На осколках гордости - Ольга Савченя

— Я все прощу тебе. И я всегда буду тебя…

Порывистый выдох пошевелил волоски, пощекотал щеку. Мне казалось, что я ощущаю его губы возле своих. Однако Волтуар не поцеловал, я почувствовала, как он отступил. Все еще боялась открыть глаза. Услышала шаги, чуть поежилась от прохлады. Постояла немного неподвижно, а затем рискнула — осторожно подняла веки. Нахмурилась, глянув на плечо. Сердце забилось в бешеном ритме, дыхание сбилось. Метки не было. Я отскочила от стола, оборачиваясь и высматривая Волтуара.

Правитель с гордой осанкой стоял у окна. Я не видела его лица. Может, как и я секундами ранее, закрыл глаза, а может, смотрел на закат. С его крепко сцепленных рук за спиной стекала тонкая дорожка крови, собиралась на коготке и срывалась тяжелыми каплями на пол. Я глянула на ис’сиару и на негнущихся ногах шагнула назад. И еще… Понимала, что Волтуар сейчас надеется. Наверное, будет надеяться даже тогда, когда услышит, как закрылась дверь. Любовь шан’ниэрдов — проклятие для них. И для окружающих их существ тоже.

Взявшись за холодную ручку двери, я остановилась. Волтуар по-прежнему заслонял закатные лучи, словно окаменел и разучился дышать. Хотелось сказать ему спасибо за все, но его неподвижность, осанистость говорили лишь о нечеловеческом самоконтроле. Наверное, в нашем случае любая озвученная благодарность прилетит плевком в душу.

Я прикрывала дверь так тихо, как если бы от этого зависела чья-то жизнь. Пусть его надежда поживет еще немного. Пусть живет подольше. Быть может, и у нее бывает срок годности, тогда ее смерть принесет меньше боли.

Духи больше не останавливали. Я мчалась по коридору, разнося громкий стук подошвы по углам.

Освобождение от метки не принесло ожидаемого облегчения. Разговор с Волтуаром тяжело осел в памяти. Именно сейчас мне хотелось бы узнать правителя получше, но не для любви. Для дружбы. Иногда любовь лишняя нагрузка в жизни. Иногда? Наверное, всегда, если она неразделенная.

Я вырвалась из центральной двери, сбежала по ступеням дворца и решительно бросилась к воротам. Если немного опоздала, то найду Кейела именно там. А если опоздала надолго?..

Любовницы Акеона разошлись по разным сторонам дорожки, позволяя беспрепятственно пробежать мимо них. Я не проверяла, провожали ли они меня взглядами. Какая разница? Ворота были закрыты, а стража неизменно несла караул.

Я приблизилась к эльфу, стоявшему на небольшой мраморной возвышенности. В попытке отдышаться, дважды глотнула и спросила:

— Вольный покидал дворец?

Эльф дернул ухом, затем чуть повернул голову и опустил на меня взгляд. Открыл рот, явно желая ответить, дернул вторым ухом, рассмотрев метку на щеке, а затем скользнул взглядом по руке и, презрительно скривившись, вздернул подбородок.

Я отступила. Обида не потревожила чувства. Для нее не осталось места. Только опасения усилились, что могу не встретить Кейела по дороге к стойлам. Даже думала подождать возле ворот, но решила, что сделаю все, что в моих силах. Если начала, нужно довести до конца. Не встречу Кейела во дворце, значит, сразу же отправлюсь той дорогой, которой мы когда-то поднимались от священного кольца. Буду бежать так быстро и долго, как только смогу. Все в порядке, я справлюсь.

По дороге к стойлам попадались слуги, но они сворачивали до того, как я успевала добежать до них, или останавливались, опуская голову и тихо приветствуя. Не все замечали, что метки любовницы больше нет. Жасминовая аллея загораживала обзор на широкую дорогу, ведущую к складам и пролегающую рядом со стойлами. Прощальные лучи солнца не могли пробиться сквозь густую листву. Знакомые ступени придали надежду, и я остановилась испугавшись, что вот-вот надежда может погибнуть. На ватных ногах я спустилась по каменным ступенькам и с опаской посмотрела в сторону стойл. Обзор загороди два фангра, несущие на руках громоздкие, но, кажется, не слишком тяжелые мешки. Они не заметили меня, проходя мимо и открывая глазам крыльцо через дорогу. Сердце на миг остановилось, а дыхание оборвалось.

Закатный свет стелился по дороге, освещал крыльцо огромного здания. Проход внутрь зиял чернотой. На ручке тележки, нагруженной силосом, висели кожаные и тканевые ремни. Радужные перья Тоджа в солнечном свете переливались масляными разводами. Две дорожные сумки лежали прямо на земле. Кейел возился с седлом, стоя ко мне спиной. Я судорожно вздохнула, вытерла сухие щеки. На всякий случай.

Гомон и перекрикивания рабочих заглушили шаги, и я подошла к Кейелу незамеченной совсем близко. Тодж с любопытством поглядывал на меня, щуря красный глаз, но молчал.

Что говорить тому, кто отказался от моей помощи? Навязываюсь… Если прогонит, тогда уйду. Сказать, что ему грозит опасность и сразу уйти?

Мысли вертелись в голове, но я не могла определиться с верным решением. И не успела. Непроизвольно шагнула еще ближе, коснулась рубашки Вольного, прижала ладонь к его спине. Он вздрогнул и замер. Я едва чувствовала его сердцебиение. Мешает собственное? Скользнула руками по теплому телу, обняла, прижимаясь щекой к его плечу.

— Сумасшедшая, — недовольно произнес Кейел. — Что ты делаешь? Нас же видят.

Пусть видят. Пусть морщатся и отворачиваются. Пусть кривят лица и за глазами обсуждают. Мы всего лишь жалкие и непредсказуемые люди. Нас обвинили еще до того, как мы стали виновными. Будет ли кто-то выслушивать наши оправдания? Возможно. Но даже выслушав, не все попробуют понять.

Он накрыл мои руки ладонями и сжал их. Я почувствовала его глоток. Наверное, сейчас скажет, что ему пора.

— Кейел…

Стало тоскливо. Вместо предупреждения об угрозе захотелось сказать совсем другое, но я больше не была уверена, что озвучу правду. Волтуар мог проявить жестокость и поставить перед выбором. И что бы я выбрала: жизнь Кейела или свободу? Принесла бы я туманное будущее в жертву ради Вольного?

— Что, Аня? — тихо спросил он.

Я с болью в сердце усмехнулась и призналась:

— Наверное, я люблю тебя.

Кейел молчал недолго, будто пропустил признание мимо ушей.

— Аня, Волтуар, не должен узнать, иначе ты можешь потерять все, чего добилась.

Крепче сжал мои руки, убрал их и повернулся. Виновато улыбнулся и заговорил, опуская взгляд на плечо:

— Ты его любовница, а вскоре станешь…

Замолчал и нахмурился. Я снова обняла его, теперь ничего не опасаясь. Уткнувшись в шею носом, принюхалась и уловила слабый аромат мыла. Кейел осторожно обнял в ответ и, положив руку на мою голову, прижал ее к своему плечу.

— Что произошло?

— Я попросила Волтуара отпустить меня.

— Зачем?

— Сиелра угрожала убить тебя, и я всего лишь собиралась предупредить. — Пожала плечами и добавила: — А получилось, как получилось.

— Сиелра скоро уезжает в Обитель гильдий. Когда бы она меня убила?