Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин

операцию желательно провести в ближайшие два месяца[440]. От нового президента, критиковавшего Эйзенхауэра в ходе избирательной кампании за недостаточную жесткость к коммунизму и призывавшего к вторжению на Кубу, Даллес ожидал полной поддержки; однако Кеннеди повел себя иначе. Он отложил решение для более тщательной проработки и задал вопрос своим советникам: а можно ли свергнуть Кастро, не прибегая к полномасштабному задействованию американских войск? Советники Кеннеди не были дураками и выразили сомнения разной степени убедительности; короче и яснее всех выразился Ачесон:

Вам не нужно нанимать «Прайс Вотерхаус», чтобы выяснить, что полторы тысячи не так хороши, как двадцать пять тысяч[441] [Dallek, 2004, р. 361].

Необходимость добавить недостающие тысячи за счет вооруженных сил США была очевидной, однако по какой-то причине Кеннеди не желал ее осознавать. На очередной встрече с Даллесом он пересказал сомнения своих советников и получил прямой ответ:

Я стоял за этим же столом, когда говорил президенту Эйзенхауэру об аналогичной операции в Гватемале: «Я верю, что это сработает». И теперь я говорю вам, господин президент, что перспективы нашего плана лучше, чем были в Гватемале [Dallek, 2004, р. 362].

Иными словами, если сделать все, как в Гватемале, то получится даже лучше, чем тогда. Но Кеннеди предпочел понять Даллеса по-своему — что полторы тысячи наемников каким-то чудом победят двадцать пять тысяч кадровых военных. 12 апреля (к слову, в день полета Гагарина) он заявил на пресс-конференции, что вооруженные силы США не будут использованы для нападения на Кубу. 14 апреля он дал ЦРУ указание минимизировать количество самолетов, используемых в операции[442]. В субботу, 15 апреля, это минимизированное количество вылетело бомбить кубинские аэродромы, начав операцию, которую историк Дрейпер справедливо назвал «идеальным провалом». Полностью подавить кубинскую авиацию не удалось, однако Кеннеди запретил применять самолеты до тех пор, пока не будет захвачен сухопутный плацдарм[443].

В понедельник десантировавшихся на пляж в заливе Свиней «повстанцев» ждал неприятный сюрприз: самолеты Кастро разбомбили корабли поддержки со всей техникой и боеприпасами. На следующее утро к заливу подошла почти вся армия Кубы (с танками и прочей бронетехникой) — и положение стало критическим. Без срочного вмешательства вооруженных сил США[444] попытка переворота была обречена — а значит, вмешательство стало неизбежным:

Экспедиция ЦРУ в заливе Свиней не просто была обречена на провал, она и задумывалась как провал. Этот провал должен был спровоцировать… полномасштабное военное вторжение США… Даллес рассчитывал, что молодой, неопытный главнокомандующий уступит давлению вашингтонской военной машины [Talbot, 2016].

Но Даллес ошибался. На ночном совещании 18 апреля представители «военной машины» — заместитель Даллеса Биссел и главнокомандующий флотом Берк — четыре часа безуспешно пытались уговорить Кеннеди разрешить применение военной силы. Кеннеди с неожиданной твердостью отклонил все реальные предложения, разрешив лишь сопровождение бомбардировщиков истребителями с запретом стрелять первыми. В последовавшей за этим неразберихе вылет истребителей не был синхронизирован с вылетом бомбардировщиков, и кубинская авиация успешно отогнала их от залива Свиней[445]. «Повстанцы» в массе своей сдались в плен, международный престиж США (особенно на фоне советского 12 апреля) устремился к низшей точке, а Аллен Даллес обнаружил, что совсем не знает Кеннеди. Возможно, в тот вечер старый шпион наконец понял, чем президенты отличаются от друг от друга; по крайней мере, поделиться своим отчаянием Даллес направился к человеку, который куда лучше смотрелся бы в Белом доме:

Никсон сразу же заметил, что Аллен просто раздавлен, и предложил ему выпить.

— Мне это действительно нужно, — ответил Аллен. — Сегодня худший день в моей жизни.

— Что не так?

— Все потеряно… Как я мог быть таким тупым[446]?! [Kinzer, 2013, р. 715]

Разворот Кеннеди на 180 градусов шокировал не только Даллеса. Пентагоновские генералы также не стеснялись в выражениях:

«Лишить этих парней поддержки, — возмущался председатель Объединенного комитета начальников штабов Лемнитцер, — было немыслимым, практически преступным безобразием». Спустя годы имя Кеннеди заставляло Берка кипеть от злости: «Мистер Кеннеди, — сказал адмирал историку из Военно-морского института США, — был очень плохим президентом… Он позволил себе поставить под угрозу всю нацию… Его команда не осознавала мощи Соединенных Штатов и то, как ее следует использовать. Для них это была игра…» [Talbot, 2016].

Политика холодной войны, начатой в 1940-х «мудрецами» и продолженная в 1950-е «даллесовцами», затрещала по швам; президент-марионетка проявил себя как самостоятельный игрок, и это было только начало.

Читатель. А зачем Кеннеди вообще разрешил операцию? Раз уж он решил прекратить холодную войну, так разогнал бы к черту «повстанцев» и помирился бы с Кастро!

Теоретик. Мы нигде не говорили, что Кеннеди решил прекратить холодную войну. Мы лишь написали, что он решил вести ее по-своему; а вот как именно — мы сейчас и посмотрим. Куба была вовсе не единственной внешнеполитической проблемой, требовавшей срочного решения; не менее остро стоял вопрос Западной Европы, где еще до Залива Свиней СССР объявил о планах заключения сепаратного (по отношению к четверке «союзников», разделивших Германию) договора с ГДР и передаче всего Берлина, включая Западный, под контроль этому государству.

5 апреля 1961 года на совещании в Белом доме Ачесон предложил Кеннеди занять жесткую позицию и демонстративно наращивать на границах Восточной Германии обычное вооружение, угрожая начать обычную войну в случае нарушения СССР договоренностей по управлению Берлином. Ачесон справедливо полагал, что угроза ядерной войны не очень-то реальна — слишком уж масштабны последствия, чтобы начинать ее первыми, а вот применение обычного вооружения — дело привычное, к тому же недавно продемонстрированное в Корейской войне.

Залив Свиней внес в этот (в целом одобренный Кеннеди) план существенные коррективы. «Он что, в самом деле такой нерешительный?» — удивился Хрущев, узнав о действиях Кеннеди.

Практик. У российских патриотов в последнее время принято пренебрежительно относиться к Хрущеву. Вся последующая история (начиная с упомянутого комментария) говорит о противоположном. Мы это уже повторяли много раз, но здесь именно тот случай, когда повтор не помешает: любая широко распространенная версия о Власти неминуемо является ложной, ведь ее запустили те или иные властные группировки, тем самым решая свои конкретные задачи. И верить им — самый простой способ продемонстрировать, что вы являетесь не игроком, а планктоном, питательной массой для людей Власти.

Читатель. А на самом деле?

Практик. Мы до этого пока не дошли. Нельзя объять необъятное, в этой книге мы лишь