Этот жестокий замысел - Эмили Сувада

Кашляя, я спешу через комнату к терминалу и прижимаю к нему чип памяти, который мне дал Дакс. Перед глазами вспыхивает интерфейс, а затем карта мира, на которой подсвечиваются бункеры, дроны и поселки выживших на поверхности. Я вижу все данные исследовательского отдела «Картакса» – файлы и папки с кодовыми названиями проектов. «Гидра». «Проект Заратустра». «Близнецы». Мы попали на один из серверов «Картакса».

– Я остановлю дронов, которые контролируют облака трифаз, – говорит Цзюнь Бэй, и ее глаза стекленеют.

Я чувствую ее шепот в голове, когда она погружается в память панели. Перед глазами появляются алгоритмы, которые я писала, когда работала с «Небесами» вместе с дюжиной отрывков ее кодов, которые мне не знакомы. Она сплетает их вместе в новый вирус.

Но как только она собирается запустить его, экран терминала чернеет. Она разрывает VR-сеанс.

– Что случилось?

– Не знаю. – Я все еще прижимаю к экрану чип памяти Дакса. Силовые кабели позади терминала целы, а он сам работает, но почему-то не пускает нас больше в сеть «Картакса».

– Ты думала, что все будет так просто?

Я оборачиваюсь. Рыжеволосый мужчина стоит на обломках взорванных генкитов и, скрестив руки на груди, смотрит на меня с удивленным выражением лица.

Бринк.

Лидер «Картакса» пересекает комнату, аккуратно обходя металлический стол в центре. Он переводит оценивающий взгляд с меня на Цзюнь Бэй.

– Так и думал, что девушка на руках Лаклана не та, которую мы искали. Поэтому мне захотелось прийти и посмотреть, что же в тебе такого особенного. И теперь я начинаю понимать.

Пальцы сжимаются в кулак вокруг чипа памяти, который дал мне Дакс. Видимо, Бринк с помощью него как-то выследил нас.

Он опускает взгляд на мою руку, и с его губ срывается фырканье.

– Не стоит брать чипы памяти у людей, которым не доверяете, девочки. Оказалось, очень легко найти рычаги давления на Крика. У нас есть и другие копии Леобена, не такие особенные, как он, но нам бы хватило и их. Стоило об этом рассказать Даксу, и он быстро согласился сотрудничать с нами. Его учетные данные не помогут вам попасть в сеть, к тому же я добавил несколько уровней защиты, которые даже Мато не смог взломать при тестировании. Ты проиграла.

Я хватаюсь за край терминала и сжимаю руку в кулак, пока чип памяти не врезается в ладонь. Не понимаю, как я могла оказаться такой глупой. Мне не стоило доверять Даксу. Теперь у нас не осталось шансов остановить происходящее.

– Вы должны остановить протокол «Всемирного потопа», Бринк, – говорит Цзюнь Бэй. – Мы хотели сделать лишь это. Вы не можете убить всех людей на поверхности – это не поможет.

– Нам необходимо сохранить вакцину, – возражает Бринк.

– Забудьте о вакцине, – говорю я. – Она безнадежна. Даже Лаклан признал это. Она не спасет нас. Если у нас и есть будущее, то оно зависит от генетиков и людей, которые способны мыслить за пределами ДНК. Это единственный способ победить чуму.

– Ты так уверенно говоришь об этом, – переводя взгляд с меня на Цзюнь Бэй, говорит Бринк. – Но при этом забываешь, что именно наши системы и протоколы безопасности поддерживали жизнь тех человек последние два года. А генхакеры на поверхности дохли как мухи. Они несут хаос там, где мы даем спокойствие. Может, нам потребуется какое-то время, чтобы победить вирус, но, уверяю тебя, мы это сделаем. К сожалению, многие из вас отказываются понимать это и присоединяться к нам.

– Мирные жители бункеров заслуживают право голоса в этом вопросе, – говорит Цзюнь Бэй. – Она расплывается в пятно света и появляется перед ним. – Вы не можете постоянно держать их в неведении. Они должны иметь право принимать собственные решения в чем-то столь серьезном, как протокол «Всемирного потопа».

Бринк склоняет голову в сторону:

– Мирные жители? Мы заботились о них и кормили их два года. Мы защитили их и спасли от вируса. Они больше не мирные жители. Сейчас они принадлежат «Картаксу», и у нас не демократия. Мы щит. Единственные, кто стоит между человечеством и вымиранием. Мне бы хотелось, чтобы вы вдвоем присоединились к нам, но у вас будет не так много времени, чтоб сделать свой выбор. Я запущу «Косу» через десять минут. Этого времени будет достаточно, чтоб добраться до одного из наших грузовиков здесь. В «Картаксе» ты займешь свое место рядом с отцом. Предлагаю тебе подумать об этом.

Его трехмерная проекция мерцает и исчезает. Я прислоняюсь к терминалу и закрываю глаза, выпуская чип памяти из рук.

– Черт возьми, – бормочу я. – Что, черт возьми, нам теперь делать?

Я открываю глаза, ожидая увидеть вспышку злости на лице Цзюнь Бэй.

Но она улыбается.

Я видела ее такой счастливой лишь на рисунках Коула. Ее глаза просто сияют от волнения.

– Когда в лаборатории ты угрожала убить Бринка через сигнал коммуникатора, то говорила всерьез? – спрашивает она.

Я выпрямляюсь.

– Нет, конечно. Это невозможно.

– Я тоже так думала, – говорит Цзюнь Бэй. – Но это так напугало его, что он, по словам Мато, заблокировал все сигналы и перестал выходить на связь. И это вызвало мое любопытство. Зачем ему прятаться, если он считал это невозможным?

Во мне загорается искорка надежды:

– Что ты хочешь этим сказать?

Ее улыбка становится шире:

– Я никогда раньше не пыталась взломать чью-то панель через сигнал коммуникатора. И даже не понимала, как это делать. Но он не зря боялся. Система связи «Картакса» не так безопасна, как ему кажется.

– Ты хочешь сказать, что убила его?

– Нет, – говорит она и смеется, запрокинув голову. – Я бы не смогла, даже если бы захотела. Он установил алгоритм, который защитит его от «Косы». Вот почему он считал, что может без опаски связаться с нами. Но ему следовало все хорошенько обдумать, прежде чем так рисковать. Потому что я получила от него это.

Она поднимает руку, и над ее ладонью начинает медленно вращаться идентификационная карточка Бринка. В ней содержится та же информация, что и в чипе памяти, который дал нам Дакс.

Цзюнь Бэй только что взломала лидера «Картакса» и украла его учетные данные.

– Черт возьми, – выдыхаю я.

– Вперед, – все еще улыбаясь, говорит она. А затем пересекает комнату и подходит к терминалу. – Это становится все интереснее.

Я прижимаю руку к экрану, на котором тут же вспыхивает окно с логином и паролем. Глаза Цзюнь Бэй стекленеют, и она вбивает учетные данные в систему. Перед глазами снова разворачивается интерфейс сервера, который мы видели раньше, но теперь я вижу намного больше данных – каждый файл, каждый архив, каждую запись. Есть отдельные протоколы доступа для мирных жителей в бункерах. Для спутников. Для шлюзов.

С помощью учетной записи Бринка мы получили доступ ко всему «Картаксу».