Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера  - Эндрю Ллойд Уэббер

Лори неизменно срывала аплодисменты в начале второго акта с песней «Pharaoh Story», которую мы с Тимом написали для новой постановки. Часть мелодии происходила из нашей древней «Come Back Richard Your Country Needs You». Я не обращал особого внимания на постановку, пока она не была номинирована на семь премий «Тони», включая «Лучший мюзикл» и «Лучшую актрису мюзикла». На том печально известном вручении премий в 1982 году нашими конкурентами были «Nine» (детище Недерландеров) и «Девушки мечты» (Шуберты). Шуберты проиграли, поэтому Берни и Джерри еще сильнее озаботились тем, чтобы сделать из «Кошек» главное шоу Бродвея.

В КОНЦЕ ГОДА дома произошло множество событий. Телеканал Би-би-си предложил мне записать собственную часовую передачу. Режиссер «Песни и Танца» Джон Кэрд попросил написать заключительную песню для шоу, чтобы Марти Уэбб могла выйти после второго акта и спеть ее с актерами. Я подумал, что мелодия из «Вариаций» может связать обе части, и пятая вариация вполне подходила на роль «Unexpected Song». Это был отличный ход и спустя какое-то время он продемонстрировал феноменальные вокальные возможности Сары Брайтман. Дон Блэк написал слова. Кроме того, мы добавили совершенно новую песню в «Расскажи мне в воскресенье». Меня осенило, что в шоу не было ни одной песни, в которой героиня пела бы о влюбленности. В результате появилась «The Last Man in My Life». Джерри Шонфельд как-то признался мне, что из всех моих песен эту он полюбил больше всего.

Несколько раз я встречался с Пласидо Доминго, который хотел, чтобы я написал что-нибудь для него. Я был польщен, но за полтора года я так и не смог предложить ему ничего достойного. Впрочем, он согласился появиться в моем телешоу на Би-би-си. Но больше всего меня беспокоила моя потенциальная актерская карьера. Продюсеры «Амадея» звонили, не покладая рук. Брайан Бролли отбился от них, но я понял, что Милош Форман со всей серьезностью отнесся к моей кандидатуре на роль Моцарта.

В декабре я должен был стать судьей на ежегодном Национальном конкурсе рождественских песен Биб-би-си, который проходил в Уэлском кафедральном соборе в Сомерсете. Так как Уэлс со своим собором входит в список моих любимых мест, я с нетерпением ждал поездки. Более того, продюсерам Би-би-си каким-то образом удалось пригласить международную рок-звезду Сьюзи Кватро. Впервые в своей жизни я увидел в здании церкви человека, сплошь одетого в кожу. Мы со Сьюзи сразу же поладили, так что я подумал, было бы неплохо показать исполнительнице «Devil Gate Drive» религиозные достопримечательности поблизости. Посещение уникального здания капитула тринадцатого века прошло хорошо. Так что я провел ее по Викарс Клоуз. Казалось, старейшая средневековая улица в мире произвела впечатление на чикагскую девушку Сьюзи.

Плохо было то, что на нас так же произвел впечатление бар напротив собора, где мы встретились с ее мужем, гитаристом Леном. Вскоре мы уже вовсю обсуждали Гэри Мура и серьезные байкерские песни. Мы выпили не так много, но достаточно, чтобы Сьюзи пришла в приподнятое настроение. Собор был заполнен школьницами, стремившимися проникнуться духом Рождества и другими не такими восторженными зрителями. В середине конкурса Сьзи решила сразу перейти к делу и заявила, что рождественские песнопения – скука смертная, и мы хотим услышать настоящий рок-н-ролл. Затем она втянула во все это и меня, сообщив улюлюкающим школьницам, что под моей высокомерной маской скрывается настоящей рокер, и я должен «сказать это так, как есть». Никого из нас не пригласили в жюри на следующий год. В 1986 году я отплатил Сьюзи, предложив ей сыграть Энни Оукли в вес-эндовском ремейке «Annie Get Your Gun», и она была великолепна.

МЕЖДУ ТЕМ я не забыл о своих мультяшных поездах. Хал как-то рассказал мне, что легендарный бродвейский продюсер Джордж Эббот проводил совещание по поводу нового проекта уже на следующее утро после премьеры последнего шоу. Не могу сказать, что всегда следовал его примеру, но в начале 1980-х я предпринял такую попытку. Новый год я начал с объявления, что на предстоящем Сидмонтонском Фестивале пройдет премьера «Звездного Экспресса», «история Золушки» в обличье американского паровоза по имени Расти. Я упросил Ричарда Стилго написать слова песен, и вскоре 10 июля был объявлен днем первого показа истории, которую Ричард хотел назвать «Волшебный гудок».

Как только «Звездный Экспресс» отправился в путь, Роберт Стигвуд снова пристал ко мне с экранизацией «Эвиты». До него, наконец, дошло, что из-за бродвейской постановки «Кошек» он не сможет переложить на меня всю ответственность за фильм, если Paramount даст зеленый свет. После разборок в прошлом октябре, нужно было прежде оценить ситуацию с Тимом и Дэвидом Ландом. В общем, в середине января мы все собрались на обед в баре «Харрис». В качестве наблюдателя я взял с собой Брайана Бролли. Возможно, мы и обсуждали тогда фильм, но обед запомнился мне по совершенно другой причине. Впервые Кэмерон открылся мне с другой стороны.

Любой, кто знаком с Кэмероном, в курсе, каким весельчаком он может быть, хоть часто и используя в качестве объектов насмешек окружающих людей. В то время Майкл Уайт объявил, что он привозит в Лондон невероятно успешную бродвейскую постановку Джо Паппа «Пираты Пензанса». И премьера состоится в мае в театре «Друри-Лейн». Это было нешуточное дело. На Бродвее играли Линда Ронстадт, Рекс Смит и Кевин Клайн. По всей видимости, Майкл продал душу, чтобы получить права на постановку, и это стало главной темой разговоров в 1982 году.

В декабре 1981 года ирландский продюсер Ноэль Пирсон поставил в Дублине свою собственную версию «Пиратов», о которой восторженно отзывались критики. Кэмерон подумал, что будет забавно привезти шоу Пирсона в Лондон, чтобы посоревноваться с Майклом. Он предложил мне поучаствовать в этом деле. Подначиваемый бесстыдным энтузиазмом Кэмерона и чувством, что мы все делаем правильно, я повелся на его предложение, как какой-нибудь шкодливый мальчишка. Но вернемся к обеду с Тимом, Дэвидом и Брайаном. После него я должен был полететь в Дублин, чтобы посмотреть «Пиратов» и заключить сделку с Ноэлем. Из-за обсуждения поездки по телефону я опоздал на встречу. Полушутливо я извинился за опоздание, свалив все на сложную попытку «облапошить Майкла», как будто эта затея была всего лишь невинной забавой.

Когда я закончил, Дэвид Ланд грустно посмотрел на меня: «Это не ты, Эндрю. Почему ты поступаешь так с Майклом? Это не тот Эндрю Ллойд Уэббер, которого я люблю».

Мне хотелось провалиться под землю. По дороге в аэропорт я молчал. Я просто не понимал, как начать разговор с Кэмероном. На автостраде мы остановились: перед нами произошла страшная авария. Мы простояли в пробке несколько часов и опоздали на рейс. Никогда я не был так рад дорожному происшествию.

ЗАЩИТНИКИ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ могут протестовать сколько угодно, но в 1982 году «Конкорд» просто спасал меня. Благодаря ему перелеты между Нью-Йорком и Лондоном казались столь же легкими и комфортными, как поездки на поезде. Без этой сверхзвуковой птички не появился бы мой дневник. Правда, своим существованием он так же обязан моей помощнице Бидди Хэйворд, которая делала пометки не только в моей записной книжке, но и в ежедневнике Брайана Бролли.

Заключительные прослушивания для бродвейских «Кошек» были запланированы на конец февраля. В Лондоне уже вовсю шли репетиции «Песни и Танца», премьера шоу должна была состояться 26 марта. А я наконец-то нашел время для своей передачи на Би-би-си. Моя новая лучшая подруга Сьюзи Кватро стала вторым гостем шоу после Пласидо Доминго. В том выпуске мы со Сьюзи аккомпанировали Пласидо, певшему песню Элвиса «It’s Now or Never». Мы так же исполнили «Hey Paula», но продюсеры Би-би-си почему-то вырезали этот момент. Вернемся в Нью-Йорк, где Тайлер Гатчелл согласился стать главным руководителем «Кошек», несмотря на его прошлые дурные предчувствия относительно лондонской премьеры. Поначалу все думали, что Бродвей, в отличие от Вест-Энда, предложит нам массу первоклассных актеров, танцоров и певцов. Но «Кошки» доказали, что их сложно найти по совершенно противоположной причине. Все исполнители казались слишком профессиональными. Энди Бланкенбуэлер, хореограф «Гамильтона», который запустил последний ремейк бродвейских «Кошек», считает, что современные американские танцоры обладают большей индивидуальностью и характером, чем их коллеги в 1980-х. Тогда мы не могли обвинить исполнителей, которые приходили на кастинги, в неподготовленности или непрофессионализме. Они прекрасно пели и танцевали. Джилли сходила с ума от волнения. Но мы все сошлись на том, что слишком часто их высокий профессионализм забивал порой необходимую индивидуальность и неординарность. Они казались скованными невидимыми цепями. Тревор настаивал, что отточенных навыков не достаточно: все наши кошки обладали яркими персоналиями. В общем, прослушивания напоминали марафон, и члены команды не раз качали головами, когда Тревор отказывал блестящим исполнителям.