Конечно, это было немыслимым безрассудством — влюбиться здесь. И даже если бы мне не нужно было никуда отсюда уходить, никаких перспектив для отношений у нас не было бы. Мало тебе, Наташа было проблемной жизни, так ты добавила к ней перца — запретную любовь. Это фиаско, детка. Сделав глоток из чашки, я грела руки и вспоминала проведенную с Джастином ночь. Сейчас это казалось каким-то сном, вольной фантазией.

Интересно, сколько у него было женщин? Он не казался неопытным девственником. Я почувствовала укол ревности и тут же обругала себя за это. Но у меня ни к кому еще не было таких внезапных чувств. По понятным причинам я избегала привязанностей. А Джастин… в глубине души, мне хотелось быть у него единственной. В сердце, в постели, в мыслях. Боже правый, если бы я раньше могла подумать, что могу вот так по-бабски рассуждать, даже про себя — меня от самой себя тут же и стошнило бы. Почему же он не приходил, что он там себе надумал, что решил?

Я поднялась в спальню без всякой цели. Глядя на кровать, я как бы видела всё происходящее со стороны — переплетение наших тел, которые захлестывала страсть и накрывала нежность. При мысли, что этого больше не повторится, я ощутила самую настоящую физическую боль. Потом вернулась в мастерскую и работала без перерыва до 11 часов.

Когда раздался стук в дверь, я уже была перед ней, готовая распахнуть её в любую секунду. Впустив Джастина, я коснулась его руки. Он серьёзно, без улыбки смотрел на меня, не отвечая на моё движение.

— Выпьешь чего-нибудь? — слова как будто застревали у меня в глотке. Он отрицательно покачал головой.

— Давай присядем, — мягко сказал он.

— Да говори ты уже! — почти крикнула я, не в силах ждать больше ни минуты.

— Хорошо. — помолчал, а затем сказал быстро: Мы не можем это продолжать, Наташа. Давай забудем всё, что между нами случилось и сделаем вид, что ничего не было.

Я ожидала чего-то подобного, поэтому сумела справиться с собой и спросила иронически:

— Неужели так плохо было? — Он красноречиво взглянул на меня и ничего не ответил.

— Хочешь, я покажу тебе свою работу? — неожиданно для него спросила я, и он наконец-то улыбнулся:

— Конечно, нечего даже было спрашивать. — от его улыбки у меня перехватило дыхание, но вида я не показала.

Мы прошли в мастерскую и стали разглядывать результат моего творчества. Джастин сказал:

— Даже не ожидал, что будет так красиво. Я хочу купить что-нибудь у тебя. Вот это, — и он указал на синий кувшин для питья, на котором были изображены растрепанные одуванчики. Летящие семечки напоминали снежинки, которые кружило в полете. Как и меня.