Краткосрочная терапия - Гейман

Он никак не отреагировал на её слова, только продолжил деловито таращиться в газетный лист, на котором и текста-то не было, только фотографии с короткими подписями.

— Да, Трэвис?

Вздрогнув от собственного имени, шериф очнулся, будто ото сна, и активно закивал.

Лора выпустила воздух через приоткрытые губы. Не желая больше продолжать разговор про отъезд, она напоследок скользнула рукой по чужому плечу и поплелась в душ.

* * *

Осознание случившегося кошмара не всегда приходит сразу.

Оно подкрадывается незаметно, со спины, заносит секиру над твоей головой и замирает. Ты не знаешь, когда именно оно ударит, ждёшь, изматываешься, потом привыкаешь и смиряешься, начинаешь жить обычной жизнью, порой даже чувствуешь себя сносно. Порой даже кажется, что счастлив.

А потом оно бьёт. Бьёт безжалостно.

Лора поняла всё, когда вела рукой по волосам, смывая густую пену. Поняла, что случилось. Два месяца лета пронеслись в голове ускоренным видеорядом. Пелена густого тумана рассеялась, обнажая все непрожитые эмоции, всю грязь, наполняющую её черепную коробку.

Она не шла к этому намеренно. Просто решила не думать о Трэвисе хотя бы в душе. Отключила голову, стоило только встать под струйки горячей воды. Ей так сильно хотелось отпустить ситуацию хотя бы на время, но, стоило ей перестать забивать голову шумом насущных переживаний, в памяти всплыло то, о чём она так старательно пыталась забыть.

Горло сжала ледяная рука воспоминаний.

Сырая камера полицейского участка, дикие, бегающие глаза существа, которого она когда-то считала своим другом. Кровь. Густая. Ощущение неминуемой опасности, ярость, тяжесть огнестрельного оружия и запах пороха.

Пытаясь вдохнуть, Лора закашляла. Воспоминания накрыли, утащили с собой в то время. Всё тело охватила дрожь, невозможно было даже пошевелиться.

Паника.

Собрав остатки разума, она смахнула шторку в сторону, вывалилась из ванны и открыла щеколду, закричала что-то.

Дальше всё как в тумане.

Суетящийся Трэвис, его крепкие руки, прижимающие мокрую Лору к груди, беспокойный шёпот.

Она убила почти всех его родных.

Мать, племянница, брат. Они все мертвы по её вине.

— Всё нормально, Лора, всё хорошо…

Не нормально. Всё не нормально. Всё просто ужасно.

Она убийца. Она зверь не меньше, чем оборотни, в которых она стреляла на поражение.

Пришла в себя Лора на диване, крепко хваткой сжимая стакан с водой. Трэвис сидел в кресле напротив, как и в первый день её нахождения в этом доме.

— Как ты? — обеспокоенно поинтересовался он. От Лоры не укрылось, что шериф дернулся, будто хотел коснуться её, но почему-то не сделал этого.

— Хреново, — призналась она, делая глоток воды. Собственный голос казался чем-то нереальным. Как и всё происходящее.

Тело наполнилось гудящей усталостью, голова ныла. Она растеклась по дивану, даже не заботясь о том, насколько жалко выглядит сейчас.

— Что случилось?

— Не знаю. Я мылась, а потом меня накрыла какая-то паника. Я вспомнила всё, что случилось этим летом. И Макса, и тюрьму, и… То, что убила твоих родных, — она отставила стакан и закрыла лицо руками, — Боже, Трэвис, я наконец осознала, что всё произошедшее было реальным. До этого всё казалось мне сном или чем-то вроде того. А теперь я понимаю, что действительно убивала людей. Мои руки по локоть в крови.

Шериф потянулся к ней, чтобы обнять, но Лора остановила его жестом.

— Я их убила. Я убийца, Трэвис. Преступница. И это действительно была я, а не кто-то другой. И, как бы я не бежала от эти мыслей, они всё равно меня догоняют, — она говорила, захлебываясь хрипами и слезами, — Я понимала это и раньше, но теперь… Боже, не знаю, как объяснить. Как будто раньше я видела кровь на руках и не придавала этому значения, а теперь вижу кровь и понимаю, как она оказалась на моих руках.

Трэвис молча слушал её исповедь, заламывая пальцы. Лора почти не смотрела на него, пока говорила, только чувствовала на себе обеспокоенный взгляд.

— Я думала, что сильная, думала, что справлюсь, если буду глушить эмоции и делать вид, что всё хорошо. Но это не так. Всё просто ужасно, Трэвис, всё просто ужасно…

Сжавшись в комочек, она снова поддалась эмоциям и разревелась с новой силой. Трэвис сел рядом и обнял её, прижал к себе. Лора не знала, сколько продлился очередной приступ истерики. Когда она обрела способность ровно дышать и отстранилась, шериф провёл рукой по её волосам и наконец заговорил:

— Я повёл себя как дурак, Лора, прости меня. Я думал только о себе, когда переживал, что меня накроет, стоит только мне остаться одному, а про тебя совсем забыл. Это тебе нужна была помощь. Тебя нужно было спасать.

Он гладил её по волосам, по спине, и он каждого его прикосновения её тело расслаблялось. Лора впервые за долгое время чувствовала себя в безопасности.

— Ты держалась слишком хорошо, и я забыл, что ты тоже участвовала в этом кошмаре. Я жил в нём так долго и успел привыкнуть, моя психика за все годы приспособилась. А ты не должна была столкнуться с этим, это была не твоя война.

Шериф прижимал к себе хрупкую девушку и давал ей всю ласку, которая только была в нем, в надежде хоть как-то её успокоить.

— Я бы соврал, если бы сказал, что не держу на тебя зла за всё, что произошло, — его губы стали тонкой полоской, — И понимаю, что это взаимно. Но это уже случилось, и мы не можем переделать нашу судьбу.

Лора старалась всхлипывать как можно реже и тише. По её щекам снова катились неконтролируемые слёзы, которые она иногда собирала ладонью и размазывала по коже.

— Ты одна из самых сильных людей, которых я встречал. И ты справишься с последствиями той ночи. Не знаю, сколько времени и сеансов с психотерапевтом это займёт, но ты обязательно справишься и снова будешь жить нормальной жизнью. У тебя всё будет хорошо, Лора, ты слышишь меня?

Лора кивнула. Она хотела верить, что его слова — правда.

Они так и просидели на диване до самого вечера, обнявшись, и обсуждая всё, что случилось с ними этим летом. К концу разговора Лора чувствовала себя как выжатый лимон, но ей определенно стало легче.

Не так она представляла себе последний день в Норт-Килле.

* * *

Когда Лора выгрузила на кассу несколько вещей, женщина с бейджиком на внушительной груди смерила её заинтересованным взглядом, а потом перевела его на Трэвиса и как-то слишком приторно ему улыбнулась:

— Шериф, вы не говорили, что у вас есть дочь.

Трэвис вытянул губы