Любовник богини - Елена Арсеньева

Там мужчина овладевает женщиной — воплощением богини. Ипотом еще два месяца дети Луны с трепетом ждут плодов этой мимолетной встречи,делая все для того, чтобы сохранить жизнь той, которая одну ночь была богиней,— жизнь Чандры. За это время они достоверно узнают пол будущего ребенка.

Если во чреве заключен мальчик — они отступаются, отродителей.

Если девочка — они забирают Чандру к себе и оберегают ее иплод ее чрева как зеницу ока. После родин Чандру приносят в жертву Луне, адочь… Дочь должна стать богиней, истинной богиней народа. Древние тайные книгиариев гласят, что лишь она одолеет Бавану-Кали, и тогда погибнут все исчадиядравидов, открыв путь северным богам в Сваргу и на вершины вечно сияющей горыМеру. Шесть циклов — шесть циклов, сто пятьдесят восемь лет! — не рождаласьдочь у земной Чандры.

И вот седьмой цикл оказался счастливым! Теперь дети Луныготовы на все, чтобы завладеть твоим ребенком: ведь если Чандра исчезнет, еслиее дочь родится не в храме Луны, она не сможет называться богиней, а значит… азначит, наступит провал в семь циклов: провал в сто девяносто шесть лет, когда детямЛуны будет заказано даже пытаться искать новых Арусу и Чандру, не то чтоЗачинать богиню. Скажи, который теперь год по исчислению людей, живущих вземлях ариев?

— Заканчивается 1815-й, — с трудом вспомнил Василий.

— 1815-й… — эхом отозвалась Кангалимма. — Значит, лишь наисходе 2011 года по вашему счету вновь обретут надежду дети Луны.

Василий хотел что-то сказать, но задохнулся. Волосы всталидыбом при одной только попытке вообразить невообразимое, заглянуть в этунеразличимую временную даль! В ушах у него зазвенело, словно стоял он навысоченной, превысокой горе, и голос Кангалиммы с трудом достигал его слуха.

— А если и эта попытка завершится неудачей? И другая, итретья?..

— О нет! Они скорее погибнут все до единого, чем отдадуттебе дочь!

— Значит, погибнут, — кивнул Василий. — Потому что явсе-таки заберу ее — вместе с ее матерью.

Кангалимма покачала головой:

— Шудра не станет брамином! Тебе никогда не справиться сНараяном.

— Да-а? — тихо протянул Василий. — Но ведь и он тоже покачто не справился со мной… хотя, наверное, До сих пор убежден, будто меня нет вживых!

— Нараяна тебе не провести, не надейся. Он знает каждый твойшаг. Он из тех, кто в наслаждениях видит опасность, в отречении зрит защиту.Нараян — истинный раджа-йог. Он обладает даром пророчествовать и предвидеть,понимать все незнакомые языки, проникать в мысли людей. Он обладает даромпрокамии, он способен оставлять свое тело и переходить в другое, он владеетвазитвой и особенной силой, вполне подчиняющей себе людей и одним действиемволи заставляющей их бессознательно повиноваться невысказанным приказам…

— Ну да, — зло перебил Василий, — и не достичь мне его, дажеесли бы я стал птицей в полете, быстротекущими водами или ветром! Возможно… Ноэтого никто не узнает наверняка до тех пор, пока я не попробую, пока не рискну.Чем, ради бога, ради вашего Индры, мне дорожить? Чего я могу еще лишиться? Чтоеще у меня не отнято?

Всего лишь жизнь… но это ничто для меня без моей любви. Алюбовь — она и сейчас, как сокол, летит и рвется вдаль, чтобы найти ту, которуюя люблю, и осенить ее крылами в чужом, одиноком краю.

И даже если тело мое прорастет травою, любовь моего сердцабудет жить — вечно жить, в этой или в другой моей сущности, ибо ты знаешь:люди, которых соединила страсть в ночь служения богине Луны, не в силах забытьи разлюбить друг друга!

Кангалимма молча смотрела на него, и Василию показалось,словно он все поставил на кон — и все проиграл. Говорить этой высохшей мумии олюбви — все равно что пытаться теплом сердца растопить оледенелый, промерзлыйкамень и высечь из него влагу, чтобы утолить жажду. Что знает она о любви, чтопомнит о счастье и боли, которые…

У него перехватило горло. Если в душе человека нет того, чтогорит, влечет и тревожит, ему бесполезно говорить об этом. Он только зря тратитвремя. Надо идти и искать… Но где? Где искать Вареньку?! Огромна и загадочнаэта чужая земля, а у него всего лишь семь месяцев впереди. Семь месяцевотчаянной надежды — а потом только отчаяние…

— Где ее искать? — вырвалось у него против воли. — Кудаидти? О господи!.. Нет мне без нее счастья!

И тут донесся до него негромкий голос — словно ветерпрошумел в листве.

У лежащего — счастье спит.

У сидящего — дремлет.

У стоящего — счастье бдит.

У идущего — небу внемлет.

Путь на запад, восток, иль юг,

Иль па север — осилит идущий.

Отыщи же, странник, бамбук,

Под лупою поющий…

Не веря себе, Василий встрепенулся — и уставился наКангалимму. У него все расплылось перед глазами, и он не сразу понял, что ихзаволокло слезами.

Бамбук, под луною поющий! Каким же он был дураком, что неподумал об этой простой примете! Он помнил деревню, где оказался послекораблекрушения.

Остров — в ее окрестностях. И не столь уж трудно будет егоотыскать. Отыскать Вареньку!

Сердитым движением проведя по лицу, он с благодарностьюглянул на Кангалимму — и едва не зажмурился перед теплым, ласковым сиянием,лившимся из ее глаз. Просто удивительно, что еще недавно они казались емувыцветшими и безжизненными. Сияли жемчуга зубов, губы алели, будто лучшие,чистейшие кораллы, бирюзовые глаза смеялись, и бледное золото чудесных кудрейтончайшей пряжей реяло вокруг ее лица…

И снова, как и в прошлый раз, чудесное видение сокрылось,едва показавшись, за занавесом вековых морщин.

— Не спрашивай, почему я открыла тебе тайну острова, —промолвила Кангалимма. — Я и сама этого не ведаю.

Может быть, потому, что при взгляде на тебя в моем иссохшемсердце оживает память о том времени, когда и я была богиней Луны?..

— Ты?! — выдохнул Василий. — Ты была…

— О да! — усмехнулась Кангалимма. — Возможно ли поверить?Это было… давно. Исчислим великое время одним словом; давно! Я была одной избхилли, они знают об этом и трепещут меня. И меня называли Чандрой, и явстретила в ночь Великой Луны мужчину со светлыми волосами и синими глазами иполюбила его так, что… Ты знаешь, как любят друг друга служившие Луне на ложестрасти.

— Знаю, — растроганно сказал Василий. — А он, твой Аруса, онтоже был бхилли?