Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов

ПО-НАСТОЯЩЕМУ ДОСТУПНОЕ ЖИЛЬЕ

Ни в одной развитой стране мира нет такой острой нужды в жилье, как в России. В очереди на получение жилья у нас стояли 6,5 миллиона семей, – это почти четверть населения страны, и средний срок ожидания жилья составлял 18 лет. В XIX веке небогатый крестьянин женил и отделял своего сына, и тот начинал строительство собственного дома, на что у него подчас уходило полжизни. Где же наш прогресс, если и сегодня ждать жилья нужно десятилетия?

В наши дни, в условиях рыночной экономики, бесплатное жилье смогут получать (если его дождутся) только малоимущие. Значит, тем, кто не попадает в эту категорию и в то же время недостаточно богат, чтобы купить квартиру (а таких – большинство нуждающихся), получение жилья «не светит» вообще. Можно ли смириться с такой «перспективой» для большинства народа?

Оставь надежды, голытьба…

Страшна не нужда сама по себе – наш народ переживал и не такие беды, но тогда всякий раз впереди людям светил свет надежды, был виден выход. Страшна именно эта безысходность. А к ней добавляется сознание вопиющей несправедливости: миллионы людей живут в развалюхах, в ужасающей тесноте, без всяких удобств, а в то же время элита, разбогатевшая неизвестно какими путями, строит виллы в пригородах столицы и покупает замки герцогов за границей. Такое положение грозит социальным взрывом.

А почему положение большинства нуждающихся безнадежно? Ведь жилье в стране строят, и в больших объемах. Да, строят, но с расслоением общества на богатых и бедных строители ориентируются на тех покупателей, у которых есть большие деньги. К тому же богатые приобретают по две, три, четыре квартиры – не для того, чтобы в них жить, а для надежного вложения капитала, который в связи с неуклонным ростом цен на жилье будет со временем только возрастать. Даже в кризис предсказывавшегося иными аналитиками обвального падения цен на жилье не произошло.

Ну а существующий жилой фонд в среднем изношен на 65–70 процентов, причем половина обветшавших зданий ремонту не подлежит, их надо сносить, пока они не обрушились сами или не сгорели (что и происходит едва ли не каждый день). На обновление жилого фонда потребуется 3 триллиона рублей, которых в казне на эти цели нет.

Предельно изношены не только здания, но и котельные, системы водоснабжения и канализации и пр. Даже Владимир Яковлев, когда был министром регионального развития, признал: если сохранятся нынешние тенденции, то для решения жилищной проблемы нам понадобится… триста лет. Точнее было бы сказать: если темпы выхода жилья из строя будут, как ныне, оставаться выше темпов предоставления жилищ, то проблема не будет решена никогда. А ведь на страну надвигается подлинная коммунальная катастрофа. Когда в советские времена землетрясением был разрушен целый город (Ташкент, Ашхабад или Спитак), на помощь пострадавшим приходила вся страна. А если жертвой обвала домов станет вся Россия, кто придет ей на помощь? Относительно благополучная Москва? Олигархи? Запад? Восток? ООН? Инопланетяне?

Задумки кремлевских мечтателей

И вот тут появился нацпроект «Доступное и комфортное жилье». Конечно, по деньгам то, что в нем предусмотрено, – это капля в море по сравнению с тем, что нужно. К тому же выясняется, что для выполнения проекта нет строительных мощностей, не хватает цемента и других материалов, а чиновники не спешат отводить земельные участки под застройку, вымогая взятки.

Инициаторы проекта основные надежды возлагают на ипотеку, иначе говоря, на покупку нуждающимися жилья в рассрочку. Но даже при обещанных скидках и субсидиях, квартиры по нынешней стоимости смогут купить лишь достаточно обеспеченные граждане (это 5, от силы 10 процентов нуждающихся в жилье), да и тем нужна уверенность в том, что они не потеряют работу, источник дохода. А кто ныне, при рынке, может ее дать? Во время кризиса ипотека для многих, кто взял кредит, превратилась в капкан: внести очередной взнос для потерявших работу оказалось непосильной задачей, и судебные приставы выселяют их из новой квартиры на улицу. А старой квартиры уже нет, она была продана, чтобы собрать деньги на первоначальный взнос. Значит, при сохранении прежней практики жилищного строительства указанный нацпроект обречен на неудачу.

А есть ли выход из этого удручающего положения? Есть. Путей решения проблемы даже несколько, но в рамках этой работы можно обрисовать, да и то только в общих чертах, лишь два из них, на наш взгляд, наиболее эффективные.

Первый – радикальный: издается Декрет, по которому «временно, вплоть до устранения жилищной нужды в стране», излишки жилплощади по сравнению с социальной нормой подлежат принудительному заселению обездоленными. Путь вполне реальный, как это проходило в первые годы Советской власти (тогда это называлось «уплотнением») или когда в Великую Отечественную войну нужно было разместить на востоке эвакуированных с запада, хорошо известно. Да и ныне, например, в Англии есть движение сквоттеров, которые занимают чужое пустующее жилье, мотивируя это тем, что квартиры должны служить для того, чтобы в них жить, а не владеть ими.

Что произойдет уже на следующий день после выхода Декрета? Правильно, срочно собирается Государственная дума, ныне представляющая интересы тех, кто жильем обеспечен вполне и гораздо выше социальных норм, и в самом срочном порядке, сразу в трех чтениях, принимает пакет законов, направленных на быстрейшее развертывание массового жилищного строительства. Все силы государства будут брошены на создание жилья для масс, чтобы эти «чумазые» не влезли в святая святых нынешних хозяев жизни, – в их пентхаузы, элитные квартиры, особняки и виллы.

Это – революционный путь решения жилищной проблемы, который годился бы и для современных условий, но он сопряжен с опасностью если не новой гражданской войны, то со значительным усилением социальной напряженности, хотя и иного рода, чем та, которая нарастает ныне. Поэтому дальше разбирается второй, эволюционный путь. Но предварительно надо осветить два едва ли не вечных вопроса: 1) жилье частное или казенное? и 2) отдельный дом или квартира в многоэтажном доме?

Тоска по отчему дому или архаизм?

В наши дни как бы возобновилась на новом уровне дискуссия по вопросам градостроительства, разразившаяся в конце 1920-х годов. Тогда шел спор между урбанистами и дезурбанистами. Урбанисты предлагали строить многоэтажные дома-коммуны с крошечными индивидуальными спальнями, зато с роскошными общественными столовыми, физкультурными залами и пр. Дезурбанисты настаивали на сооружении легких и чуть ли не переносных индивидуальных жилых спаленок-кабинетиков вдоль автомобильных дорог, в живописном природном окружении, а центром поселения считали клуб-столовую. И те и другие рассчитывали на человека-творца, индивидуалиста в труде и общественника в быту. Семья как таковая, по сути, отрицалась, предполагалось общественное воспитание детей, для которых надо было сооружать отдельные городки. Ясно, что вчерашние крестьяне, хлынувшие в города в годы индустриализации и жившие привычно семьями, ни о каких кабинках-спаленках и слышать не хотели. Да и строить домики вдоль автомагистралей предлагалось, когда в стране не было ни автомобилей, ни дорог для них. И в 1930 году постановление ЦК ВКП(б) положило конец этим схоластическим спорам среди градостроителей. Нормальным типом жилого помещения для города стала считаться традиционная квартира в многоэтажном доме.