Оранжевый портрет с крапинками - Владислав Крапивин

Владик торопливо поправлял очки. Он сказал:

— Мы вас даже не познакомили. Это Ника...

Ника, взявшись за подол платьица, умело сделала книксен. Гоша застеснялся, Элеонора расцвела.

— У Ники очень важная проблема, — значительно проговорил Максим. — И нам ее надо серьезно обсудить.

Дядюшка Юферс по-прежнему листал записи мадам Элеоноры, но все чаще поглядывал то на часы, то за окно. Скреб лысину.

— Куда же они все подевались? Бросили старого Юферса... Однако эта история про юнгу Джима, которого похитили в Макао, весьма поучительна... А не похитили ли наших ребят? Гм...

Старинный лимузин неторопливо трясся по улице Си-нетополя. Владик убедительно говорил:

— Ну и вот, вы же видите, что Нике просто необходимо отправиться с нами...

Мадам Элеонора и Гоша кивали. Они были полностью согласны.

— Но здесь две трудности, — продолжал Владик. — Во-первых, надо как-то укрыть Нику на яхте. По крайней мере, пока не выйдем в море...

— А во-вторых, как сделать, чтобы яхта задержалась у острова Три Кота? — добавил Максим.

— У меня есть план, — возбужденно вмешалась Ника. Только надо заехать ко мне домой. Я возьму вещички в дорогу...

Машина остановилась у знакомых качелей возле подъезда. Ника, не тратя времени, умчалась в подъезд.

— Мы застрянем здесь до вечера, — озабоченно заметил Максим. — Надо понимать, сколько времени собираются в дорогу женщины... Извините, мадам Элеонора...

В этот момент из подъезда выскочил мальчишка — в бейсболке, в пестрой футболке и шортах. С сумкой через плечо. Дернул у машины дверцу.

— Всё! Поехали!

— Ой, Ника! — изумился Владик.

— Теперь не Ника, а Ник, — заметил Максим.

— Сначала ко мне на обед. Затем доставлю вас в гавань, — решила мадам Элеонора.

На яхте, в кубрике, капитан Ставридкин с досадой отложил мобильный телефон, по которому только что кончил переговоры. Поднялся на палубу.

— Данилыч, с такелажем вроде бы все в порядке... — встретил его старпом Жора.

— «Вроде бы» или точно? — хмуро уточнил капитан.

— Клянусь дедушкой, не лови меня на слове! Если Жора

Сидоропуло говорит «вроде бы», это значит гарантия... Хуже с мотором. Раньше чем к вечеру не управимся. Ну, и сам понимаешь...

— Что?

— Ребятам после всех трудов хотелось бы побывать на берегу... Не двужильные...

— Значит, раньше завтрашнего утра не уйдем...

— А что, сроки пока не очень поджимают.

— Не очень, но поджимают... Сейчас говорил с представителем заказчика, изложил ситуацию. А он, сукин сын, вежливо так: «Извините, господин Ставридкин, но это ваши проблемы...»

— Управимся, кэп...

— Надеюсь... А ребята с Юферсом не возвращались?

— Ты же сам велел им гулять до вечера!

— Да похоже, что уже и вечер. Близко к тому...

— А! Клянусь дедушкой, это они! На каком-то рыдване!..

Лимузин мадам Элеоноры остановился у самого причала.

— Папа, это мы! — радостно закричал Владик. — Мы тут кое-что привезли! Подарок для Охохито! Пусть все помогут, иначе не дотащить!

Экипаж «Кречета», недоуменно пожимая плечами и переговариваясь, сошел по трапу на пристань.

— Во!.. — Максим и Владик гордо откинули крышку.

Поднялся веселый шум. В том смысле, что «ну, теперь мы с артиллерией», «Охохито, с тебя бутылка», «яхта осядет на полметра», «а как переть эту тяжесть?». Но поперли, уложив ствол на два коротких бруса и ухватив их со всех сторон. Только ребята (по молодости) и дядюшка Юферс (в силу пожилого возраста) в переноске тяжести не участвовали. Дядюшка опять закутался в плащ и, пользуясь общей суматохой, под полой провел на «Кречет» Гошу.

Следом прошли Владик, Максим и Ника.

Охохито нежно, как на любимое дитя, смотрел на лежащий на плетеных матах ствол.

— Это сокровище!... И пушка сокровище, и вы, мучачос, сокровища! Я каждое воскресенье буду давать в вашу честь салют из этой карронады... Я сколочу для нее лафет... Капитан, можно я возьму два обрезка толстой доски?

— Возьми, возьми, коллекционер...

Владик подтолкнул к отцу Нику.

— Папа, это Ник. Мы познакомились в городе. Можно мы покажем ему яхту?

— Валяйте... Добро пожаловать, Ник...

С берега донесся звук старинного клаксона. Это сигналила всеми позабытая в суете мадам Элеонора. Дядюшка Юферс бросился к трапу.

— Не сходи на берег, старина Юферс! Это дурная примета! Привет тебе, скоро приеду в гости!.. Мальчики, привет! И привет... сами знаете кому! — Мадам Элеонора широким жестом послала всем общий воздушный поцелуй. Прослезившийся дядюшка Юферс махал обеими руками. Ребята тоже. А в сторонке, укрывшись за рубкой, махал своей новой подруге Гоша. И промокал глаза кончиком бороды.

Потом Гоша сидел в закутке камбуза и бормотал только что сложенные стихи:

— Молодец, Гоша, — заметил дядюшка Юферс. — Премия «Золотой якорь» тебе обеспечена. Так что не горюй о сокровище...

В крохотном носовом кубрике Владик познакомил Нику с зайцем.

— Вот он, Андрюшка... Вчера промок во время шторма, поэтому сейчас отлеживается... Это ничего, что немножко сырой. Ты все равно положишь его рядом, прикроешь им голову. Получится, будто это я. А мы с Максимом как-нибудь рядышком на нижней койке...

— Ладно... Теперь надо разыграть «уход на берег».

— Ага. Переодевайтесь, — велел Владик.

Ника и Максим, встав друг к другу спиной, сбросили шорты и рубашки. Ника закуталась в одеяло и забралась наверх. Максим натянул ее одежду. Они с Никой были одного роста, и он сделался совсем как она (вернее, как он, Ник), когда нахлобучил ее бейсболку. В таком виде Максим на глазах у экипажа сбежал по трапу на причал. Был уже вечер, на мачтах гавани зажглись огоньки, замигал в отдалении маяк.

— Ник, пока! До встречи! — замахал с борта Владик. Изображавший Ника Максим, не оглядываясь, помахал в ответ и скрылся за постройками.

Подошел капитан.

— А где у нас Максим-то? — поинтересовался он.

— На берегу. Побежал до киоска купить журнал «Корабельное дело».

— Это что за порядок покидать борт, не спросив капитана?..

— Папа, но он же на минуту. Это рядом...