Честь – никому! Том 2. Юность Добровольчества - Елена Семенова

По достижению её стало несколько легче. Всё ж не одни теперь стали. Приняли эстафету Уральцы. Но покой пока даже и не снился. Путь лежал в Омск. А в ближайшем предстояло походным порядком миновать военно-промышленные районы Урала. А они все распропагандированы были «товарищами», и враждебностью дышали, и только и жди, что удар в спину нанесут.

Чтобы пропустить свои части, Владимир Оскарович со штабом остановился на Аша-Балашовском горном заводе. Так и пропитана была атмосфера здесь озлобленностью против белых, сквозила она в смурных лицах шахтёров. И вечером уже докладывал комендант штаба:

– Рабочие митингуют в своих шахтах. Наша контрразведка докладывает, что ночью на митинге шахты №2 они постановили чинить всяческие препятствия проходящим войскам… И ещё… – замялся.

– Что – ещё?

– Некой группе рабочих поручено произвести покушение на вас.

Губы Каппеля дрогнули в усмешке. Кому-то не терпится получить обещанное Троцким вознаграждение за его голову: пятьдесят тысяч рублей. Такую цену товарищ военмор назначил после взятия Волжанами Симбирска. Дёшево оценили, Лев Давидович, поскупились! А может, уже и повысил сумму премиальных? Надо бы повысить! «Наполеон», пусть и «маленький», как «Красная Звезда» после Сергеевского посада окрестила, дороже стоит.

– Владимир Оскарович, я думаю, следует принять меры, чтобы не допустить каких-либо эксцессов.

– Разумеется. Все надлежащие меры надо принять. Распорядитесь немедля!

– Слушаюсь, – отдал честь комендант, вышел.

Владимир Оскарович сомкнул руки, задумался, глядя немигающими глазами в одну точку. Как причудливо складывается судьба! Накануне февральских событий он, получив чин подполковника, исполнял обязанности помощника начальника оперативного отделения штаба Юго-Западного фронта. Начавшуюся смуту не мог Каппель воспринять иначе, нежели как путь к краху. И единственным спасительным путём виделась – диктатура. Нужен был диктатор, волевой, сильный, живущий национальными интересами России, диктатор, который пресёк бы болтовню «временщиков» и навёл бы порядок. Но диктатор не явился, а большевики пришли. И на этом кончилась для Владимира Оскаровича война Великая, и началась Гражданская. Сомнений, что сражаться с большевиками ему придётся очень скоро, у него не было. Такова была и цель его. Но не думал Каппель стать лидером волжского Белого движения. Это произошло неожиданно, вдруг.

В начале июня 1918-го года в Самаре состоялось собрание офицеров генерального штаба, на котором обсуждался вопрос о том, кто возглавит добровольческие части. Вопрос следовало решить незамедлительно, так как в Сибири начало разворачиваться антибольшевистское движение. Поднявшие в мае восстание чешские части освободили Самару от большевиков. Тотчас было объявлено о сформировании нового правительства, состоявшего из членов Учредительного собрания. По всем улицам города было расклеено воззвание о вступлении в народную антибольшевистскую армию. Здание женской гимназии, где производилась запись, было забито молодыми добровольцами. Теперь эту зеленую, в большинстве необученную военному делу молодежь нужно было кому-то возглавить… И что же? Желающих взять на себя тяжелую и ответственную роль не оказалось. Сидели господа старшие офицеры, смущенно молчали, опустив глаза, косились друг на друга. Совестно и смотреть было на это! Кто-то робко предложил бросить жребий. Это стало последней каплей. Ещё не хватало, чтобы кто попало, кому «не повезёт», оказался во главе Добровольцев. Ведь погубит же – как пить дать погубит! И хотя только-только приехал Владимир Оскарович в Самару, и многих был из присутствующих моложе летами и чином, а поднялся и сказал спокойно и твёрдо:

– Раз нет желающих, то временно, пока не найдется старший, разрешите мне повести части против большевиков.

И с радостью согласились все, сняли груз с плеч своих, жали руку, напутствовали некоторые. Кто везёт, того и погоняют… И погнали, в долгий ящик не откладывая. Самарское правительство вело в ту пору переговоры с чешским командованием, упрашивая его задержать чешские части в Самаре, хотя бы на некоторое время, чтобы укрепиться, сколотить свою армию и быть в состоянии дать отпор красным, которые, безусловно, примут все меры, чтобы вернуть Самару. Чехи дали согласие с условием, что Самарское правительство пошлет свои воинские части к Сызрани, где на чешские арьергарды наседали превосходящие их силы красных.

Было у Каппеля всего триста пятьдесят человек. Бросить такой отряд против красных, превосходящих его числом в пять раз, казалось безумием. Но приказ был отдан, и его надо было выполнять. Погрузились в вагоны и отправились. За четырнадцать верст до Сызрани Владимир Оскарович выгрузил свой отряд и, обрисовав обстановку, дал каждому начальнику задание. В восемнадцати верстах западнее Сызрани, на станции Заборовка, стояли красные эшелоны. На рассвете главные силы в количестве двухсот пятидесяти человек атаковали город в лоб. Остальные части глубоким обходом с севера вышли на станцию Заборовка и, энергично обстреляв эшелоны и заняв станцию, ударили на город с запада, разрушив по пути железнодорожное полотно. Сызрань, оставленная чехами под давлением красных, была взята. Красные в панике бежали к Пензе, бросая раненых, оружие и припасы. До города Кузнецка их преследовал немедленно составленный из простых теплушек броневик. Главным трофеем той операции были военные склады. Отряд потерял убитыми четыре человека, тогда, как потери красных были огромны. Всё смог учесть, всё предвидеть Владимир Оскарович! И Добровольцы все приказы его исполнили с замечательной точностью, ни единого шага неверного! В тот же день в Сызрани состоялся парад. Бесконечные рукоплескания населения, крики приветствий, цветы, толпы народа – все это еще больше подняло дух Добровольцев. После парада их всех тащили по домам, угощали, благодарили. В отряд потянулись новые добровольцы, а захваченное военное имущество дало возможность формировать новые и пополнять старые части. Головокружительной была та победа, и окружила она имя Каппеля тотчас ореолом победителя, который не мерк с той поры.

А из Самары летел уже новый приказ. И сутки спустя грузился отряд из вагонов на пароход «Мефодий». Задача была немного-немало – овладение городом Ставрополем и прилегающими селами, где, по сведениям разведки, были сгруппированы крупные красные силы при большом количестве пулеметов и сильной артиллерии. Трудное дело, но надо справиться. Назвался груздем – полезай в кузов. Сызрань взяли, так и Ставрополь никуда не денется… Немного не доходя до Ставрополя, «Мефодий» пристал к левому берегу Волги и части Каппеля выгрузились. Для быстроты движения к городу в ближайшей деревне для пехоты были временно взяты подводы, за которые, по приказу Владимира Оскаровича, платили по пятнадцать рублей. В том, что население раздражать нельзя ни в коем случае, был Каппель убеждён. Население – первая и главная опора. Тыл. Если его настроить против себя, то никакой военный гений не спасёт. Имея впереди конные разъезды, отряды быстро двигались вперед, и при встречах с противником неутомленная переходами пехота неожиданно вырастала перед красными, внося этим смятение в их ряды.

Красные сгруппировали большие силы с артиллерией и пулеметами в восемнадцати верстах от Ставрополя, около деревни Васильевки. Бой здесь затянулся, противник превосходил белые силы и количественно, и силой своего огня. Белая пехота несла большие потери и залегла, у артиллеристов осталось только двадцать пять снарядов. Тогда Каппель приказал одному орудию быстро выдвинуться насколько возможно вперед, и обстрелять с предельной близости пулеметные позиции противника, а всей коннице широким аллюром пойти в обход правого фланга красных. Орудие карьером вынеслось вперед, и через несколько минут Васильевка была взята. Пехота была посажена снова на подводы, и весь отряд стремительно двинулся дальше, преследуя красных. На плечах противника ворвались в город и заняли его, очистили район от красных.