Константа - Александра Лимова

— Я не устал.

Да кто сомневался вообще, ты чо, командор? Ясно-понятно. Переходим к тяжелой артиллерии.

— Я хочу, чтобы ты отдохнул. — Зарываясь лицом в его шею и мягко касаясь губами теплой кожи, — пожалуйста. Я по дорожным знакам соориетируюсь, а если не пойму, я разбужу тебя. Кость, я хочу, чтобы ты немного отдохнул, пожалуйста, позволь.

И в голове слова Кира: «Костя, если позволишь…», ну, в принципе понятно, как они с Константином Юрьевичем управляются. Мы теперь одного племени, методы учитываем. Бедная семейка, как им тяжело иногда приходиться, им-то вот так просительно его обнимать и целовать нельзя. Немного коратнуло от представления, как Кир вот так оседлав его о чем-то упрашивает. С трудом подавив неистовое лошадиное ржание, едва не пустившее под откос почти доведенную до конца операцию, дрогнувше вздохнула.

Недовольно попыхтев Константин Юрьевич все-таки уступил и развалившись на соседнем сидении, сдвинув бейсболку, вроде бы даже уснул, пока я внутри содрогаясь, пыталась найти взаимопонимание с многотонным танком.

Впрочем, когда через пару сотен километров заехала на заправку, решив подкормить вполне маневренного носорога, содрогание у меня вызвало другое — он не спал. Сообщил с какой стороны бак, как только я свернула с трассы к заправке и вроде даже собирался самолично машину идти заправлять. Может, его отпиздить? Чем-нибудь тяжелым по голове стукнуть, чтобы отрубился? Дерьмовый план, потому что с первого раза может не получиться, а я слишком молода и красива, чтобы умирать.

— Кость, — с трудом подавляя совершенно другое слово, просительно начала я, тронув его за руку, нахлобучившего бейсболку и очки и только потянувшемуся к ручке двери. — Ты не обижайся, но меня твое недоверие очень задевает. — Смотрела на свое отражение в очках, тщательно трансформируя гнев в уязвление. — Я понимаю, что я косячу жутко, понимаю, что глаз да глаз, — тень вины и стыда в дрогнувшем голосе, — но в самом элементарном… это действительно очень задевает.

Энд вин го ту ми. Чего там ему Европа и Америка проигрывали в сражениях? Слабаки. А, ну да, методы у них не те были, да и положение не то.

Главное не возгордиться. Неуверенно улыбнулась, бросив на него взгляд исподлобья и принимая его лопатник, который бы вот в эту вот шикарную упрямую задницу как запихнуть бы…

Снова дорога и снова вроде бы не спал, но на этот раз не зря. Как говорится, ничего не предвещало беды. Утро, птички поют, четырехполосная дорога, по две полосы в попутном и встречном направлении и особо плотного потока не было. Обогнав легковушку и перестроившись в крайнюю правую, я только хотела покурить, когда на встречке между двумя автомобилями что-то произошло. Грохот. Я подняла глаза от пачки, чтобы увидеть как со встречной полосы боком на огромной скорости несется автомобиль, прямо на траекторию моего движения. Вернее, так показалось, потому что половина его кузова уже прошла, когда он только преодолел середину соседней со мной полосы. Мысли исчезли, испарились от непередаваемого испуга и пбыла произведена инстинктивная попытка уйти от столкновения — начала выкручивать руль в сторону обочины. Начала, но не закончила.

— Убери ноги от педалей. Женя, убери ноги, — резкий перехват руля и плавно, но твердо в сторону начинающегося заноса, когда колеса правой стороны потеряли сцепление с асфальтом и машину повело, заставив сработать рефлекс нажать на тормоз. — Не трогай педали. Убери от них ноги, Женя, — титанически спокойный голос, все так же удерживая руль в который я оцепенело вцепилась неимоверными усилиями подавляя инстинктивные попытки дальше выжимать тормоз и выкручивать руль, — теперь немного нажми на газ. Все хорошо, — подруливая, когда машина вышла с небольшим уклоном на асфальт уже без риска что нас унесет в кювет или развернет на дороге. — Все хорошо, умница. Все нормально. Давай к обочине. Вот так, да. Молодец.

Остановилась и только тут отцепила скрюченные судорогой пальцы, чувствуя сердцебиение у горла, дыша часто и прерывисто, не ощущая, как сотрясает мелкая дрожь.

— Женя, посмотри на меня. — Смысл его очень спокойных слов дошел не сразу. Повернула голову и посмотрела в совершенно спокойные глаза. Успокаивающие. — Все нормально, ничего не произошло. Я сейчас выйду из машины, посмотрю, что с другими автомобилями и вернусь, поняла меня?

Неуверенно кивнула. Он еще секунду смотрел на меня, пока не кивнула тверже и вышел из машины.

Я, чуть погодя, тоже. Прикурила дрожащими пальцами и разглядывала ряды останавливающихся на обочинах машин и людей, кружащих возле пострадавших автомобилей. Костя вернулся, когда я уже докурила и с мучением наблюдала его приближение.

— Ничего такого, что до свадьбы не заживет. — Оповестил он, притягивая облегченно вздохнувшую меня к себе. Немного так постоял, а потом негромко и серьезно произнес, — Женя, тебе сейчас нужно немного проехаться, иначе потом за руль будет очень сложно сесть. — Я медленно и глубоко вдохнула, вжимаясь лицом в его плечо и упорядочивая мысли, едва не разнесенные эмоциональным разнокалиберным откликом на эти рациональные слова, — ты сможешь это сделать? Не хочешь, а именно сможешь.

Кивнула и отстранилась, глядя как он открывает мне дверь, с трудом гасила порыв вновь вцепиться в спокойного его, разреветься и категорически отказаться. Не успев обдумать, выдала то, что пускало рябь на вроде бы твердую и рациональную уверенность:

— Мой папа погиб в аварии и я думаю, что я из-за этого не могу спать в машинах, он уснул… — резко закрыла рот, посмотрела на него, на долю секунды прикусившего губу и повернувшего непроницаемое лицо ко мне. И внезапно дошло, — ты ведь знал, поэтому… проехаться, чтобы не…

Чтобы не было психологических проблем и триггера для них в виде вождения. Чтобы не циклилась и не замыкало в подсознании. На глаза навернулись слезы, но отрицательно повела головой, как только он двинулся ко мне. Понятливо кивнул и очень спокойно, очень ровно, именно так, когда это помогает мне:

— Ты сможешь ехать?

Вытерла слезы и сдавленно пошутила, что я-то смогу, а Кот молодец, ибо буквы в номере очень точно описывают мое состояние. Да и цифры тоже в тему. Получив успокаивающий чмок в лоб, села в салон. Дрожь была, было чувство страха, но оно давилось. Медленно, но верно давилось, в основном от мысли:

— Я была не права. Доверил элементарное… — невесело усмехнулась, пристальнее наблюдая за встречкой. — Теперь вообще не уснешь.

— Напротив, — возразил, выдыхая дым в окно. — Сейчас ты за дорогой следишь гораздо внимательнее. Паркуйся и пересаживайся.

— Я… нет. — Бросила взгляд на Костю, выкинувшего сигарету. — Ты говорил, что дела с утра и… Костя, это сейчас пиздец как прозвучит, с учетом контекста всего произошедшего, но я нормально, правда. Если получится, пожалуйста, поспи. Пожалуйста. — Уже без притворства, действительно почти взмолилась.

Он немного помолчал и внезапно спинка его сидения с тихим юзом начала отклоняться назад. Я не верила, но… отрубило его действительно и фактически сразу. Резко стало спокойнее, резко стало легче. Доверие это вещь такая… когда о нем говорят, это важно, но когда его видишь, а я только что едва не пустила машину в кювет…