Пестрые истории - Иштван Рат-Вег

Историки установили, что Петер Сапари действительно жил в названное время, а вот Хамжа-бек нет, таким образом, вся эта история не более чем вымысел, о каких бы прекрасных поступках в ней ни шла речь.

Теперь перехожу к самой выдумке.

Рассмотрим по порядку ее начало и конец.

Содержание пленника в ярме — по тем временам не то чтобы уж совсем неслыханная жестокость. В Венгрии феодалы проделывали это со своими крепостными. Известны трансильванские сказки о злых помещиках, которые запрягали своих крепостных в плуг и пахали на них; после смерти эти злыдни попадали в руки дьявола, и теперь уже он запрягал их. Даже больше того, о графе Кемень Фаркаше изустная традиция передает, что если уж он гневался на кого из дворовых или крестьян, велел запрягать их в плуг и пахать, пока не свалятся.

Итак, начало истории по тем временам — дело вполне обычное. Конец я тоже не считаю невозможным.

Сапари попал в плен в 1657 году в возрасте 27 лет. В 1660-м был отпущен, об этом свидетельствует отдельная грамота, подписанная с его братьями 22 марта 1660 года в присутствии церковного капитула в городе Дьер[100].

Значит до взятия крепости в Буде прошло более четверти века. За столько времени память о страданиях притупляется. Не прав был Цезарь Борджиа[101], утверждая, что месть хороша на холодную голову. Воспоминания теряют свою остроту, вместе с тем в душе человека доброго нрава жажда мести тоже затихает. Когда Хамжа-бек предстал перед Сапари, тот мог увидеть в нем уже не своего бывшего жестокого хозяина, а бедолагу раба, полностью предоставленного его воле. И если уж он отпустил его на волю, то тут дело в человеческих качествах, для этого не нужна была особая аргументация в духе христианской морали.

Что же касается утверждения, что «христианин не признает мести» — то я, пожалуй, набросаю одну картинку.

Дело мира христианского государя

Битва при Белой Горе[102] закончилась в пользу добронравного Фердинанда II, разумеется, при обычной иноземной поддержке. Автономия чешского дворянства на том закончилась, страна стала австрийской провинцией. Общий порядок был восстановлен, победитель приступил к делу замирения.

Дело это совершалось на эшафоте, установленном на рынке в старой части Праги, 21 июня 1621 года.

Покрытый красным сукном помост был пристроен вплотную к стене городской ратуши, так что осужденным не приходилось даже подниматься по лестнице, надо было просто сделать шаг из окна прямо на помост.

С пяти часов утра до девяти работал палач, в тот день он отрубил головы двадцати четырем осужденным, следя за тем, чтобы все они были насажены на кол и выставлены на верхушке башни. Прибавило ему работенки и то, что пришлось управляться с известным на всю Европу ученым, венгром Яношем Ессени, который каким-то образом оказался замешанным в чешскую политику, а мстительная Вена была не в состоянии ему этого простить. Приговор гласил: язык вырвать, тело четвертовать, под конец лишить головы. Фердинанд, однако, не оставил своего бывшего домашнего врача и значительно облегчил его судьбу. Палачу было приказано не рвать ему язык, а только вытянуть щипцами и обрезать, голову прежде снять с плеч, а уж потом четвертовать тело. Отказаться от казни во имя устрашения этот добрый христианин не мог, потому распорядился отрубленные части тела прибить к виселице, а голову выставить на башне.

И все же он не мог оставить осужденным жизнь, но позаботился об их духовной чистоте, ведь они были протестантами. По его приказу на эшафоте приговоренных окружили католические священники с тем, чтобы попробовать в последний момент обратить их в католическую веру. Не получилось, все они, не дрогнув, приняли смерть в своей вере.

Впрочем, поговаривают, Фердинанд долго колебался, подписывать ли смертные приговоры. Наконец решился, но — опять же, как говорят, — со слезами на глазах, дрожащей рукой вывел под ними свое имя. Опять же — и это правда — в день казни совершил паломничество в Мария-Целле, где находился чудотворный образ Девы Марии, и, стоя на коленях, усердно молился: dass sie glücklich sterben…

Чтобы они счастливо упокоились…

То есть чтобы они взялись за ум, пока голова еще цела, оставили бы ересь и обратились бы в католичество.

Вообще он был убежден, что ради обращения в истинную веру нельзя чураться устрашения и принуждения. Он даже хвалился, что если уж посылает своих подданных на муки и казнь, то делает это из христианского милосердия, потому что плоть страдает и умирает, зато душа обращенных получает жизнь вечную.

После того как дело примирения завершилось надлежащим числом казней и тюремных заключений, двуглавый орел опустился на Чехию и принял под свои крылья заблудших чехов. 23 марта 1622 года был объявлен указ Фердинанда о всеобщем помиловании. В нем говорилось, что если кто-либо чувствует себя более или менее причастным к восстанию, пусть заявит сам на себя властям, и тогда получит императорское помилование.