Битва за Клин - Василий Карасев

Выход ударной группы на ближние подступы к Клину.

Освобождение Ямуги стало главным событием 8 декабря на фронте центральной группы 30‐й армии. Немецкая 36‐я моторизованная дивизия потеряла локтевую связь с остальными соединениями LVI-го армейского корпуса. Была прервана проводная связь. Эффекта от ожидавшегося с нетерпением мощного удара 1‐й танковой дивизии не последовало, поскольку такой удар не состоялся. После потери Вьюхова под угрозой удара с тыла оказалась цепь опорных пунктов в лесу. Поэтому 36‐й передовой батальон получил приказ отвести их гарнизоны на линию Ленинградского шоссе, имея правый фланг в Головково. Южнее в Спас-Заулок с задачей построить там круговую оборону отводились части 900‐й бригады, 87‐го пехотного полка и стройбата. Это решение было утверждено 3‐й танковой группой.

В 7.20 8 декабря штаб 371‐й стрелковой дивизии издал свой второй боевой приказ. В нем задача дивизии была сформулирована следующим образом:

«371 сд с 21 тбр с отдельным гвардейским дивизионом, 3/12 МБ, 2 мотополком, имея главную группировку на правом фланге, развивает удар в западном и юго-западном направлении с задачей к 12.00 8.12.41 овладеть гор. Клин»[791].

21‐й танковой бригаде и 2‐му мотострелковому полку в качестве исходных позиций был указан лес севернее Майданово. 1233‐й стрелковый полк с приданными частями должен был занять исходное положение в лесу в полукилометре северо-восточнее Майданово. В лесу северо-восточнее Праслово должен был сосредоточиться 1231‐й стрелковый полк. 3‐й батальон этого полка задерживался в Андриановке с целью прикрытия от контрудара Рогачевской группировки немцев. Аналогичную задачу имел 1229‐й стрелковый полк, который должен был располагаться во втором эшелоне, и помимо поддержки наступления первого эшелона быть в готовности к отражению контратак с юга. Время начала наступления – 9.30[792].

При взгляде на карту видно, что от взятых накануне деревень до указанных исходных позиций, которые практически находились на окраине города, около 15 километров по прямой. При этом большую часть этой местности усеяна населенными пунктами еще занятыми противником. Следовательно, считалось, что они не представляют существенного препятствия и могут быть без труда взяты еще ночью. Однако это предположение оказалось слишком оптимистичным. Враг, располагавшийся в упомянутых населенных пунктах, имел задачу прикрыть дорогу Рогачево – Клин, которая была главным путем отступления 14‐й моторизованной и частично 7‐й танковой дивизии, отходивших с рубежа канала. И он намеревался удерживать свои позиции при любых условиях.

Утро 8 декабря действительно могло стать решающим. Ударная группировка 30‐й армии имела реальную возможность оседлать дорогу Рогачево – Клин и отрезать от города отступавшие немецкие дивизии. Конечно, остается открытым вопрос: насколько долго смогли бы удержать наши части свои позиции? Опыт последующий борьбы западнее Клина показывает, что это было бы непросто. Однако даже если бы время этого гипотетического перехвата было небольшим, его могло хватить для взятия города ударом с севера. Можно только констатировать, что наше командование пыталась провести такую операцию и старалось действовать без промедления, пытаясь наверстать упущенное в предыдущие дни время за счет ночных действий, которые начались еще до выхода упомянутого выше приказа.

Об этом можно судить по тому, что уже в 5.00 8 декабря мы находим мотострелков 21‐й танковой бригады на подступах к Щапово, откуда военком батальона отправил следующее донесение:

«Батальон находится сев. Щапово, ведет бой с противником, имеется 10 раненых. Разбили две бронемашины. Один танк провалился в реку сев. Щапово. Второй Т-34 действует. Подвергался сильному обстрелу из пушек ПТО.

Деревня Щапово еще не занята, потому что соседи справа и слева очень пассивничают. Ведется огонь по противнику. К исходу дня деревня будет занята и наступление будет продолжено»[793].

К сожалению, взятие деревни только к исходу дня уже ставило жирный крест на всем плане, изложенном в приказе № 2 371‐й дивизии. Но противник не знал, что атакующие так оценивают свои возможности, и ожидал самого худшего. Дело в том, что в Щапово располагался штаб немецкого LVI-го армейского корпуса, который защищали случайно оказавшиеся там подразделения, и немцы, не зная, кто им противостоит, испытывали неуверенность. Им очень пригодились прибывшие сюда из Бирево самоходные зенитные установки и спасшийся оттуда личный состав. Немецкий историк так описывает создавшуюся картину:

«Офицеры штаба, связные и писари схватились за оружие. Три бронемашины, несколько 20‐мм самоходных зениток и две противотанковых пушки из группы сопровождения корпуса стреляли безостановочно. Генерал сам залег за грузовиком и вел прицельный огонь из карабина. Начальник оперативного отдела ввел в действие боевой зенитный расчет и запер северный вход в село двумя пулеметными отделениями»[794].

Сравнивая силы врага и то, что осталось у нашей бригады, становится понятно, что даже после уничтожения двух немецких броневиков одному нашему танку было трудно бороться с немецкой артиллерией, а немецкие самоходные зенитки были очень действенны против пехоты.

Кроме того, к немцам начала подходить помощь в виде частей 1‐й танковой дивизии. Командир одной из ее боевых групп Вестховен уже в 02.25 получил приказ начать атаку в направлении Мал. Бирево в 12.00. Сам полковник считал, что срок наступления зависит от прибытия 2‐го батальона 1‐го стрелкового полка, который еще находился на марше. С наступлением пришлось повременить, а в 9.30 было получено известие об атаке на Мал. Щапово. Вестховен начал собирать прибывающие подразделения вокруг соседней деревни Губино. В 10.15 сюда уже подошли подразделения 25‐го танкового полка. В 10.26 к Вестховену прибыл командир дивизии генерал-майор Крюгер и приказал отбросить противника за Сестру.

Немедленной реакции на этот приказ не последовало: «В 11.50 боевая группа Вестховена докладывает, что Мал. Щапово держится. Атака на Сестру кажется при теперешнем положении врага безнадежной. Враг силен, 2‐й б-н 1‐го сп имеет только 12 групп»[795]. Это промедление пошло на пользу. Вскоре Губино тоже было атаковано. В 12.30 боевая группа Вестховена остановила эту атаку и в 13.00 нанесла контрудар. В 12.45 последовала атака на соседнее Селюхино. В 14.30 боевая группа Вестховена доложила, что атака отбита и противник отступил: «Захвачено 10 орудий и 6 минометов, 1 танк подбит, взято 120 пленных. Враг состоял из принадлежащего 371‐й сд 1233‐го сп»[796].