Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин

Хант, автор 73 шпионских романов) или же продолжение охоты на Кастро (что куда вероятнее), точно сказать нельзя. Поэтому мы лишь зафиксируем, что в распоряжении противников Кеннеди оказался дополнительный ресурс — обиженный на Роберта человек, долгое время вербовавший киллеров для устранения Кастро[467]. И вот тут просто необходимо сказать несколько слов о том, как реально организуются политические убийства, когда у серьезных группировок возникает необходимость в их проведении.

Убийство представителей своего вида у большинства живых существ запрещено на уровне довольно глубоких инстинктов. Иметь дело с убийцами инстинктивно неприятно (а вдруг они и меня тоже); столь же неприятно открыто обсуждать убийство политического противника (если я начну это обсуждать — значит и они смогут обсуждать меня?!). Заговор с целью убийства президента невозможно организовать тем же способом, что и другие политические действия (например, подготовку «плана Маршалла»), Стоит заикнуться даже среди «своих», что давайте-ка организуем убийство… ну можете сами попробовать; среди людей, чья власть держится на способности формировать коалиции, то есть на репутации, такое совершенно невозможно:

Макнамара особо отметил, что, по его мнению, невозможно, чтобы за убийством Кеннеди стояли Аллен Даллес и Ричард Хелмс… Он несколько раз повторил, что Ричард Биссел[468], Аллен Даллес и Ричард Хелмс были и оставались его близкими друзьями; что он знал их как братьев, и они никак не могли такого задумать [Twyman, 1997, ch. 23].

Поэтому физическим устранением противников во властных группировках[469] занимаются не сами их участники, а один или несколько контролируемых группировкой ресурсов. Если у вас в подчинении находится спецслужба, официально занимающаяся внесудебными расправами, то вписать ей в план работы еще одну фамилию — это ведь как бы и не совсем убийство? Это ведь не мы, это «наши костоломы» виноваты, не правда ли? Если у вас существуют партнерские отношения с гангстерами, регулярно убивающими конкурентов, то почему бы не попросить их убить еще одного вредного человека? Они ведь и так в крови по самые уши! Наконец — и эта схема работы встречается в последние годы все чаще — если у вас есть информация о критериях, по которым какая-то преступная организация убивает неугодных ей лиц, то ее можно использовать «втемную», создав жертве соответствующий образ. В таком случае преступная организация может даже не знать, чьим ресурсом она является…

Но остановимся, ведь мы пишем не учебник по политическим убийствам, а книгу о кризисах и Власти. Основной вывод, который следует из нашего теоретического отступления, заключается в том, что даже если убийство Кеннеди было организовано какой-то группировкой, его непосредственные исполнители были всего лишь ее ресурсом, и не входили даже в «шлейф», не то что в саму группировку. «Алкоголик и псих» Харви идеально подходил на эту роль, поэтому мы и сочли его заслуживающим упоминания.

А между тем отношения Кеннеди с другими «людьми Власти» продолжали ухудшаться. В конце 1962 года, независимо от Карибского кризиса, в отношениях президента с самой влиятельной американской газетой, The Washington Post[470], наметился серьезный разлад. У совладельца и редактора газеты, уже знакомого нам Фила Грэма (того самого, что фактически продвинул Джонсона в вице-президенты) обострилось давнее психическое заболевание — биполярное расстройство. В маниакальной фазе Грэм принялся регулярно звонить Кеннеди и давать подробные, на десятки минут инструкции, какую тому следует проводить политику и кого назначать на должности; разумеется, Кеннеди это быстро надоело, и он попросил секретаря больше не соединять его с Грэмом.

Грэм обиделся, как может обидеться только психически больной человек:

В начале 1963 года, уже находясь в процессе развода с женой, Фил… поселился в Фениксе в скромном мотеле. В Фениксе тогда проходил съезд издателей, куда Фил приглашен не был; тем не менее он появился на банкете во время выступлений. Захватив микрофон, пьяный Грэм объявил собравшимся, что расскажет, кто с кем спит в Вашингтоне, начиная с президента Кеннеди. Его фавориткой, орал он, брызгая слюной, теперь стала Мэри Пинчот Мейер, жена сотрудника ЦРУ Корда Мейера[471] и сестра Тони, жены Бена Брэдли. Мэри арендовала студию в гараже Брэдли, и Кеннеди навещал ее там… Пока Фил говорил, один из репортеров позвонил Кеннеди[472], который немедленно перезвонил Кэтрин [жене Фила], попросив как-то взять мужа под контроль [Davis, Graham, 2017, р. 342].

Разумеется, после этого Грэма отправили в больницу[473], a The Washington Post перешла в руки Кэтрин Грэм, которая имела собственные взгляды на редакционную политику:

Она провела Post через дюжину самых бурных лет в новейшей истории Америки — поддерживая войну во Вьетнаме, дистанцируясь от радикальных шестидесятников, пребывая в отчаянии, когда Линдон Джонсон отказался баллотироваться на второй срок, и добивая ненавидимого ею Ричарда Никсона серией публикаций [Davis, Graham, 2017, р. 361].

В том же январе 1963 года Линдон Джонсон, лишившийся вместе со своим приятелем Грэмом последних рычагов влияния на президента, попробовал помириться с невзлюбившим его Робертом Кеннеди:

На кухне на втором этаже Белого дома, после очередного ужина с танцами, Джонсон подошел к генеральному прокурору и сказал: «Я тебя не понимаю, Бобби. Я нравлюсь твоему отцу. Я нравлюсь твоему брату. Но тебе я не нравлюсь. Так почему? Почему я тебе не нравлюсь?[474] Бобби, по воспоминаниям одного из гостей, Чарльза Сполдинга… «наслаждался… разговор был полностью в его пользу и в его руках», и хотя Джонсон задавал вопросы снова и снова… Бобби ему не отвечал.

Наконец Джонсон сказал: «Я знаю, почему я тебе не нравлюсь… Ты думаешь, что я напал на вашего отца[475]. Но я никогда этого не говорил, все эти сообщения были ложными! Я всегда любил вас и восхищался вами!..» [Caro, 2013, р. 815].

Люди Власти (особенно уровня Джонсона) никогда так не унижаются без особой нужды; у Джонсона она и в самом деле имелась — до него дошли слухи, что после Карибского кризиса Кеннеди больше не рассматривает его в качестве следующего кандидата в президенты. При спокойном развитии событий перспективы Джонсона были вполне понятны и столь же безрадостны: досиживание срока и почетная пенсия. Однако отчаянная попытка помириться с Робертом показала всю глубину непонимания Джонсоном реальной ситуации: братья не считали его «своим» по причине политических взглядов, а вовсе не по личным мотивам. Разумеется, унижения оказались бесполезны, и когда летом 1963 года Джонсону показалось, что он может быть чем-то полезен