Ковчег царя Айя. Роман-хроника - Валерий Воронин

Может быть, поэтому среди приверженцев ордена все больше появлялось людей, примкнувших к нему из-за страха (рыцари начали физически уничтожать своих явных противников) либо корысти (в надежде поживиться какой-то долей богатств из Ковчега), или же приспособленцев, преследующих свои личные цели.

Не удивительно, что Канна, видя, как на глазах рушатся его идеалы и во что превращается его духовное детище, очень сильно занемог и вскоре умер. Похоронен он был рядом с замком Лайна, в стенах которого и возник орден.

Но после кончины своего духовного учителя тайная организация, теперь прочно стоявшая на ногах, и не думала распадаться. Новым магистром ордена стал Франц Бример, а к Пьеру Кальяни, племяннику Канны, по родственной линии перешла «мельница Кальяни», которую рыцари использовали в качестве главного атрибута во всех своих ритуалах. Она была изготовлена из золотого слитка, найденного в Ковчеге, который вместе с одиннадцатью другими «братьями» представлял нечто цельное и важное. На каждом слитке стоял свой знак-иероглиф, что говорило об их определенном использовании в древности.

Канна, изготовив эту «ручную» мельницу, интуитивно нанес по ее окружности те самые знаки. Теперь, стоило произвести необходимый ритуал (известный лишь ему) и начать вращать мельницу, следуя строго определенному расположению знаков, и… Да, многое тогда у ордена получалось. Однако теперь из духовного центра, способного нести людям свет и ограждать от влияния темных сил, орден превращался в жесткую религиозно-мистическую организацию со своими конкретными целями, часто весьма далекими от изложенных в клятве.

Чтобы продемонстрировать свою силу и неослабевающее влияние, рыцари ордена решили затвердить за собой власть в Ливонии посредством какого-то очень значимого события. Лучше всего для таких целей подходила победоносная война с соседями, которыми оказались русы. Их городища – Псков, Новгород, Смоленск – располагались в непосредственной близости от Ливонии. Победа над русским войском, ослабленным постоянными стычками с Золотой Ордой, казалась заранее предрешенной. Крестоносцы, искушенные в походах и битвах на Святой Земле, ведомые ложной идеей избавления народов мира от злых сил, да еще имея такую «победоносную» святыню, как Ковчег, рассчитывали значительно расширить собственные владения и обогатиться данью «побежденных» русичей.

И, если такая победа будет достигнута, значит, можно, под неизменным покровительством императора Фридриха II, приниматься за переустройство всей Европы. Или хотя бы той ее части, которая примыкала к Балтийскому морю. Новый крестовый поход и станет ростком, на который так уповал идеолог ордена Cancer – Канна.

Но случилось по-иному. Знаменитое ледовое побоище на Чудском озере разрушило все планы крестоносцев. Русский князь Александр Невский одержал победу, а рыцари, в том числе многие организаторы тайного ордена, утонули в озере после того, как под ними проломился лед. Божье наказание самым откровенным образом показало всему миру пагубность тех методов, которыми стали пользоваться крестоносцы, подменившие изначальные благородные цели другими, что оказались ближе их сердцу и воинственной сущности.

Мессия не родился на Ливонской земле, очевидно, не было суждено. Зато на Чудском озере утонул магистр ордена Cancer. И теперь новым магистром избрали Карла эрла Лайна, считая этого человека, который вывез Ковчег из Святой Земли, самым достойным из основателей крестоносцев. Возможно, так оно и было. Только что делать дальше?

Престиж ордена подорван, многие ливонцы от него попросту отвернулись, рижский епископ грозился предать всех его членов анафеме, а в новый состав магистратуры Ливонского ордена Карл Лайн вообще не был приглашен. Вскоре последовало смещение с престола императора Фридриха II, и покровительство над орденом закончилось. Да что покровительство императора, если сам Господь отвернулся от тех людей, которые клятвенно обещали искоренить зло. Но вышло-то наоборот: теперь само зло стало управлять крестоносцами, и сеяли они по миру не добро, а нечто совсем иное…

Карл эрл Лайн пытался восстановить былой статус ордена. Но у него ничего не получалось. Пришлось прикрыть все центры в Европе и свернуть строительство там замков. Недобрая слава шла за последователями Канны по пятам. Нередко их называли «канальями», вкладывая явно ругательный смысл в новое для Европы словечко. Иногда оставшихся в ордене рыцарей называли «ракальями», что, как и каналья, значит одно – негодяй, подлец. Карл Эрл Лайн не перенес такого удара и вскоре умер от сильнейшего психического расстройства. Его похоронили рядом с Канной, человеком, родившимся либо слишком поздно для своей миссии, либо слишком рано.

Четвертым магистром ордена стал Карл-Мария эрл Лайн. Собственно, события последних лет, в том числе и нами не освещенные, заставили Карла-Марию видоизменить родовую фамилию. Так он превратился в Эберлайнена. К тому времени новое поколение осевших в Ливонии рыцарей уже явно тяготилось идеями ордена Cancer. Но старые привычки и железная дисциплина не позволяли даже помыслить о каких-либо переменах. По-прежнему в замке Лайнов проводились мистические ритуалы, по-проежнему здесь убивали людей, явно идущих против воли ордена.

И вдруг случилось то, чего никто ожидать не мог. Молодой магистр вместе со своим другом Глендом Камбилой (сыном недавно почившего Дивона) совершили внутри ордена настоящий переворот. Вместе с горсткой помощников они разгромили ядро религиозных мистиков и фактически заставили оставшихся в живых наиболее активных членов принять новую присягу и отказаться от своих убеждений.

Такой поступок молодых рыцарей был оценен по заслугам. Рижский епископ простил им предыдущие прегрешения, и вскоре Карл-Мария Эберлайнен вошел в Совет рижской магистратуры. А его верный помощник Гленда Камбила отправился в Новгород, к русичам. Он считал, что если Господь даровал победу в битве с крестоносцами воинам Александра Невского, значит, их вера ни в чем не уступает, а, может быть, и превосходит веру крестоносцев. Какой же силой должен обладать народ, превозмогший войско, у которого был Ковчег Завета?

Гленда Камбила навсегда осел в Новгороде. Здесь он познакомился с обычаями русских людей, принял их веру и стал все больше и больше времени проводить в монастырях, стараясь познать суть правды, которая однажды на Чудском озере помогла победить крестоносцев. Позже Гленда Камбила и сам стал монахом, принявшим имя Прокопий. Странствия по северным пределам Руси завели его в Великий Устюг, где он и прожил как юродивый остаток своих дней.

Здесь он совершил великий подвиг, силой молитвы отведя от города град метеоритных камней, могущих испепелить все живое. Русской православной церковью святой Прокопий был причислен к лику святых и долгие годы считался одним из почитаемых на Руси чудотворцев. Прославлен и весь его род. Ибо вслед за отцом на Русь перебрался и его сын, ставший основоположником рода Кошкиных, из которых пошли Романовы – династия русских царей.

А что же Эберлайнены? Они остались жить в Ливонии. И хотя орден, учрежденный Канной, больше не существовал, тем не менее, в старом замке Лайнов регулярно проводились тайные ритуалы, в которых участвовали потомки – дети и внуки тех крестоносцев, которые когда-то с благородными намерениями создавали орден против зла. Зачем проводили они эти религиозно-мистические таинства, с какой целью? Дело в том, что пока работала «мельница Кальяни», пока здесь находились Ковчег Завета и Скрижали Завета, пока хранились золотые изделия, изготовленные из херувима, трудно было отказаться от ритуалов, приводивших к конкретным практическим результатам.