Заклятие сатаны. Хроники текучего общества - Умберто Эко

Это типичный прием из практики, например, телемагазина: продавец бальзама для волос в восемь тридцать может показать две фотографии: на одной совершенно лысый господин, на другой – с благоприобретенной густой шевелюрой. Затем в десять тридцать продавец скажет, что, конечно же, предлагаемый им отличный продукт не вернет вам потерянных волос, но чудодейственным образом остановит выпадение тех, которые пока есть. Между тем на смену одним телезрителям пришли другие, а если и остались прежние, они забыли, что было сказано двумя часами раньше, у них сохранилось лишь впечатление, что продавец предлагает серьезный товар, а не призрачные надежды.

«Но, – удивились мои собеседники, – разве итальянцы не замечают, что таким образом Берлускони (и с ним Италия) теряет международное доверие, не только Ширака или Шредера, но и Блэра с Бушем?» «Нет, – ответил им я, – это могут заметить итальянцы, читающие газеты, но их ничтожно мало по сравнению с теми, кто узнает о событиях только из телевизора, а телеканалы предлагают исключительно те новости, которые нравятся Берлускони». Это и есть режим медийного популизма.

У журналистки Алисы Оксман есть ряд недостатков. Она американка, и это может не нравиться левым радикалам, но она не участвовала в USA-Day, на котором были замечены дамы, завернутые в американские флаги, и что должно было вызвать неприязнь газеты Il Foglio. Она еврейка, и это сейчас может не нравиться многим, как правым, так и левым. Она относит себя к левым, и это не по душе правым. Кроме того, она жена Фурио Коломбо[593], и это может навлечь подозрения как справа, так и слева. К счастью, она недурна собой.

Неудивительно поэтому, что горечью пропитана ее книга «Под Берлускони. Дневник американки в Риме 2001–2006» (Editori Riuniti, 2007)[594]. Горечь в ее переписке по электронной почте с дочерью, которая была 11 сентября (и после) в Нью-Йорке; горечь в рассказах о журналистских буднях мужа (быть может, слишком много цитат, подозрительный конфликт интересов); и особая горечь и холод в том, когда она без комментариев приводит сообщения прессы и новостных агентств. Это потрясающий документ для тех, кто забыл об одном из самых мрачных и гротескных периодов в нашей истории. Я ограничусь скромным флорилегием[595].

2001. «Я намерен избавить страну от опухоли судебной системы» (Карло Таормина, адвокат). «Генуя is so nice. – Президент, на улице война, там убит человек. – Oh yes, I know, it’s tragic» (Буш на саммите G8). «Это религиозная война» (Ориана Фаллачи). «Существует полное совпадение взглядов между Бушем и Берлускони» (новости TG2).

2002. «То, что Бьяджи, Санторо и Луттацци[596] сделали с телевидением, – это преступление» (Берлускони на пресс-конференции в Софии). «У меня в гостях на Сардинии дочери моего друга Путина» (Берлускони). «Порто Ротондо уготовано будущее итальянского Кэмп-Дэвида[597]” (журнал Panorama). «На юге за мной следует процессия, как за святыми, с пением» (Берлускони, RAI 1).

2003. «Апичелла[598] настраивает гитару, берет пару аккордов, и он, президент-песенник, бодро начинает. В этом страсть и музыкальная вселенная председателя Совета министров, итальянского Хулио Иглесиаса» (газета Libero). «Судьи сошли с ума, у них разум повредился» (Берлускони). «Если меня убьют, не забудьте, это случится по вине негласного лингвистического мандата Антонио Табукки[599] и Фурио Коломбо. Срочно сообщите полиции» (Джулиано Феррара[600], журналист и телеведущий). «Берлускони – человек подлинно либеральных взглядов. Он очень хороший человек, исключительно хороший. Прав Феррара, когда сравнивает его с Моцартом по чистоте и гениальности» (Сандро Бонди, политик, министр культуры в четвертом правительстве Берлускони). «Мы отдадим наш дом первому приезжему Бинго-Бонго?[601] Бросьте шутить» (Умберто Босси, политик, лидер партии «Лига Севера»).

2004. «Эти судьи, коммунисты проклятые» (Карло Таормина, адвокат). «Берлускони? Ты не знаешь, какой он молодец. Я им восхищаюсь. Путин нас ценит, Буш нас ценит. Наконец-то кто-то нас ценит!» (Симона Вентура, актриса и телеведущая). «Люди кричали Берлускони: “Уходи”. Мы тоже кричали. Тогда он сказал мне: “Ну и рожа у вас”» (Анна Галли, горожанка). «Мне стыдно, что пожизненным сенатором назначен поэт Марио Луци. Это человек, который оскорбляет наше общество… Лучше было бы назначить Майка Бонджорно»[602] (Маурицио Гаспарри, политик).

2005. «У вас какой рост? Метр семьдесят восемь? Не преувеличивайте, подойдите к зеркалу, видите, я – метр семьдесят. Вы считаете, что человек ростом метр семьдесят может называться карликом?» (Берлускони в газете La Stampa). «Электорат отвлекся на смерть папы, и это, несомненно, повлияло на явку избирателей» (Энрико Ла Лоджа, адвокат и политик). «Италия благоденствует… В классе моего сына у ребят по два телефона» (Берлускони в новостях TG2). «Из моей виллы открывается прекрасный вид… в этом году я тоже заметил много яхт. Если есть яхты богатых, значит, у нас их очень много. Зарплаты растут быстрее инфляции, благосостояние наших семей не имеет себе равных в Европе» (Берлускони в газете La Stampa).