Победитель остается один - Пауло Коэльо

— Я всегда воображал, как, взявшись за руки, мы сновабудем гулять по парку или по берегу моря, и наконец скажем друг другу словалюбви, которые были отложены так надолго. Раз в неделю будем ужинать где-нибудьвне дома, ездить туда, где никогда прежде не бывали, и ездить исключительноради прелести узнавания новых мест в обществе друг друга.

Покуда тебя не было со мной, я переписал себе в блокнотстихи, которые буду читать тебе на ухо, чтобы убаюкать. Я писал тебе письма, вкоторых рассказывал обо всем, что со мной происходит, и все, что я чувствую, ноне отправлял их, а оставлял там, где ты их рано или поздно найдешь и поймешь: яне забывал тебя ни на день, ни на минуту… Мы будем обсуждать с тобойархитектуру и убранство того дома, который я хотел построить для нас двоих наберегу Байкала: знаю, у тебя есть мысли на этот счет. Я планировал построить ичастный аэродром и надеялся, что ты с твоим тонким вкусом поможешь продуматьего интерьеры. Ты — женщина, которая оправдывает мое существование и придаетмоей жизни смысл.

Ева молчит. Только смотрит на расстилающуюся перед неюгладь.

— Я пришел сюда только ради тебя. А теперь наконецпонял, что все это совершенно впустую.

Он спускает курок.

Выстрел почти не слышен — дуло плотно прижато к ее груди.Пуля попала куда нужно, и сердце перестало биться мгновенно. Ева причинила емумного страданий, но все же ему не хочется, чтобы она мучилась перед смертью.

Если есть жизнь после жизни, они оба — женщина, котораяпредала его, и мужчина, который позволил, чтобы это случилось, — идутсейчас, взявшись за руки, по лунной дорожке, протянувшейся от горизонта досамого берега. Они повстречают ангела в обличье девушки-португалки с густымибровями, которая объяснит им толково и доходчиво все, что произошло, и непозволит испытать злобу, обиду, ненависть, ибо всем и каждому в свой часприходится покидать планету под названием Земля. И скажет, что любовьоправдывает поступки, недоступные постижению человеческому, — если толькочеловек не пережил то, что пережил он, Игорь.

Глаза Евы по-прежнему открыты, но тело обмякло и осело напесок. Он оставляет обоих убитых, а сам, подойдя к скалам, тщательно стираетотпечатки пальцев с пистолета, а его забрасывает в море — как можно дальше оттого места, где все трое созерцали новорожденный месяц. Поднимается полестнице, по дороге опускает в мусорную урну глушитель — он не пригодился,музыка всем своим громом и лязгом вступила вовремя.

Габриэла идет к единственному человеку, которого знает.

Гости в эту минуту уже выходят из зала, где ужинали; оркестриграет музыку 60-х, и люди, улыбаясь друг другу, стараются перекричать ееоглушительный грохот.

— Я искала тебя. А где же твои друзья?

— А где твой спутник?

— Только что ушел, сказав, что с актером и режиссеромстряслось что-то ужасное. Бросил меня, ничего не объяснив. Добавил только, чтовечеринка на яхте отменяется.

Игорь представляет себе, что значит «стряслось что-тоужасное». Он вовсе не собирался убивать человека, которым так восхищался — есливыпадало немного свободного времени, он старался не пропускать ни одного фильмас его участием. Но ведь он не виноват, что так вышло — человек есть слепоеорудие судьбы.

— Я собираюсь уходить. Если хочешь, могу отвезти тебя вотель.

— Но ведь праздник только начинается!

— Что ж, оставайся, повеселись. Мне завтра рано утромулетать.

Решать Габриэле надо быстро. Либо с сумочкой, набитойбумагой, оставаться здесь, где она никого не знает, дожидаясь, когдакакая-нибудь добрая душа сжалится и довезет ее хотя бы до Круазетт — а ужоттуда, сняв туфли, она пройдет бесконечный подъем до квартирки, снятой напятерых.

Либо принять предложение этого обходительного и приятногогосподина, обладающего, без сомнения, множеством полезных связей, да еще идружащего с женой самого Хамида Хусейна. Да, она застала начало какой-то вродебы ссоры, но думает, что все уладилось, и они вскоре помирились.

Она получила роль. И очень устала от бурных событий и чувствсегодняшнего дня. И боится, что опять выпьет слишком много и все испортит.Одинокие мужчины будут виться вокруг нее, осведомляясь, не скучно ли ей, ипочему она без кавалера, и что намерена делать по окончании праздника, и нехочет ли заглянуть в один из ювелирных бутиков. И весь остаток вечера надобудет уклоняться от этих назойливых ухаживаний — причем так, чтобы никого необидеть, не задеть чересчур чувствительных струн, ибо никогда ведь не знаешь, скем разговариваешь.

— Нет, пойдем.

Настоящая звезда только так себя и ведет — уходит вдруг,неожиданно для всех.

Они идут к стойке портье. Понтер (она не может вспомнить еговторое имя) просит вызвать такси, и им отвечают, что им несказанно повезло —еще немного, и пришлось бы выстаивать длиннющую очередь.

Уже в машине она спрашивает, почему он сказал неправдунасчет того, чем занимается. Вовсе нет, отвечает ее спутник, я и в самом делевладел компанией сотовой связи, но потом решил продать ее, сочтя, что будущее —за тяжелым машиностроением.

Ну, а как его зовут по-настоящему?

— Игорь — это уменьшительное от Понтера.

Габриэла ждет, что вот-вот последуют сакраментальные слова:«Давай зайдем в бар, выпьем перед сном чего-нибудь». Ничего подобного непроисходит: Игорь высаживает ее у подъезда, пожимает на прощанье руку иуезжает.

Вот что такое истинная изысканность!

Да, сегодня был ее первый удачный день. Первый из многих.Завтра, когда получит назад свой телефон, позвонит — «за счет вызываемогоабонента» — в городок под Чикаго, расскажет о потрясающих новостях, скажет,чтобы купили журналы: там напечатан снимок, на котором она поднимается поступеням каннской лестницы. Скажет, что ей пришлось изменить имя. А если сзамиранием сердца начнут выспрашивать, что же все-таки произошло, она заговорито другом — из чистого суеверия: чтобы не сглазить еще не осуществленный проект.Они будут узнавать обо всем по мере поступления новостей. «…Никому не известнаяактриса приглашена на главную роль… Лиза Виннер станет главной гостьей напразднике в Нью-Йорке. Девушка из Чикаго — ошеломительное открытие режиссераДжибсона… Подписан миллионный контракт с одним из крупнейших голливудскихпродюсеров…»

Предел очерчен небом.

Ты уже вернулась? Так рано?

— Если бы не пробки, вернулась бы еще раньше. Жасминшвыряет туфли в одну сторону, сумочку — в другую и в изнеможении растягиваетсяна кровати, даже не сняв платья.