Дерзкая любовница - Элейн Барбьери

Теплые губы Питера щекотали ей щеку, собирая слезинки. Его руки зашевелились и прижали ее теснее… еще теснее…

Внезапно Макфадден отстранился и прошептал сквозь зубы, явно теряя власть над собой

– Отвечайте же мне, Анжелика. Вы и САМИ знаете, что это место не станет для вас домом – как бы ни любил пас Джон. Но мы могли бы построить свой собственный дом в Реал-дель-Монте Рядом с вашей второй семьей Я стану любить вас и заботиться о вас. И присмотрю за Карлосом. Вам не придется беспокоиться о деньгах на его лечение. Узнай я о вашей нужде до того, как вы покинули Реал-дель-Монте, я бы помог вам с радостью Я и теперь с удовольствием сделаю что

Питер не отрывал глаз от ее растерянного лица Он снова прижал ее к себе крепко, страстно

– Скажите, что вы доверяете мне настолько что готовы стать моей женой Вы не пожалеете об –этом Я всегда буду любить и уважать вас Вы навеки похитили мое сердце

Хриплый шепот Питера прервал неожиданный стук в дверь.

Анжелика, с трудом переведя дыхание, еле слышно произнесла:

– Да, кто там?

Питер услышал негромкий голос тети Минетты и с неохотой отпустил Анжелику Старушка, моментально оценив ситуацию, сдержанно поздоровалась с Питером и мягко, но уверенно заметила:

– Я так и не услышала, как ты спускаешься, и решила проводить тебя к гостям Мсье Джонатан уже ждет нас, моя дорогая. Он так готовился к сегодняшнему празднику Медлить дальше просто невежливо.

Анжелика покорно кивнула и шагнула к двери, однако тетя Минетта твердой рукой придержала ее да локоть и внезапно обратилась к Питеру

– Мсье Макфадден, вы нас извините, но Анжелике необходимо поправить кое-что из туалета Если бы вы были столь любезны и передали мсье Джонатану, что мы сию минуту спустимся.

– Конечно

Питер отвесил неловкий поклон и нехотя вышел из комнаты. Тогда тетя Минетта обратилась к Анжелике

– Ну а теперь, моя дорогая, умойся холодной водой, чтобы от слез не осталось и следа– Нынче вечером мы празднуем твое совершеннолетие. Столь радостное событие не оставляет места для слез.

Когда Анжелика умылась, тетя Минетта придирчиво осмотрела ее лицо, поворачивая за подбородок.

– Улыбнись же, дорогая. Это великое торжество, и я не устаю благодарить Господа за то, что он позволил нам свидеться и встретить этот день вместе. Неужели мы не покажем ему свою радость? Улыбайся, моя милая куколка… улыбайся!

Немного приободрившись от ее слов, Анжелика чуть улыбнулась.

– Да, тетя Минетта, ты права. Папа Джон уже заждался. Идем к нему?

Тетя Минетта кивнула и взяла ее под руку. Две изящные дамы быстро вышли в коридор и направились к лестнице. Там, внизу, в залитой ярким светом столовой, их уже давно ждали.

Гости сидели за столом, оживленно беседуя. Анжелика кивала негромким замечаниям тети Минетты и думала о том, что весь вечер отец не отводил от нее глаз. Ярко-голубые и подозрительно блестящие глаза с гордостью следили, как Анжелика вошла в комнату. Руки Джона, обнявшие ее, слегка дрожали, отчего едва не пропала ее решимость удержаться от слез.

Однако вечер удался на славу. С неохотой подчиняясь желанию Анжелики отпраздновать совершеннолетие как можно более скромно, Джонатан не пригласил никого из соседей. За праздничным столом собрались только обитатели ранчо, Питер, тетя Минетта, папа Джон и она сама. Но для Анжелики и этого было достаточно, более чем достаточно.

Анжелику удивили и тронули усилия, потраченные ковбоями и слугами на то, чтобы сделать ей в этот день приятное. Облаченные в лучшее воскресное платье, до блеска выбритые, гладко причесанные – они явно пришли заранее и с нетерпением дожидались ее выхода. Появление виновницы торжества было встречено хором восхищенных восклицаний, на которые Анжелика отвечала со всей возможной теплотой. Она была счастлива положить конец напряженным отношениям, установившимся после отъезда Гарета.

Мария и Софи, снова управлявшиеся на кухне вдвоем, приготовили роскошный ужин, включавший разнообразные блюда из удивительно нежной телятины (бычка забили специально в честь праздника) и ароматных, горячих овощей. Не забыли и про бисквиты, испеченные по рецепту Анжелики. Завершением торжественной трапезы являлся невероятных размеров фруктовый торт, в меру охлажденный и поданный ей с величайшей торжественностью. Анжелике полагалось самой разрезать и наделить гостей великолепным десертом, однако даже эти почетные хлопоты не отвлекали ее от мрачных мыслей.

Она выслушала в этот вечер множество искренних, горячих поздравлений и пожеланий. Казалось бы, от этого не может не растаять лед в душе – и все же с каждой минутой ее улыбка становилась все более принужденной. Гарет… целая вечность прошла с тех пор, как она видела его в последний раз. Торжественность нынешнего вечера заставляла еще больше ощущать боль разлуки. Еще немного – и ей не хватит сил сохранять даже внешнее спокойствие.

Тем временем вокруг стола раздались восклицания, и мужчины поудобнее откинулись на спинки стульев. Джонатан воспользовался минутным затишьем и встал. Он подошел к Анжелике, поцеловал ее в щеку и вытащил из кармана небольшую шкатулку.

– Анжелика, на день рождения положено дарить подарки, и мне кажется, самое время преподнести тебе вот это.

– Но ведь ты уже подарил мне это платье, – возразила Анжелика. – Я не ждала других подарков.

– Это платье – скорее подарок для меня, чем для тебя, – промолвил Джонатан, и его голубые глаза заволокло печальной дымкой. – Увидеть тебя в этом наряде – значит воплотить свою мечту… – Он на мгновение умолк и продолжал уже более бодрым тоном, протягивая шкатулку: – А вот что предназначено для тебя.

Анжелика открыла шкатулку, и на бархатном дне матово засветилась нитка крупных жемчужин с такими же серьгами.

– Твоя мама говорила, что ей подарили жемчуг в день восемнадцатилетия. И собиралась передать его тебе в такой же день, но… – Джон с трудом перевел дыхание. – Конечно, жемчуг пропал, но я дарю тебе вместо него вот этот, дорогая. Селеста наверняка одобрила бы мое решение.

Анжелика порывисто обняла Джонатана и прижалась щекой к его теплой груди. Не сразу совладав с подступившими к глазам слезами, она шепнула:

– Я буду беречь его, папа Джон.

Затем были преподнесены остальные подарки: золотая шкатулка от Питера и кружевная шаль от смущенного донельзя Бретта, Марии, Софи и остальных рабочих. Анжелика едва успела поблагодарить их, как из-за стола поднялась тетя Минетта.

С присущей ей решительностью она подошла к Анжелике и взяла ее за руку, торжественно заявив в наступившей тишине:

– Дорогая, мой подарок слишком личного свойства, чтобы вручать его здесь, за столом. А потому я осмелюсь просить у вас извинения… – Тетя Минетта обернулась в сторону обращенных к ней внимательных лиц и негромко сказала: – Мсье Джон. Мсье Макфадден… Полагаю, вам обоим стоит при этом присутствовать.