XX век как жизнь. Воспоминания - Александр Бовин

Конституции приходят и уходят. Есть нормы, их можно назвать надконституционными, которые гораздо более живучи, гораздо менее подвержены разрушительному действию времени. В меру наших способностей мы старались внести посильный вклад и в создание таких норм. Надеюсь, читатели оценят это.

ЛОГИЧЕСКИЕ И НЕКОТОРЫЕ ИНЫЕ ОСНОВОПОЛОЖЕНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА, А ТАКЖЕ СОСТАВЛЕНИЯ ДОКУМЕНТОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ

Основоположения, относящиеся к характеру и методам ведения дискуссий

Аксиома Бовина: инициатива наказуема.

Первый закон Бовина: дискуссия является свободной, открытой и равной; ее содержание не влияет на решение председательствующего.

Первое следствие первого закона Бовина: прерывание председательствующим участника дискуссии или посылка первым последнего на… не является оскорблением личности участника или умалением его научных достоинств.

Второе следствие первого закона Бовина: прерывание председательствующего участником дискуссии или посылка последним первого на… не подлежит рассмотрению в качестве аргумента, но и не влечет организационных последствий.

Второй закон Бовина: любое предложение, высказанное участником дискуссии, может быть квалифицировано как бесполезное или вредное.

Первое следствие второго закона Бовина: бесполезное предложение принимается без голосования.

Второе следствие второго закона Бовина: вредное предложение считается принятым после утверждения такового начальством.

Третий закон Бовина: каждый участник дискуссии имеет право выдвигать заведомо глупые предложения и отстаивать их.

Первое следствие третьего закона Бовина: мера глупости определяется либо в шахах (глупость, инициированная избытком ума), либо в лазарях (глупость, инициированная отсутствием такового).

Второе следствие третьего закона Бовина: 1 шах × 1 лазарь = 0.

Категорический императив Бовина: поступай с Лукьяновым так, как ты хочешь, чтобы он поступил с Лазаревым.

Основоположения, относящиеся к содержанию и кондициям документа

Аксиома Собакина: любой документ можно ухудшить.

Теорема Собакина: если документ нельзя ухудшить, то всегда найдутся орган или должностное лицо, которые сделают это.

Первый закон Собакина: любой документ может содержать любое, но конечное число ошибок.

Первое следствие первого закона Собакина: количество политических ошибок отражается не на документе, а на лицах, его составлявших.

Второе следствие первого закона Собакина: если размеры документа возрастают неограниченно, разность от деления количества ошибок на количество страниц стремится к единице.

Второй закон Собакина: любая попытка устранения ошибок не может не привести к их усугублению.

Следствие второго закона: качество документа находится в обратной пропорциональной зависимости от числа лиц, его редактировавших.

Категорический императив Собакина: поступай с Бовиным так, как ты не хочешь, чтобы он поступил с Солдатовой.

Основоположения, относящиеся к характеру связей между документом и действительностью

Аксиома Шахназарова: плохое знание действительности является необходимым и достаточным условием составления хорошего документа.

Первый закон Шахназарова: любой документ должен быть рассчитан на любую ситуацию.

Первое следствие первого закона Шахназарова: никакие ситуации не могут быть предсказуемы, кроме тех, которые предсказаны в предшествовавших документах.

Второе следствие первого закона Шахназарова: ситуация, наименее вероятная теоретически, практически — наиболее вероятна.

Второй закон Шахназарова: степень и характер воздействия любого документа на любую ситуацию не зависят от воли его составителей.

Категорический императив Шахназарова: поступай с Кудрявцевым так, как ты хочешь, чтобы он поступил с Шахназаровым.

Основоположения, относящиеся к роли науки в составлении документов

Аксиома Кудрявцева: наука — враг документов.

Теорема Кудрявцева: если теория расходится со здравым смыслом, надо прибегнуть к редакционным поправкам.

Первый закон Кудрявцева: любой документ может быть научно обоснован.

Первое следствие первого закона Кудрявцева: для научного обоснования документа участие ученых не обязательно.

Второе следствие первого закона Кудрявцева: участие в научном обосновании данного документа не противоречит участию в научном обосновании документа, противоположного первому.

Второй закон Кудрявцева: научное содержание документа не зависит от научной квалификации его составителей.

Первое следствие второго закона Кудрявцева: любой ученый может истолковать неправильно любой правильный документ.

Второе следствие второго закона Кудрявцева: любой неправильный документ может быть истолкован правильно любым ученым.

Категорический императив Кудрявцева: не поступай с Пономаревым так, как ты не хочешь, чтобы он поступил с тобой.

Основоположения, относящиеся к взаимоотношению составителей документов и начальства

Аксиома Лукьянова: каждый начальник знает, что он хочет, даже если не может это выразить.

Первый закон Лукьянова: каждый составитель имеет много начальников, но по крайней мере одного, которому подотчетен.

Первое следствие первого закона Лукьянова: мнение составителя, который подотчетен, тождественно мнению начальника, которому подотчетен.

Второе следствие первого закона Лукьянова: мнение составителя, который подотчетен, существует лишь постольку, поскольку неизвестно мнение начальника, которому подотчетен.

Второй закон Лукьянова: указания начальства подлежат исполнению, даже если они неисполнимы.

Первое следствие второго закона Лукьянова: если составитель не может понять указание начальства, это не значит, что данное указание неправильно.

Второе следствие второго закона Лукьянова: указания начальства, поступившие несвоевременно, должны быть своевременно исполнены.

Третье следствие второго закона Лукьянова: если указание В является следствием указания А, а указание С отменяет указание А, то указание В подлежит исполнению, даже если указание С не отменено последующими указаниями.

Категорический императив Лукьянова: «Чихал я на ваши императивы!»

* * *

И наконец, последний акт в затянувшейся конституционной драме. Акт о награждениях. Начальство было довольно, и нам дали понять, что нас не забудут. Пономарев потребовал списки и получил их. Потянулась пауза. Я, правда, ее не очень чувствовал, так как сразу был переброшен на юбилейный доклад (60 лет Октября). Но все равно переживал потихоньку. Постепенно выяснилось вот что. Оказывается, «по умолчанию» существовала практика — не давать орден чаще, чем раз в пять лет. И Суслов, который в данном случае был последней инстанцией, настаивал на этом. Конкретно речь шла о Шахназарове, Кудрявцеве и обо мне (в 1976 году мне дали орден Трудового Красного Знамени). Но в данных условиях, с учетом реальной роли тех самых «составителей», оставить нас за бортом было невозможно. Даже для Суслова. Поэтому он дал команду никого не награждать. Классика: усреднение по худшему варианту.