Синее пламя - Дмитрий Воронин

Она чувствовала, что Денис ищет сваю любовь. Ее ищет любой человек — тот, кто не стремится к любви, не может считать себя по-настоящему живым. Это лучшее, что может быть в жизни, с настоящей любовью не сравнятся подвиги, знания или богатства. Герой может в один миг стать мягким и ранимым, мудрец не устрашится выглядеть глупцом, а богач, встретив истинную любовь, не только с готовностью бросит к ее ногам все сокровища мира, но и с той же готовностью вовсе откажется от злата ради одной лишь благосклонной улыбки возлюбленной. Денис ищет — и он уже в самом конце пути… а она должна ждать. И не мешать — этот путь каждый должен пройти сам, здесь не нужны советы и наставления, да влюбленное сердце и не слушает слов, что кажутся такими грубыми по сравнению с переполняющими его чувствами.

— Я люблю тебя…

Пусть скажет это еще раз. Пусть всем своим существом ощутит, что это — истина. Его массивная ладонь легла на ее тонкие пальцы, в глазах — не пламя страсти, не огонь вожделения; там — нежность, океан, безбрежный океан нежности, и она чувствовала, как тонет в этих волнах и не хочет, ни за что не хочет выплыть.

Тэй знала, что его губы произносили какие-то совсем другие слова, но она не слушала, что именно он говорил. Даже если сейчас Денис рассуждает о способах приготовления жаркого или а преимуществах двуручного меча перед обоюдоострой секирой. Пусть говорит… она же слышала главное, то, что не обязательно облекать в звуки. Она слышала то, что кричали его глаза, его кожа, его запах… Он сам еще не осознает этого, искра будущего пламени слишком мала, но она уже сильна, ее не погасить.

Пройдет время, и он поймет. И тогда скажет ей то, что сейчас боится произнести вслух. Надо только немного подождать…

Ноэль-де-Тор, Шпиль Познания. Где-то между мирами

Бронированный сапог с чудовищной силой врезался в ни в чем не повинный табурет. Тот с грохотом улетел в угол, еще в воздухе разваливаясь на куски, не выдержав тяжелого, от всей души нанесенного, удара. На душе немного полегчало.

Но недостаточно.

Уже битый час Регнар метался по комнате, словно запертый в клетку дикий зверь. Еще вчера ничто не предвещало приступа бешенства, он, порядком раздосадованный от того, что упустил беглецов, со своим измученным отрядом добрался до небольшой деревушки, которая могла похвастаться неожиданно приличной гостиницей, и приказал располагаться на ночлег. И лишь к утру пришло наконец понимание того, что его провели. Нагло, подло обманули.

Проклятый темплар улизнул, прикрывшись магией, что заморочила головы и ему, и его воинам, неоднократно проверенным в боях, но оказавшимся совершенно беспомощными перед колдовством. Но самое досадное, что он все же побывал в храме — перед глазами Снежного Барса снова и снова вставали цепочки следов, на которые там, в горах, он даже толком не обратил внимания, хотя видел ясно и отчетливо. Что бы темплар ни искал в храме, теперь это наверняка было потеряно…

Регнар пнул стол, тот всхлипнул, ножка подломилась, и тарелки с остатками трапезы посыпались вниз. Десятник успел вовремя подхватить кружку с пивом и с тоской проводил взглядом еще только начатого гуся… Конечно, в карманах звенит достаточно монет, чтобы заставить хозяина зажарить весь птичий двор. Но все равно жалко смотреть на пропадающее добро.

«Мои ли это мысли? — Регнар уставился налитыми кровью глазами в мутное бронзовое зеркало, непонятно за каким демоном повешенное в обеденном зале. Или чтобы пьянчуги' могли увидеть свою морду и понять, что пить хватит? — Мои ли это мысли или снова колдовское наваждение?»

Он снова и снова прислушивался к самому себе, постепенно приходя к выводу, что это не нашептывания неизвестного колдуна, а его собственные ощущения. Время упущено, идти в храм бесполезно. Но темплар, да еще и со спутницей, — не иголка, так просто не спрячется. Дорог в лесах немало, все не перекрыть, но если объявить за голову… нет, за живого темплара достойную награду, тогда даже в самой глухой чаще найдется пара внимательных глаз, от которых не скрыться двоим всадникам.

— Урда! — заорал Снежный Барс так, что огонь факелов, воткнутых в кольца на стенах, заметался, отбрасывая от людей и столов причудливые, принимающие странные формы тени. — Урда, Тьма тебя забери, быстро сюда!

Толстенький солдат вырос перед тысячником, как по волшебству. С усов свисала кислая капуста, глаза смотрели масляно, старательно, но безуспешно, пытаясь нацелиться на Снежного Барса. Было совершенно очевидно, что, предвидя ночевку в весьма комфортных условиях, солдат отдал должное не только привычному пиву, но и вину, причем весьма крепкому. Урда икнул, попытался принять позу «не очень вольно», но пошатнулся и вынужден был ухватиться за край и без того неустойчивого стола.

Регнар смерил пьяного солдата презрительным взглядом и раздраженно махнул рукой, признавая, что сейчас давать подчиненному какие-то указания бесполезно. Тот понял жест правильно, тут же опустился на лавочку и, прислонившись к стене, блаженно смежил веки.

— Рудик!

Десятник приподнял бровь, демонстрируя, что готов выслушать приказ. Он прослужил вместе с Регнаром уже лет пятнадцать и мог позволить себе некоторые вольности в общении с командиром.

— С утра поедешь в Дир, передашь этому надутому индюку коменданту, чтобы под каждым кустом, на каждом хуторе стояли посты. Пусть объявит награду за эту парочку в тысячу… нет, в две тысячи злотников. И запомни, за живых. Вернее, живым мне нужен темплар. Чтобы ни один волос не упал с его головы.

— А его… подруга? — равнодушно поинтересовался десятник.

— Она меня не интересует, — фыркнул Регнар. — Только мужчина.

— Ясно… — пожал плечами Рудик. — Сделаем, командир.

— Возьмешь с собой десяток… нет, половину. И передай коменданту, что я очень недоволен.

Десятник усмехнулся недобро, по глазам было ясно видно, что уж это-то сообщение он передаст с особым удовольствием.

Регнар опустился на скамью, жестом потребовал от хозяина вина. В то же мгновение двое дюжих парней заменили поврежденный стол, а девушки-служанки мигом притащили объемистый кувшин с вином, еще один такой же — с пивом, а к ним и кое-какую закуску. Для поросенка, гуся в яблоках и прочего время наступит чуть позже, хозяин, отдававший команды, опытным взглядом видел, что сейчас господин рыцарь желает напиться, а не поесть.

Рыцарь влил в себя кружку вина, не ощущая вкуса. Он и сам не знал, зачем пытался добраться до храма. Дело ведь не в темпларе, появление здесь посланца Ордена есть не более чем совпадение. В чем-то весьма приятное. Но храм… таковы размытые, нечеткие инструкции, полученные от Императора Явора Герата Седьмого. Что следовало искать в храме? Император сказал — что-нибудь. Что-нибудь такое, что может показаться интересным. Но темплар… нет никаких сомнений, что раз уж этот выкормыш Ордена появился здесь именно в это время, то он явился во всеоружии и наверняка нашел то, что искал. Император сказал еще, что цель миссии Регнара — не сам храм, а нечто иное… некий артефакт, именуемый «Синее Пламя». Сведения были совершенно достоверными, получены от одного из высших иерархов Ордена… Регнар лишь криво усмехнулся, подумав о том, что осталось от того иерарха после получения сведений…