Герцог покупает невесту - Софи Джордан

Она с опаской разглядывала своего нового мужа, начиная понимать, что теперь принадлежит ему. Это ее пугало.

Девушка боролась с желанием отойти от него подальше. Или убежать обратно в деревню, пронзительно крича, как ей хотелось в глубине души. Как она здесь оказалась? В этом месте? Как так получилось? Она полагала, что этот день закончится совсем иначе.

Его голубые глаза вспыхнули, такие яркие на его лице, заросшем бородой. Элис показалось, что он понял, о чем она думает.

Молчание между ними становилось почти невыносимым, заставляя Элис нервничать. Она была связана с этим человеком. Она попыталась свыкнуться с этой мыслью… или полностью отринуть ее.

Из его рта, скрытого густыми волосами, вырывались облачка пара. Он выглядел почти как библейский персонаж. Словно Моисей, вышедший из пустыни. Он казался достаточно… диким. Этот человек наверняка мог поймать и убить какое-нибудь животное голыми руками, чтобы потом съесть его. Несмотря на его хорошее произношение, в нем чувствовалась какая-то грубость, которая обескураживала Элис.

Даже после возвращения из флота Ярдли не выглядел таким мужественным. Совсем нет. Друг ее детства не был таким широкоплечим, таким высоким. По правде говоря, пять лет на флоте почти не изменили его. Он мало отличался от того мальчишки, который жил по соседству с ней. Она сомневалась, что у него росла борода. Возможно, этим-то он ей и нравился. Все в нем было знакомо, и это навевало воспоминания о более счастливых временах в ее жизни.

Этот мужчина, меньше всего похожий на Ярдли, мог раздавить ее.

Она с трудом сглотнула. Он способен затащить ее в лес, и она не сумеет дать ему отпор. Ее сопротивление ничего не даст.

Он был крепким. Молодым. По крайней мере, моложе мистера Бирда, который отпраздновал шестидесятилетие прошедшей зимой на Рождество. Но не так молод, как ее Ярдли. Ярдли по сравнению с ним был мальчишкой.

Элис почувствовала внезапный приступ гнева. Нет. Ярдли больше не принадлежал ей. Возможно, он никогда ей не принадлежал. Иначе он находился бы здесь, а она не стояла бы рядом с этим человеком, этим чужаком, и не размышляла о том, как он может уничтожить ее.

Она собрала остатки самообладания и глубоко вздохнула, почувствовав острый запах навоза, исходящий от мужчины, который только что купил ее за пятьдесят фунтов. Она поморщилась и прикрыла нос.

«Как бы там ни было, но от Ярдли хотя бы не воняло», – подумала Элис.

Они продолжали молча смотреть друг на друга. Это напомнило Элис, как в дом Бирда принесли Муди, пятнистого кота. Домашний пес и пришелец-кот несколько недель с опаской наблюдали друг за другом. Когда Элис заходила на кухню, они всегда сидели в своих любимых углах, внимательно наблюдая друг за другом дикими глазами, глухо рыча и шипя, ожидая, пока другой сделает шаг или издаст звук. Она не знала, кем она была в этой ситуации – котом или псом. Но животные находились в одинаковом положении. Сейчас же она не находилась в таком же положении, как и незнакомец. Нет, она чувствовала себя достаточно бледно по сравнению с мужчиной, который возвышался над ней.

– Твое имя Элис Бирд…

– Не Бирд. Больше нет, – быстро возразила она. – Меня зовут Элис. Элис Белл.

Она никогда не чувствовала себя Элис Бирд. Она была Элис Белл. Всегда была ею. Даже если в документах написано иначе.

Теперь, как она полагала, ей придется носить другое имя…

Имя, которого она даже не знала. Это казалось очень странным. Она даже не знала свою новую фамилию.

Он издал какой-то непонятный звук.

– Очень хорошо, Элис Белл.

По всей видимости, он не возражал против того, что у них будут разные фамилии. По крайней мере, Элис так показалось.

Он продолжил:

– Не думай, что все это что-то значит. На самом деле нас ничто не связывает.

Она открыла рот и закрыла его. И так несколько раз. Элис была крайне удивлена и не знала, что ответить. У него была квитанция, говорившая о другом.

Прошло несколько секунд, прежде чем он добавил, словно почувствовав ее смущение:

– Я не твой муж.

Он сердито посмотрел на нее. Его глаза вспыхнули голубым огнем. На его небритом лице, заросшем густыми темными волосами, они были похожи на два глубоких озера, скрывавших неизвестные тайны.

– Давай начистоту. Ты не моя жена.

Его слова не содержали никакого скрытого смысла, но это все равно смутило ее.

Он купил ее, словно мешок с зерном, и у него имелся документ, подтверждавший факт покупки.

Что за человек приобретает на аукционе женщину, а потом говорит, что она ему не нужна?

Она больше не миссис Бирд. Нравится ей это или нет, но теперь она принадлежит этому незнакомцу. Она – его собственность, даже если он этого не хочет.

– Разве это не так? Разве это ничего не значит? – Она облизала губы. – Есть же… документ. Квитанция.

Элис посмотрела в сторону деревни. Она все еще слышала голос мистера Хайнса в голове, когда он огласил окончание торгов: «Продано!»

Если для него это ничего не значит, тогда что ей теперь делать? Она свободна? Неужели он хочет отпустить ее?

Инстинктивно она дотронулась до горла в том месте, где кожу натерла веревка. Ей казалось, что она до сих пор чувствует ее грубое прикосновение. Глядя на этого мужчину, она не ощущала себя свободной. Ей снова казалось, что она попала в западню.

– Возможно, в вашей захолустной деревеньке продажа жены с аукциона и считается законным способом соединить судьбы двух людей. – Она различила в его голосе презрение. – Но я уверяю тебя, что цивилизованный мир не признает то, что кучка провинциалов считает свадьбой.

Элис напряглась. Слова этого человека оскорбили ее. Он произнес слово провинциалы, словно это было что-то плохое. Она не сомневалась, что он считал ее одной из этих провинциалов. С таким же успехом он мог бы назвать их идиотами. Элис не знала, что ей делать, оскорбиться или обрадоваться. Скорее обрадоваться, если он не признавал продажу законной. Это могло принести ей свободу.

Она подавила желание заявить, что ее отец был учителем и что к пяти годам она сносно умела писать и говорить по-французски. Возможно, она никогда не выезжала из родной деревни и была бедна как церковная мышь, но она не была идиоткой. Однако вслух она этого не сказала. Пусть считает ее провинциалкой. Никчемным человеком. Она не хотела, чтобы он оставил ее для себя.

– Как бы там ни было, если вы считаете, что ничего не должны мне, я вас не задерживаю.

Она махнула рукой в сторону покрытой снегом дороги, одновременно лихорадочно соображая, что она будет делать, когда он бросит ее. Где она найдет деньги, чтобы добраться до Лондона? А если она сможет туда добраться, на что она будет жить, пока не подыщет работу?