Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин

Читатель. …что Освальд тоже был ресурсом?!

Теоретик. Вот именно. Отправляя Освальда в Fair Play, Энглтон действовал в рамках Northwoods, создавая своему агенту биографию «сторонника Кастро». Но сам факт наличия под рукой человека, на которого можно было повесить любое преступление (как на «кубинского террориста»), означал, что теперь это преступление можно было совершить безнаказанно. Можно — но нужно ли?!

Как мы уже знаем, в 1963 году Энглтон и другие сотрудники силовых ведомств не считали нужным посвящать Кеннеди в свои планы. Они уже наловчились действовать «тихой сапой» и проводить нужную политику, ставя президента перед фактом; им оставалось лишь дождаться выборов 1964 года, на которых Кеннеди «утопили» бы агрессивной кампанией в СМИ (Люсы сделали бы это с удовольствием, Кэтрин Грэм — в отместку за друга семьи Джонсона), после чего сменивший Кеннеди республиканец, несомненно, одобрил бы любые военные операции. Противники Кеннеди были настолько уверены в собственных силах, что взяли в свои руки решение очередного внешнеполитического кризиса: вялотекущей войны между Северным и Южным Вьетнамом.

После раздела Вьетнама в 1954 году[484] Север остался за коммунистами, а на Юге ушедших французов сменило национальное правительство во главе с опытным политиком Нго Динь Зьемом, опиравшееся уже на поддержку США. Фостер Даллес и Эйзенхауэр решили сделать Южный Вьетнам очередным союзником в холодной войне, и открыли Зьему финансирование — однако не на подъем экономики, а на борьбу с коммунизмом.

Читатель. Ну, даже детям понятно, что вести борьбу с коммунизмом за деньги — одно удовольствие: чем больше коммунистов, тем больше денег!

Теоретик. Вот-вот, так что не приходится удивляться, что уже к началу правления Кеннеди «коммунистическая угроза» в лице провьетминских партизанских отрядов широко распространилась по Южному Вьетнаму. Ситуацию осложняла местная география — хотя формально два Вьетнама были разделены узкой нейтральной полосой, контролировать которую было относительно просто, фактически вдоль всей границы Вьетнама и Лаоса тянется горный массив, делающий эту границу весьма условной. Именно там позднее возникнет знаменитая «тропа Хо Ши Мина», а пока что это были отличные места для ведения партизанских действий.

2 января 1963 года интенсивность этих действий стала очевидна всему миру: около 300 партизан, захвативших деревню Апбак в сотне километров от Сайгона, дали бой объединенным силам Южного Вьетнама и США, и, перед тем как отступить, уничтожили более 60 противников, включая трех американцев, и сбили несколько вертолетов. В отличие от других подобных стычек[485], битва при Апбаке получила широкое освещение в СМИ и заставила многих задуматься: а точно ли Зьем справляется с задачей противостояния коммунизму?

Как и в предыдущих случаях (с Гватемалой и Кубой), было понятно, что местные проамериканские силы мотивированы и организованы значительно хуже коммунистов. Сохранить Южный Вьетнам под американским контролем можно было только одним способом: военной оккупацией[486]. Именно в такой оккупации и видели смысл своего существования пентагоновские генералы; ведь зачем нужна армия, если она не воюет? Тем более что средства в Южный Вьетнам были вложены изрядные:

В период с декабря 1960-го по март 1953-го более 2 млрд долларов США было направлено на поддержку правительства Зьема. К марту 1963-го количество «советников» вооруженных сил США во Вьетнаме было увеличено до 12000… Март 1963 года стал поворотным в долгой войне во Вьетнаме. С этого месяца… американцам было разрешено первыми открывать огонь [Prouty, 2011].

Однако между разрешением открывать огонь и полномасштабной операцией по разгрому противника[487] имелась существенная разница. Для полномасштабной операции требовалась куда большая свобода рук, иными словами — полностью марионеточное правительство; Зьем же позволял себе изрядную долю самостоятельности. Когда в августе 1963 года Кеннеди назначил Лоджа[488] послом в Сайгон, Зьем прокомментировал это так:

«Они могут прислать десять Лоджей, — демонстративно заявил Зьем, — но я все равно не позволю унижать себя и свою страну!» [Dallek, 2004, р.670].

Точно такую же самостоятельность Зьем проявил в мае 1963-го, когда праздничная демонстрация буддистов была сочтена политической и расстреляна солдатами. Прокатившиеся по всей стране митинги буддистов Зьем назвал коммунистическими[489] и жестоко подавил. После этого поддержка Зьема упала до рекордно низкого уровня, и стало понятно, что с таким руководством войну можно только проиграть. В вашингтонском комитете по вьетнамским делам[490] разгорелась дискуссия, как быть со Зьемом, в ходе которой директор ЦРУ Маккоун произнес свою крылатую фразу: «Зьем — сукин сын, но он наш сукин сын!» Но другие члены комитета считали иначе, и, когда 21 августа во Вьетнаме началось очередное обострение, начали действовать:

ЦРУ сообщило, что генералы-диссиденты в армии Зьема опасались, что будут убиты людьми Нху[491]. Гарриман, Хилсман и Майкл Форрестол[492] решили, что пора действовать. Днем 24 августа они составили телеграмму новому послу США в Южном Вьетнаме Лоджу, в которой санкционировали поддержку США переворота против Зьема [Isaacson, Thomas, 2013].

Дело было в субботу, и обычного для принятия решений совещания в десяток с лишним человек собрать не удалось. Заручившись поддержкой заместителя госсекретаря Болла, Гарриман со товарищи принялся уговаривать президента, и тот согласился при условии, что согласятся и остальные — Раск и Макнамара. Телеграмма ушла в Сайгон, а когда в понедельник администрация собралась в полном составе, включая главного «голубя» Роберта Кеннеди, выяснилось, что переворот против Зьема поддерживают далеко не все. «Боже мой, — прокомментировал этот момент Кеннеди своему другу, — мое правительство расколото»; однако мы уже знаем по предыдущим обсуждениям, что «раскол» в администрации был излюбленным способом Кеннеди «замотать» вопрос и продавить свое собственное решение. Так вышло и на этот раз:

Телеграмма, санкционирующая переворот, была отозвана, а затем возобновлена… Кеннеди… отправил миссию в Сайгон, чтобы узнать, что там действительно происходит; генерал морской пехоты Крулак доложил, что война идет хорошо, а Джозеф Менденхолл из Госдепа сообщил, что режим рушится. «Вы точно были в одной и той же стране?» — спросил Кеннеди [Isaacson, Thomas, 2013].

Появление второй точки зрения («война идет хорошо») там, где до этого существовал полный консенсус ЦРУ и Пентагона («режим рушится»), означало, что некоторые сотрудники администрации уже смекнули, чего хочет президент. Кеннеди увидел расставленную ему ловушку — переворот, усиление военного присутствия, убитые американские солдаты, большая война, — и принял свое обычное в таких ситуациях решение: мир любой ценой. Для обоснования мира во Вьетнам была отправлена еще одна комиссия, на