Башни Анисана - Ольга Каверина

Гиб Аянфаль, замотав пояс, окинул себя взглядом. Сам он выглядел куда менее внушительно – чужая одежда оказалась ему велика, но ни в какую не хотела трансформироваться под его фигуру.

– Она останется такой, как есть, – проговорил Хиба, останавливая его безуспешные попытки и самолично поправляя на нём одежду так, что она приобрела более-менее нормальный вид, – у стражей наряд индивидуальный и потому не предусматривает трансформаций. Таких маленьких, как ты, ещё поискать! Но ничего. А сейчас слушай меня. Для начала я расскажу тебе о Низе и стражах, чтобы ты знал, чего ждать.

Хиба опустился на ложе, а Гиб Аянфаль сел на пол напротив него, приготовившись слушать. Волны в комнате совсем стихли, сдерживаемые внутренним полем Хибы, и он начал свой рассказ:

– Как я говорил, мы должны встретить Бэли на полях успокоения. Это самая верхняя часть Низа, расположенная на уровне верхних недр. За ним идут более глубокие сферы, спускающиеся за глобальный океан в нижние недра, и оканчивающиеся Утробой Ци – прибежищем тех, кому требуется самое глубокое исправление. Туда попадают асайи, которые не только считаются искажёнными перед ликом Ганагура, но и успели натворить немереное число злодеяний. Я, признаться, ни разу не был даже за вторыми вратами, там на глубине всем управляют нэны. Если ты не знаешь, то в недрах они навроде наших белых сестёр. Только если белые сёстры держатся отстранённо, а матери и матроны так и вовсе предпочитают скрывать свою роль в обществе от непосвящённых, то нэны себя не прячут. Особенно хтонии, властвующие в глубоких недрах. Они живут по законам, существовавшим прежде Исхода Гаэ Онсарры, а вслед за ними по этим же законам живут и остальные глубинные асайи от простого горняка до твердынного владыки Ашвы. Конечно, законы эти изрядно смягчились и эволюционировали по сравнению с глубокой древностью, но для поверхностного асайя могут быть неприемлемыми. Чёрным стражам, хоть они и служат Салангуру, приходится часто общаться с глубинными, а с нэнами особенно. И не только потому, что мы охраняем врата Низа. Многие верхние нэны являются нашими хранительницами, согласно договору, который заключил с ними ещё сам Сэллас Салангури. Именно нэны владеют всеми секретами нашей рабочей точки и раскрывают её в каждом, кто приходит служить Пламени. Они оберегают наши жизненные пути в тонких волнах, исцеляют и отводят погибель. А так как нэны, как и все глубинные, преклоняются перед Четвёртой силой, носящей имя Ци, то и многие стражи частично оказываются под её влиянием. Только Пламя Салангура оберегает нас от полного погружения в Ци.

Для мирных асайев поверхности, привыкших жить под покровительством Голоса Ганагура, Низ – едва ли не единственное место, где они вынуждены попадать под волю глубинного сверхсущества. И если недужных, которым нужно исцеление, нэны и белые сёстры ещё делят между собой, то для искажённых существует только одна дорога.

Поля успокоения, на которые мы пойдём, одинаково примут что однодневного младенца, что патриция, которому перевалило за пятьдесят звёздных циклов. Исправление в этой сфере Низа протекает сравнительно мягко. Оно подобно сну. Узники попадают в особый слой волн, поддерживаемый глубинными техниками, который погружает их глубоко в себя, наполняя разум размышлениями о тех сторонах личности, которые следовало бы исправить. Многие лёгкие искажения таким образом и исцеляются. Ну а нэны, несущие службу на полях, периодически вмешиваются в этот процесс, направляя его. Они определяют глубину исцеляющего забвения. На полях невозможно долго сохранять чистое сознание. Те, кто бродит без сна, рано или поздно в него погружаются, не в последнюю очередь из-за серебристой амброзии, которой они вынуждены питаться. Содержащаяся в ней активная пыль воздействует на пыль асайя, замедляя её.

– Узники знают о таком действии и всё равно пьют её?

– Даже если знают, то одиночество и голод рано или поздно подталкивают их к тому, чтобы испить из источников. Если раз попробуешь, то уже не остановишься. Потом каждого будят в свой срок. Бэли я оттуда заберу. Я не хочу, чтобы он принимал исцеление от рук нэн – это однозначно вернёт его к жизни в недрах. Он никогда этого не хотел, так же, как и я.

Сей отчаянный план немало взволновал Гиб Аянфаля. Он понимал, что такое действо – самое что ни на есть прямое нарушение законов Голоса, хоть и преследовавшее благие цели. И он не мог поверить, как Хиба мог на такое решиться.

– Но ведь стражи узнают! – воскликнул он.

– Пускай! – горячо возразил Хиба, – Это моё дитя, и я никому не позволю нас разлучать! Главное сейчас – забрать его оттуда. И ты сможешь мне помочь – выведешь его, если я этого не смогу. Ты не принадлежишь миру глубинных так, как я! Голос Ганагура будет звать тебя назад, едва ты войдёшь внутрь, и потому тебе проще будет пройти через врата обратно вместе с Бэли. Я опасаюсь, что смогу отступить и оставить Бэли в Низу в самый последний миг, потому что так мне повелит Ци, а я не смогу воспротивиться её воле. Над тобой же она не властна. Потому ты пойдёшь впереди меня вместе с ребёнком.

– Хорошо, – кивнул Гиб Аянфаль, – но куда мне бежать вместе с Бэли, когда мы выберемся?

– Ты один далеко не убежишь. Я выйду следом за вами обоими, и мы пойдём вместе. Когда кто-либо покидает Низ прежде срока, волны тут же извещают об этом все обители стражей. Но я знаю, как придержать эту информацию. В конце концов, иногда искажённых даже на время выпускают с полей, при условии, что кто-либо из стражей будет сопровождать их. Мы же пойдём в храм.

– К твоим сёстрам?

– Нет, к кое-кому повыше. Ну да этим я уже буду сам заниматься. Тебе-то рановато познавать такие тонкости бытия. Твоя задача – помочь мне вывести Бэли из Низа. Вот, собственно, и весь наш план действий. Прочие детали я смогу пояснить тебе, когда мы окажемся на месте. Ну как, ты готов?

Гиб Аянфаль только взволнованно кивнул. Предстоящее приключение настолько ошеломило его, что он не мог до конца поверить в его осуществимость. Видел бы его сейчас аба Альтас! А уж что скажет Ае! Гиб Аянфаль с немалым содроганием подумал о том, как он предстанет перед старшим родичем после всего, что непременно случится…

Хиба, заметив его замешательство, протянул руку и, уже привычным образом взяв за волосы на макушке, слегка потряс.

– Из всех своих друзей я выбрал именно тебя, потому что ты понимаешь, каково это – любить родича. Ну и не считаешь мои действия безумными. А теперь идём! – проговорил он и поднялся.

Они вышли на улицу, после чего Хиба крепко взял строителя под руку и метнулся с ним сквозь пространство прямо к воротам небольшого замка, располагавшегося недалеко от обители Сэле. Вокруг раскинулся один из самых больших пасочных садов Рутты, и маленькая обитель выглядела совершенно мирно и тихо. Гиб Аянфаль прежде не раз прогуливавшийся по этому саду один или с кем-либо из родичей никогда и не подозревал, что здесь живут чёрные стражи, а не просто сеятели или ремесленники.

– Замок мастера Карагана, – проговорил Хиба, – Он глава всех чёрных стражей Пятой твердыни, и под его обителью располагаются врата всеобщего Низа. По правилам, сюда не полагается входить тем, кого не призвал Салангур.