Непорочная пустота. Соскальзывая в небытие - Брайан Ходж

Там, где я жил раньше, был один парень. По возрасту правильнее было бы назвать его мужчиной, но по каким-то своим причинам он им так и не стал. Не перешагнул порог зрелости и, похоже, даже не считал нужным, поэтому я буду называть его парнем.

У вас с ним есть что-то общее. Как и ты, он был вечно подавлен. Как и ты, — эгоцентричен и уныл.

Стоило ему выйти из дома, на улице словно темнело. От одного его вида яркий солнечный день терял краски, а лунная ночь — очарование. Казалось, цветы на его пути вянут, а трава погибает. Он был настолько подчеркнуто негативен, что при виде него у меня внутри все сжималось.

Он тоже разносил заразу. Как и ты.

Я всегда думал, что тщательно выбираю соседей. Ведь окружение важно. Мне импонируют люди, с нетерпением ожидающие начала нового дня. Я глубоко уважаю тех, кто способен поддерживать позитивный и радостный настрой.

Вид этого вечно подавленного, унылого парня отравлял местную экологию… Выводил меня из равновесия. Не давал покоя. Как я мог так ошибиться? Как мог это пропустить? Как вышло, что подобный сорняк заразил мой сад? А ведь сорняки не растут поодиночке: за одним растением вскоре последуют другие.

Я пытался ему помочь, правда пытался. Спрашивал, почему он никогда не улыбается. У парня были темные волосы, полностью закрывавшие один глаз, и он то и дело отбрасывал их назад. Правда, они тут же возвращались на место и забивались ему в рот, так что понять его было непросто.

Я потратил немало времени на размышления, чем ему помочь. Попытайся он взять себя в руки, у него ведь могло бы и получиться. Этим он показал бы готовность работать над собой. Поза во многом определяет настроение. Но он явно смирился с тем, что его руки висят плетьми. Он совершенно неверно понимал мои намерения. Не буду говорить, как он меня называл.

Настал день, когда я понял, что единственное, что можно сделать, — выдернуть сорную траву.

Говорят, чтобы нахмуриться, нужно напрячь сорок три мышцы, а чтобы улыбнуться — всего четыре.

Не требуется никакой подготовки, чтобы вырезать на лице другого человека улыбку. Достаточно острого ножа.

А вот чтобы увековечить хмурое выражение лица, нужно как следует потрудиться.

Впрочем, скоро ты на личном опыте узнаешь, что я весьма трудолюбив. Особенно в случаях, когда искренне верю, что оно того стоит.

* * *

Ну, вот я и добрался, ты чувствуешь мой взгляд? Говорят, некоторые люди такое могут. Я слышал, что разведчиков, «наружку» и снайперов, успех миссии и жизнь которых зависит от того, выдадут ли они свое местонахождение и присутствие, учат не задерживаться взглядом на объекте. Лучше смотреть в сторону. Потому что некоторые люди способны чувствовать взгляд и слежку. У них волосы на загривке дыбом встают — и они тут же все понимают.

Впрочем, к тебе это вряд ли относится. Тогда ты была бы другой. Полноценной.

В твоем районе есть сотни возможностей слиться с окружением и наблюдать, но ты едва ли знаешь и десяток. Как здесь людно, как много событий! Если бы ты открылась миру и приложила немного усилий, чтобы сделать жизнь светлее и в процессе познакомиться с кем-то новым, в нашей встрече не было бы необходимости.

По мере того как я наблюдаю за тобой, мне становится ясно, что, хотя я и пытаюсь убедить себя в том, что занят изучением твоих привычек и распорядка, на самом деле я даю тебе последний шанс. Переубеди меня. Дай повод отказаться от плана. Покажи ранее незамеченную способность к искренней радости, а не только к ее извращенной мазохистской форме.

Но ты ничего не делаешь. Ничего. Ты слишком упрощаешь мне задачу. Вообще-то это решение не должно быть простым. Я должен бороться с собой, в конце-то концов. Я должен сомневаться и мучиться.

Вместо этого грядущее кажется мне милосердием. Несколько минут назад ты вышла за очередным кофе, и я был почти уверен, что тебя смоет потоками дождя. Я слышал, что для Портленда это обычная погода. Меня она не угнетает, я люблю дождливые дни, но, даже если бы угнетала, я не позволил бы себе пасть так низко. Чего нельзя сказать о тебе. Если погода так сильно влияет на настроение, — а на некоторых людей она действительно влияет, — это бы объяснило твою вечную хандру. Но почему ты ни разу не задумалась о переезде?

Однако и здесь дожди льют не непрерывно. А ты, если можно о тебе так сказать, удивительно упорна. Так что этот фактор тоже отпадает. В появлении ГолоднойДевочки234 виновата отнюдь не погода.

Просто поразительно, как много времени я на тебя трачу. Никто другой не дал бы тебе такую фору в последний момент. Мало кто вышел бы из укрытия на противоположной стороне улицы прямо под дождь только ради того, чтобы опередить и открыть перед тобой дверь в кофейню.

Отблагодарила ли ты меня хотя бы улыбкой? Нет. Впрочем, ты и не приняла это как должное. Ладно, хоть кивнула, но едва заметно, будто тебе это трудно и едва ли не больно.

Ты вошла внутрь как раз в тот момент, когда я решил, что это твоя последняя проверка. Последний шанс измнить будущее. От твоего дома до этой кофейни рукой подать, значит, ты здесь постоянный клиент. Тебя наверняка знают все работники. Не могут не знать. Ну, хотя бы один смешок в разговоре с бариста. Давай же, я на твоей стороне! Я знаю, ты сможешь.

Но ты и этого не делаешь.

Запечатанная в зеленый дождевик, с которого капает вода, ты просто стоишь у кассы, не поднимая головы в огромном, как у монаха, капюшоне, и пересчитываешь сдачу. В последний момент вдруг решаешь бросить ее в банку для чаевых. Приятный жест — уже теплее, — но его одного недостаточно, чтобы что-то изменить. Приговоренные к смертной казни и умирающие часто отказываются от принадлежащих им земных благ, и, если ты не понимаешь, что сама находишься в такой ситуации, это наименьшая из твоих проблем.

Жаль, что ты не видишь выражения, с которым бариста провожает тебя взглядом. Она знает тебя, знает лучше, чем ты думаешь; может, даже знает, кто ты на самом деле — знаменитая блогерша-психопатка. Она знает, что с тобой происходит, и желает тебе добра.

Тебе стоило уделить ей больше внимания.

Но посмотри-ка! Ты скрываешь внутри по меньшей мере один сюрприз. Ты взяла кофе навынос,