Этот жестокий замысел - Эмили Сувада

– Пойму? – выплевывает она. – Ты создал во мне человека, а потом хотел, чтобы я очнулась и убила ее. Ты хоть задумывался о том, насколько ужасным это будет для меня?

– Ты не должна была с ней встречаться, – говорит он. – Она бы исчезла в тот момент, как только бы ты очнулась. У тебя сохранились бы проблески воспоминаний о вспышке, но ты бы решила, что они были твоими, а воспоминания стерлись при расшифровке. Ты должна была просто вернуться в свое тело и завладеть им. Ты ничего бы не почувствовала.

– А зачем ты использовал свою ДНК? – передергивая плечами от отвращения, спрашивает она. – Ты хоть знаешь, насколько это оскорбительно?

– Да, – говорит он. – Но я сделал это специально. Я хотел, чтобы ты как можно быстрее стала собой. А что еще сильнее подстегнет к кодированию, как не желание вновь стать собой? Желание стереть лицо человека, который мучил тебя все детство?

Я перевожу взгляд с Лаклана на Цзюнь Бэй и обратно, не в силах пошевелиться или заговорить. Тело дрожит, а перед глазами то все расплывается, то вновь приобретает очертания. Человек, которого я считала своим отцом – которого любила, – говорит обо мне так, словно я всего лишь пустышка, которую можно использовать в своих целях и выбросить.

– Она – личность! – срываясь, кричит Цзюнь Бэй. – Как ты можешь так говорить?

– Она убожество, – указывая на меня, кричит Лаклан. – Ты должна ненавидеть ее, а не защищать. Ее лицо и мысли порождены моей ДНК. Она простое лекарство, которое уже не приносит пользы. Пришло время вернуть то, что принадлежит тебе, и занять свое законное место в этом мире.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Каждое слово Лаклана впивается в меня словно лезвие, но боль перерастает в ярость. Этот человек забрал у меня все. Я осматриваю комнату в поисках оружия, но здесь ничего нет – только лабораторное оборудование, полки, забитые бумагами, и баночки с нанолекарствами.

Но в моей панели есть «Коса».

– Время вышло, дорогая, – говорит Лаклан Цзюнь Бэй. – Уже несколько лет к этому все шло, и провал с вакциной лишь подтвердил это. Я подвел «Картакс», подвел человечество. Но я уверен, ты сможешь сделать то, что не удалось мне. Ты наша самая большая надежда на то, чтобы покончить с этой чумой. Может, я и был одним из тех, что создал гентех, но ты порождена ею. Вирус такая же часть тебя, как ДНК в твоих клетках. Мы стоим на пороге нового мира – ты подтолкнула нас к нему, создав «Нулевой код», но я знаю, что ты способна на большее. И теперь пришла пора вступить в бой, Цзюнь Бэй. Тебе нужно воспользоваться этим кодом, чтобы избавиться от гнева.

Я вызываю интерфейс манжеты и ищу файл с «Косой» на панели. Я уже дважды использовала его, но никогда не делала это сознательно. Я даже не знаю, как он называется. В панели сотни папок с алгоритмами Цзюнь Бэй. Я лихорадочно просматриваю их в поисках того, что может навредить Лаклану.

– «Нулевой код» мой, – говорит Цзюнь Бэй. – Я написала его не для того, чтобы стереть гнев, и не стану использовать против воли. Я лучше, чем кто-либо, знаю, каково это, когда тебя лишают выбора.

Выстрелы эхом разносятся по тоннелю. Лаклан напрягается, а затем просовывает руки под безвольное тело девушки. Я все еще не могу отыскать «Косу». А нигде не видно ни пистолета, ни осколка стекла, которые можно было бы использовать.

– Я понимаю твою беспомощность лучше, чем ты думаешь, – говорит он. – Солдаты «Картакса» скоро будут здесь, если я не выйду к ним прямо сейчас. Ты можешь остановить эту атаку, дорогая. Уверен, ты поступишь правильно.

Он поднимает обмякшее тело девушки и идет к двери, но Цзюнь Бэй расплывается и появляется прямо перед ним.

– Что ты имел в виду, сказав, что понимаешь мою беспомощность? – спрашивает она. – Что в «Картаксе» сделали с тобой?

Он не отвечает. А молча стоит перед ней, прижимая тело девушки к груди.

Но Цзюнь Бэй отступает назад, словно испугалась чего-то.

– Почему ты изменил лицо? Ты же родился с рыжими волосами и зелеными глазами.

Печальная улыбка появляется на лице Лаклана.

– Мне пришлось скрыть ДНК, а значит, и изменить свое лицо. Я знал, что в один прекрасный момент ты доберешься до моих генов, и не мог вынести мысли, что ты поймешь, кто я такой. Нам обоим было бы гораздо сложнее перенести то, что они заставляли меня делать. Тебе было легче просто ненавидеть меня и называть монстром, которым я и являюсь. Ты очень похожа на свою мать, Цзюнь Бэй. Но зеленые глаза тебе достались от меня.

Кровь застывает в венах. Цзюнь Бэй так шокирована, что отступает назад, а ее губы дрожат.

– Я сделаю все, что смогу, оказавшись в «Картаксе», – говорит Лаклан, поправляя тело девушки в руках. – Я так горжусь тобой, дочь. И мне уже не терпится посмотреть, кем ты станешь.

Он пристально смотрит на нее поблескивающими глазами, а затем оборачивается ко мне. На мгновение на его лице мелькает что-то похожее на боль, но он тут же отворачивается и выходит в тоннель, унося с собой безжизненное тело девушки.

Стальная дверь лаборатории захлопывается, и Цзюнь Бэй поворачивается ко мне. Ее тело дрожит, а по щекам катятся слезы.

И когда я смотрю на нее сейчас, то замечаю те же черты, что я видела на фотографии, – изгиб нижней губы, линия роста волос, наклон плеч. ДНК Лаклана отразилась и в ее внешности.

Он ее отец. Он наш отец. Мы дети чудовища.

– Нет! – говорит она, и ее голос ломается. – Нет!

– Цзюнь Бэй… – начинаю я, но она хватается руками за волосы, сгибается пополам и кричит.

А у стены взрываются генкиты.

Я падаю на пол и стараюсь забраться под стол. Комната наполняется облаком удушливого черного дыма, а в воздухе летают осколки пластика и стекла. Весь удар пришелся на бок, а рану на ребрах простреливает болью, отчего у меня с губ срывается крик. Натянув футболку на лицо, я кашляю, встаю на четвереньки и пытаюсь отползти подальше.

– Черт. – Цзюнь Бэй с широко открытыми глазами смотрит на меня. Она стоит на коленях рядом со мной, прижав руки ко рту. – Кэт, прости. Я просто сорвалась.

Я кашляю и вдыхаю полные легкие дыма, отчего режет горло.

– Ты могла нас убить.

– Прости, – повторяет она. – Но он оказался моим отцом. То, что он сделал со мной и другими…

– Он и мой отец тоже, – говорю я. – Он всем нам причинил боль. Он монстр, Цзюнь Бэй, но мы остановили его. А теперь должны остановить протокол «Всемирного потопа».

Она кивает с все еще широко открытыми глазами:

– Ты права. Вставай… нам нужно поторопиться.

Она выпрямляется и размытым облаком перемещается к терминалу. Я хватаюсь за стол и поднимаюсь на ноги. Ребра болят, а глаза слезятся от дыма, окутавшего комнату.

– Бринк не станет долго ждать, когда узнает, что Лаклан и мы в его руках, – говорит Цзюнь Бэй, закатывая рукава толстовки до локтей. – Нам придется работать очень быстро. Думаю, я смогу приостановить атаку на достаточное время, чтобы сообщение дошло до бункеров.