Рабыня страсти - Бертрис Смолл

Он ничего не ест. Практически не спит. Просто сидит,уставясь в одну точку.

— А городской совет послал гонца к калифу… — заключилаЗейнаб. Она еще не вполне осознала, сколь ужасная трагедия обрушилась на еевозлюбленного Карима. — А Инигу… Инигу нашли, Мустафа? Наверняка ведь послаливоинов вдогонку Али Хассану!

— Злодейское убийство семьи Карима — далеко не первое насовести этого бандита. Он умертвил и Гуссейн-ибн-Гуссейна с семьей. Он средигорцев слывет самым могущественным и жестокосердым. В Малике нет армии… До ,недавнего времени в ней просто не было нужды. В Аль-Андалус царит мир…

Зейнаб ясно видела, что и по сей час Мустафа глубокострадает. Али Хассан поразил в самое сердце и оставшихся в живых…

— Разве никто не освободил Инигу, не отомстил?! — вновьспросила она. — Ведь если Инига осталась жива и Али Хассан только пленил ее,она может до сих пор быть жива! Необходимо ее разыскать, освободить…

— Никто не станет ее разыскивать, госпожа. — с грустью ,промолвил евнух. — Когда Али Хассан уносил ее, то сомнений в его намерениях небыло: он собрался надругаться над нею. Теперь она опозорена — и пусть лучшеостается в его руках.., если она еще жива.

— Да что ты несешь? — взорвалась Зейнаб. — Ведь ребенокИниги уцелел! Маленький Малик потерял отца. Неужели он должен лишиться иматери? Карим этого не допустит!

— Малик-ибн-Ахмет отослан в семью отца, теперь онпринадлежит им. Они вырастят из него достойного человека. Он так мал, что небудет помнить ни отца, ни мать. В сущности, малыш ничего не потерял…

— Как ты думаешь, госпожа, здесь по ночам бродят привидения?— спросила вдруг Ома на их родном наречии. — Не знаю, как смогу я спатьспокойно в доме, где стольких людей убили в одночасье! — Девушка вздрогнула:

— Мне уже слышатся отчаянные женские вопли…

— Согласна… — сказала Зейнаб подруге. Потом повернулась кМустафе:

— Мы не останемся здесь. Мустафа. И Ома, и я кожей чувствуемужас, затаившийся в этих стенах. Знаю, что ты нас не ждал, но наверняка мыможем пожить в каком-нибудь другом месте.

Мустафа понимающе кивнул и ответил:

— Я провожу тебя в покои твоего господина — думаю, он нестанет возражать, госпожа Зейнаб…

Хасдая-ибн-Шапрута тотчас же проводили к пациенту,Кариму-ибн-Хабибу, князю Малики. Молодой человек сидел в удобном кресле наверанде, неотрывно глядя на маленький садик во внутреннем дворе дома. Он былсловно погружен в глубокую летаргию — бледен, с темными кругами вокруг глаз…Хасдай-ибн-Шапрут опытным взглядом медика отметил, как он похудел с тех пор,как они виделись в Кордове…

— Господин мой! — обратился к Кариму визирь. — Я привел ктебе посланника калифа.

Карим поглядел на новоприбывшего без всякого интереса.Высокий человек почтительно поклонился князю. Но тот сразу же отвел глаза…

…Эти синие глаза вполне осмысленны, подумал Хасдай. Князьвовсе не безумен. Он просто по-своему пытается справиться с обуревающей егоболью. Да, надежда есть…

— Господин мой, я Нази, Хасдай-ибн-Шапрут. Я один изближайших советников калифа по множеству вопросов — но в первую очередь я врач.И я помогу тебе исцелиться, дабы ты мог править здесь, в Малике, во славунашего калифа Абд-аль-Рахмана. Насколько я знаю, твои предки основали этотгород и более двухсот лет успешно правили умайядами…

— Все они мертвы… — тихо промолвил Карим. — Все, кромеребенка моей сестры, но он не принадлежит к нашей семье. Малик теперь уродственников отца…

— Твоя сестра, насколько мне известно, была похищена, —продолжал Хасдай.

— Моя жена убита… — отвечал Карим. — Она ждала ребенка.

— Но, возможно, сестра твоя еще жива… , — Лучше для нее,если бы она была мертва, — сказал Карим.

— Почему? Ведь у нее есть сын! Дитя нуждается в ней,господин мой!

— Она опозорена, опозорена навеки, — твердо сказал Карим. —Неужели ты не понимаешь, что произошло с моей маленькой сестренкой? Да они жеизнасиловали Инигу! И, скорее всего, не один Али Хассан, но и все остальные.Мой племянник в семье отца… Они ни за что не отдадут его Иниге, даже если намудастся вернуть ее. Она для меня потеряна, как и все, все остальные…

— Что ж, если это так, мой господин, то эта печаль останетсяс тобою до конца твоих дней… — откровенно сказал Хасдай. — Этого уже нельзяизменить, но народу Малики ты необходим. Время твоего траура давно истекло. Тыдолжен править! Быть сильным! Ты обязан разыскать этого бандита Али Хассана,уничтожить его — раздавить эту ядовитую гадину, чтобы он не возмущалспокойствие в стране!

— Я младший сын в семье… — выкрикнул Карим с болью в голосе.— Я никогда не собирался становиться князем и править! Князем должен был бытьАйюб или же Джафар… Я ровным счетом ничего не знаю об управлении страной,Хасдай-ибн-Шапрут. Оставь меня в покое оплакивать моих мертвых, умоляю тебя!

— Я привез с собою сотню сакалибов. Твой визирь поведал мне,что ты купил пятьдесят крепких и здоровых северян на невольничьем рынке вСебте, они уже здесь, в Алькасабе Малике. В течение месяца мои люди могутобучить их всему необходимому для того, чтобы изловить этого Али Хассана. Калифстрого-настрого приказал, чтобы он был пойман и казнен. Так что же ты сидишьздесь, словно немощная старуха, вместо того чтобы отомстить за все, что этотзлодей причинил тебе и твоим близким? И ты позволишь Али Хассану сеять смутусреди горцев, подбивая их на бунт против нашего калифа? Не этого я ожидал оттебя, Карим-ибн-Хабиб, — в голосе Нази слышалось презрение.

— А после того, как я отомщу за себя и за смерть родных, —голос Карима окреп настолько, что изумился даже Аллаэддин, — что останется мне?Я лишен всего!

— Ты должен вновь жениться и продолжить род правителейМалики, мой господин, — сказал Нази. — Твой дальний предок был совершенно один,когда основал династию и выстроил этот город!

— Я больше не женюсь без любви, — сказал Карим. — Я не любилбедную мою Хатибу — любовь моя была отдана другой, с которой мы не могли бытьвместе… Я полагал, что жене довольно будет моей преданности и уважения. Можетбыть, если бы она не умерла, так бы оно и стало со временем — но теперь менятерзает вина перед нею…

— Любовь не всегда означает счастье, мой господин, — отвечалНази. — Али Хассан любил Хатибу — и из-за этой любви погибла она сама и всятвоя семья… Помни об этом, когда будешь выбирать себе новую жену!

— Брак без любви подобен небу без светил, Хасдай-ибн-Шапрут.Оно столь же бесконечно, сколь и уныло… Нази признал справедливость словКарима: