Иная. Песня Хаоса - Мария Токарева

В это время Вен Аур удачно нанес удар наискосок, оставив борозду на гладкой броне.

— Неровня, говоришь? — прохрипел он, но Генерал Моль откинул его длинной рукой, а потом снизу-вверх махнул мечом.

Вен Аур вскрикнул от боли: на этот раз клинок вспорол ему правое бедро, оставляя длинную отметину от колена до пояса. Штаны и рубаха потемнели от крови.

— Сдавайся. Так и быть: я заберу тебя в Хаос к отцу с матерью. Будешь жить.

Вен Аур поймал взгляд перепуганной Коти, которая неподвижно наблюдала за поединком, и ответил:

— Я ее не оставлю!

Он приволакивал ногу, отчего ушел в глухую оборону. Терялся счет беспощадным ударам Генерала Моля, который лишь с назидательностью старшего приговаривал, оставляя новые раны:

— Человек — не пара созданию Хаоса. Ты меняешься ради человека, человек ради тебя — никогда.

«Не меняется…» — подумала Котя, и осознала, что верно истолковывала послание Хаоса все это время. Она бы с радостью изменилась, чтобы хоть чем-то помочь Вен Ауру, отрастила бы когти или крылья, дабы немедленно напасть на врага, оттащить его подальше, сразить.

— Она — моя судьба! — выкрикивал Вен Аур.

Враг повалил его на землю и вдавливал в пыль вытоптанной травы, нажимая клинком на выставленный поперек туловища меч. Одно неверное движение или сведенная судорогой рука — смерть.

— Мне жаль убивать тебя. Ты так глуп и наивен, — вздохнул Генерал Моль и схватил меч Вен Аура правой рукой, а левую занес для решающего удара.

— Нет! — истошно закричала Котя.

Не помня себя, она бросилась наперерез врагу и закрыла собой Вен Аура. Она все еще сжимала в слабосильной руке короткий нож, который годился только для свежевания кроликов.

«Хаос, духи! Страж Вселенной! Кто-нибудь!» — безмолвно кричала она в пространство, направляя нож в бронированную грудь врага.

Внезапно показалось, словно лес встрепенулся. Деревья закачались и загудели, как от ураганного ветра, громко закричали птицы, донесся рев лося и отдаленный вой волков, словно ее зов услышали все силы природы. А небо над головой на мгновение потемнело, посреди бела дня настала ночь. Или же это Котя видела как-то иначе? Нож ее налился синим мерцанием и устремился в цель.

— Что?! — донеслось непонимающее восклицание Генерала Моля.

Его бронированный нагрудник покрылся трещинами от удара коротенького клинка, который вскоре расплавился. Посыпались осколки лезвия и доспеха.

— Котя… У тебя глаза сейчас светились, как у создания Хаоса, — пораженно прошептал Вен Аур, медленно отползая от врага и увлекая за собой жену.

А она не понимала, что творится с ней, что творится вокруг.

Генерал Моль встал, тревожно ощупывая себя: на месте брони теперь виднелась густая белесая шерсть. Котя и Вен Аур сидели на траве, испуганно прижимаясь друг к другу. Враг направился в их сторону. Котя вцепилась в плечи мужа, стремясь заслонить его собой. Вен Аур же загораживал жену, выставляя вперед здоровую руку с мечом. Но слишком много крови вылилось из его ран, а у нее отчаянно кружилась голова. Новой атаки они оба уже не пережили бы.

— Моль! Не тронь его! Возьми мою жизнь! Это из-за меня все! — выкрикнула Котя, когда над ними нависла гигантская тень противника.

Но Генерал Моль лишь смотрел на них, обескуражено проводя по открывшейся бреши на своей груди, в центре, на месте сердца. Его жестокого сердца, которое никогда не ведало любви.

Он не боялся двух замученных странников, но случилось нечто, повергшее его в недоумение. Он внимательно разглядывал Котену, как редкое животное.

— Она… Она тоже изменилась ради меня, — негромко отозвался Вен Аур.

И правда, она изменилась! Котя сквозь усиливавшееся головокружение смутно вспоминала, что совершила. Но вот как — она не представляла. Руку направляла неведомая сила, обычный нож налился невероятной мощью. А потом по поляне разметались осколки панциря великого воина.

— Значит, ты действительно любишь ее, — после невыносимо долгой паузы молвил Генерал Моль. — А она — тебя. Хаос превеликий и мудрый!

— Хаос, — отрешенно шевельнула губами Котя.

Она чувствовала что-то новое, что-то неизведанное, пронизавшее все ее тело, как корни древа.

Силу, ответы? Нет, пожалуй, что-то большее. Она ощущала себя завершенной, как творение, которому не хватало заключительного штриха. Она слышала зов, ведущий к Вен Ауру, но и после свадьбы все же не обрела законченный образ самой себя. Теперь, в минуту смертельной опасности, она откликнулась на безмолвный зов Песни Мира или Хаоса. И на мгновение обрела великую силу. Впрочем, очень скоро та иссякла, зато осталось что-то другое, что-то потрясшее всю ее природу и как будто даровавшее истинный облик.

— Да будет так, Вен Аур, — благосклонно кивнул Генерал Моль, убирая меч. — Но больше ты не появишься за Барьером. Ты выбрал себе спутницу из мира людей, так стань же рядом с ней человеком.

Он все-таки оказался благородным воином. Котя всегда верила, что это существо с разбитой печальной песней способно к милосердию и состраданию. Он медленно развернулся, бросив последний задумчивый взгляд через плечо.

— Я должен осмыслить это, — проговорил негромко Генерал Моль и неторопливо оторвался от земли, описывая плавный круг над поляной.

Котя опасалась, что он вновь обрушится на них с воздуха. Но больше в его руках не блестел клинок. Генерал Моль скрывался среди облаков, сливаясь с их белым оперением.

— Как же ему всегда нравилось говорить красивые речи, — глядя ему вослед, пробормотал Вен Аур.

— Я сначала думала, он твой господин, — помотала головой Котя, тоже наблюдая за удаляющимся созданием Хаоса. Великий воин доказал что-то себе. Вернее, это она ему доказала.

— Да пусть попробует. Нет у нас господ, — фыркнул Вен Аур.

— Кажется, мы с ним договорились, — предположила Котя, замечая, что некогда резавший слух стрекот будто немного смягчился. Возможно, Генерал Моль умалил свою ярость.

— Да. Ты договорилась, — кивнул Вен Аур. — Что ты сделала? Как?

— Думаю, я изменилась ради тебя. Вен, теперь мы с тобой оба Иные — и люди, и создания Хаоса. Так, надо тебя перевязать.

Котя с деловитой задумчивостью немедленно принялась заниматься ранами мужа. Сперва покопалась в мешке, находя несколько полотнищ, потом разорвала подол нижней рубахи и развела костер. Муж сидел, полуприслонившись к стволу дерева.

— Нужно водой с огнем скрещенной раны промывать. Так нас знахарь учил, — твердила она, торопливо останавливая кровь.

— Умный знахарь, — кивнул Вен Аур, морщась от боли. — Ничего, через седьмицу заживет, как всегда. Вот если бы в грудь ударил, было бы потяжелее. Ничего, мы живучие.

Котя что-то отвечала, но больше уделяла внимания глубоким порезам, прикладывая к ним повязки, стремясь хоть как-то стянуть края.