Ритуал последней брачной ночи - Виктория Платова

— Заблуждение, — я все еще принимала активноеучастие в декаде предельной откровенности, которую сама же иорганизовала. — Я такая дура. Такая. Иначе я бы не влипла в эту историю.

— Откуда у вас книга?

— Взяла у одного человека. На время. Он консультировалменя.

— Понятно.

Рейно снова упал на колени перед ножом и, вытащив лупу,принялся рассматривать алмаз в навершье.

— Как вы думаете, это дорогая вещь?

— Я не ювелир. Но думаю, не дешевая. Если этодействительно драгоценный камень. Во всяком случае, размеры впечатляют. Ятолько не могу понять принцип. Почему исчезло лицо божка и появился камень?..

Неожиданная догадка осенила меня. Впрочем, не такая уж онабыла и неожиданная. «Легионер» Дементий с его поклонением духам оружия все ещемаячил за моей спиной.

— Помните, я говорила вам, что Ваджрапани… тот самыйбог… Он призван охранять моление Будды. Алмаз обозначает силу и нерушимостьУчения Будды. Почему бы этому самому Ваджрапани не охранять еще и Силу иНерушимость?.. Понимаете, о чем я говорю? Ваджрапани охраняет алмаз отпосторонних глаз.

— Ну, это, допустим, и так ясно, — мелочно опустилменя Рейно. — Меня интересует сам механизм. Принцип. Как это сделано.Прочтите, что там еще написано?

Я с тоской взглянула на сбившиеся в кучу английские буквы.Отделить их друг от друга и понять их тайный смысл не представлялось никакойвозможности.

— Ну, что вы застыли?

— Здесь на английском… Боюсь, что мне не под силу…

— Так я и думал, — Рейно наконец-то нашел способотыграться. — Вы, русские, претендуете на мировое господство, а не знаетеничего, кроме своих пословиц и поговорок… Дайте книгу мне.

Я безропотно передала ему краденую «ARM AND RITUAL», и Рейнонемедленно углубился в ее изучение. Он прочел страницу, потом перескочил наследующую, потом отправился в оглавление и ссылки по главам. И лишь спустядесять минут оторвался от своего увлекательного занятия и с едва скрываемымторжеством посмотрел на меня.

— Хитрые штучки, которые индусы переняли у китайцев. Выправы. Это ритуальный нож. Для храмовых жертвоприношений.

— Я же говорила…

— Не перебивайте. Здесь написано: «Когда Он коснетсятвоей плоти, глаз Будды откроется и цепь перерождений сансары предстанет передтобой…» — Рейно ухватился за Нож и вытащил его из валика. — Все ясно?

— В общих чертах…

Он все еще не хотел выпускать опасную игрушку из своих рук.Наоборот, приблизил рукоять к лицу и протер камень тыльной стороной ладони.

— Глаз Будды… По-моему, похож… Подождите!

Неугомонного эстонца снова осенила какая-то мысль.Перевернув Нож, он принялся рассматривать подбрюшье рукояти. И даже позволилсебе присвистнуть.

— Гениально. Простейшая конструкция, но до чеговпечатляет! Смотрите.

Он всучил мне лупу и ткнул носом в застывшие лепесткилотоса.

— Видите два маленьких кружочка? Они не очень хорошозаметны и похожи на насечки… Видите?

— Нет…

— Разуйте глаза.

Я последовала совету Рейно и с трудом, но обнаружила то, очем он говорил. Нет, это были не кружки, скорее хитросплетения лепестков,накладывающихся друг на друга. И все же я их увидела!

— И что это значит?

— Должно быть, рычажки, которые приводят в движениемеханизм рукояти. Когда нож сталкивается с препятствием… С диванным валиком,например…

— Или с чьим-то телом, — тихо проговорила я.

— Или с чьим-то телом, — с жаром поддержал меняРейно. — Защитный кожух опускается, и возникает алмаз. Глаз Будды,призванный надзирать за праведностью смерти.

Я посмотрела на Рейно с уважением.

— Вы рассуждаете как участник жертвоприношения.

— Да, — он философски пожевал губами. —Каждый день я приношу себя в жертву таким клиентам, как вы.

— Да ладно вам… А защитный кожух — это и есть головабога Ваджрапани?

— Судя по всему.

— И как долго алмаз будет находиться на свободе?

— Вы у меня спрашиваете?.. Наверное, до тех пор, покаглаз Будды не устанет пялиться на мирские безобразия. Можем засечь время, еслихотите…

— Не хочу. Когда я… когда я взяла его… Камень был врукояти больше суток. А потом исчез. — Все зависит от механизма… А может,вы сами как-то по-особенному перехватили кинжал. Кстати, каким образом онрасполагался в теле Олева? — Он был загнан. По самую рукоять.

— Вот видите! Я тоже постарался. Испортил кожануюобивку… И тоже загнал этого красавца по рукоять. Древние индийцы знали толк вубийствах. Они умели делать это красиво…

— Не то что мы, русские, — не удержалась я.

— Именно! Именно это я и хотел сказать. А теперь, когдамы разобрались с этим тесаком, удивите меня еще чем-нибудь…

Рейно менялся на глазах, и это были плодотворные изменения.Поняв тайну кинжала, разгадав загадку, он, как и полагается прожженномудетективу, потерял к вадж-ре всякий интерес. И к Будде тоже. Теперь егоинтересовала суетная бумажка в двадцать шиллингов.

— Где вы ее нашли? — спросил у меня Рейно, когдамы переместились на паркетный пол комнаты.

— В баре. Я уже говорила. В баре гостиницы. Онавалялась под столом.

— Значит, вы пошли в гостиницу… Обнюхать местопреступления… И как же вы туда забрались? По веревочной лестнице?

— Зачем? Меня пригласил один симпатичный мужчина…Постоялец гостиницы.

Стоило мне вспомнить о великолепном Аурэле Чорбу, вислоусомСоломоне с золотым зубом во рту, как сердце у меня сжалось и во рту появилсяпривкус винограда.

— Значит, еще один постоялец.

— У него винная галерея на Васильевском. И он непричастен к убийству.

— Правда?

— В это время они все выпивали в номере у одного известногоактера. У Аурэла удивительные вина. Говорящие вина… И он так о нихрассказывает… Как о близких людях.

— Лично я предпочитаю грог, — осадил меняРей-но. — Так что о винах как-нибудь потом. Давайте разберемся с вашимибумажками.

Он принялся вертеть в руках банкноту.

— «5101968». Какие у вас соображения?

— Свои соображения я уже озвучила по телефону, —напомнила я. — Школа №113.

— Где вас собирались пустить голой в Африку, —Рейно никогда ничего не забывал. — Тогда одно из двух. Либо этот телефоннаходится в другом городе… Или в другой стране…