Непорочная пустота. Соскальзывая в небытие - Брайан Ходж

спрашивали, нет ли каких-нибудь обнадеживающих новостей. Другие пытались заманить их внутрь — заходите и согрейтесь, заходите и перекусите, у нас есть горячий шоколад, — но все их слова казались какими-то неправильными и лживыми.

Джейкоб подумал, что лыжной палкой можно кого-нибудь убить, если ткнуть ею в правильное место.

— Почему ты не остановился? — заныла Фиона после того, как он в четвертый раз уклонился от приглашения. — По-моему, они хорошие. Я есть хочу.

— Они не хорошие. И им плевать, хочешь ли ты есть. На самом деле они не хотят делиться. Точно так же кричали бы пауки со своей паутины, если бы умели говорить.

— А-а, — протянула она. — Подожди… что?

— Они тоже хотят есть. Поняла?

Она почти уже поняла, но ей нужно было, чтобы Джейкоб сказал это вслух, а ему не хватило духу объяснять ей все подробнее, чем он уже сделал. Это заставило его задуматься, не придется ли ему однажды, если его попросят, объяснять Фионе или кому-нибудь вроде нее разницу между снегом минувших лет и снегом нынешним.

«Нет, это не тот снег, — начнет он точно так же, как начинал человек, вспоминавший Рождество. — Наш снег не так вот просто-напросто падал с разгневанного, угнетенного неба, он вихрем вырывался из сердец соседей и капал с языков и пальцев всех тех, кого мы хотели бы никогда не знать. Лед нарастал на наших окнах и ресницах до тех пор, пока нам не стало все равно, что он закрывает нам взгляд, точно дверь тюремной камеры».

Или что-то вроде этого.

Они пришли к дому по собственным следам — даже без компаса это было бы не сложно. Джейкобу хотелось вернуться домой так, как ничего и никогда не хотелось — за исключением того, чтобы папа не принимал кое-каких решений. И все же, чем ближе они подходили, тем больше ему казалось, что на самом деле он не хочет туда возвращаться, а просто хочет этого хотеть.

Когда они забирались в окно, небо над ними было мягким и фиолетовым. Мама обняла обоих, а потом Фиона метнулась в ванную, потому что очень долго терпела, отказываясь пи́сать в снег. Наверное, поэтому она не заметила, что мама была очень холодной, словно это она провела весь день снаружи. Кожа на ее лице и руках казалась такой бледной, тонкой и прозрачной, что Джейкобу мерещилось под ней то, что раньше он видел только в учебниках.

— Мы ничего там не нашли, — сказал он, потому что ему нужно было что-то сказать. — Завтра попробуем пойти в другую сторону.

— Может быть, — отозвалась она. — Это будет зависеть…

— От чего? — спросил он и услышал, как из ванной донесся испуганный крик Фионы:

— Откуда в раковине столько зубов?

— Это будет зависеть от тебя, — ответила мама с улыбкой, сверкавшей острейшими ледяными осколками.

Укройся за моей улыбкой

Забудь все свои представления о себе. Все, что ты напридумывала за двадцать-двадцать пять — или сколько там тебе — лет.

Для разнообразия посмотри на себя чужими глазами. Моими глазами. Отбрось жалкое, ничем не обоснованное мнение и взгляни на себя без прикрас. Посмотри, что ты приносишь в этот мир.

Что ты видишь? Понимаешь ли ты, какая ты на самом деле? Способна ли ты на такую честность с собой?

Была бы способна — согласилась бы, что у меня не было другого выхода. А итог?.. Разве не этого ты хотела?

Судя по тому, что я вижу, говорить о спасении поздно, слишком поздно. Не теперь. Теперь только изоляция и искоренение.

Что ж, с тобой все будет так же, как с другими: я получу больше удовольствия от твоего убийства, чем ты — от собственной жизни.

* * *

Кто дал тебе право не быть счастливой? С чего ты взяла, что можно просто взять и выбросить бесценные дары, преподнесенные тебе любящим и щедрым миром? Черт возьми, это положено тебе по рождению! Это прописано прямо в конституции нашей великой страны безграничных возможностей: жизнь, свобода и стремление к счастью. Я вот что думаю: отказываясь от права на счастье, не теряешь ли ты право на жизнь?

И не забудь: ты постоянно твердила, что этого хочешь.

Погоди, послушай, к чему я веду.

Насколько самовлюбленной позершей надо быть, чтобы вытворять такое? Вести блог о том, как ты моришь себя голодом, чтобы весь мир следил за ходом твоей болезни, — кому подобное в голову придет? Тот, кто хочет умереть, просто сводит счеты с жизнью, а не закатывает вечеринки, приглашая зрителей со всех концов света.

Не говоря уже об очевидном: есть способы самовыпилиться быстрее, чем при помощи голодовки. Голодовка длится слишком долго. Ты не могла этого не понимать. Ты знала об этом задолго до того, как последний раз поела и устроила фарс.

Обезвоживание сработало бы быстрее. Три-четыре дня — и готово. Но тебе это, понятное дело, не подходит. Конечно, ведь надо напрячься и вызвать водопроводчика и электрика, чтобы они вырубили насосы и краны, которые тебе больше не понадобятся.

Не знаю, родилась ты такой или стала. Но мне тебя жаль — этого ты смогла добиться. Впрочем, главное здесь другое: ты делаешь это напоказ. Жаждешь внимания. Ты хотела, чтобы о тебе узнали, а затем узнали, где тебя найти, пока не стало слишком поздно, — вот твоя цель! — ведь именно поэтому ты выбрала самый медленный способ самоубийства и оставила довольно времени на спасение. Ты просто голодала в своей квартире в Портленде — о, какая я бедняжка, какая несчастная страдалица! — и ждала службу спасения, которая приедет, нарушит планы и снимет с тебя всю ответственность.

Двинутая социопатка!

Ах да, еще были регулярные фото. Удачная находка! По одному в день, чтобы люди видели, как все четче вырисовываются ребра и тазовые косточки. Почти что порносъемка анорексички. Всё для того, чтобы убедить сомневающихся, обозвавших твой маленький эксперимент брехней. Типа: ну да, я склонна к самоубийству и мазохизму, но никто не смеет называть меня лгуньей!

Конечно, тебя нашли. Могло ли быть иначе? Разыграно как по нотам, публика рукоплещет! Первые три недели ты выходила в Сеть через прокси-серверы, чтобы твою личность не могли установить… пока ты им не позволишь. Пока ты загадочным образом не «забудешь» об этом. Недели голодовок сделали свое дело — ты якобы стала забывчивой и рассеянной. Так это или нет, но последние сообщения в блоге звучали весьма убедительно.

Что же изменилось за три недели? Ты превратилась из анонима в знаменитость международного уровня. Всем не