Башни Анисана - Ольга Каверина

Гиб Аянфаль слушал его, жадно проглатывая каждое слово о том, что не всякий раз услышишь в волнах. Его самого в этот миг отчаянно мучило подспудное ощущение того, что он сам знает одну важную деталь бытия, которая могла бы помочь Хибе в его исканиях. Он даже собирался сказать о ней, если не в конкретных словах, то хотя бы в намерениях и намёках, которые бывший чёрный страж сможет разгадать сам лучше него. Но он… не мог. Слова как будто разбегались, мысли начинали казаться пустыми, и он смог только спросить:

– Хиба, может быть, нам удастся найти Бэли до того, как он попадёт в Низ?

– Это было бы слишком прекрасно, – саркастически усмехнулся Хиба, – Видишь ли, некто не хочет допустить этого и умело прячет от меня моего же собственного ребёнка. То, что мне удалось узнать про Низ, произошло только потому, что тонкие волны в отличие от глубоких и срединных не всегда поддаются полному управлению. Один только родичный канал способен связывать асайев наперекор любой сторонней воле. А теперь снимай свой наряд. Другое дам.

Это заявление обескуражило Гиб Аянфаля и отвлекло от разгоревшейся внутри борьбы с неведомым мысленным барьером. Ему не очень удобно было раздеваться перед Хибой. Асайи вообще-то не стесняются наготы, считают, что совершенное тело красиво, и некоторые рабочие точки вообще обходятся без одежды. Но Гиб Аянфаль был исключением из этого правила и очень не любил оставаться нагим: отсутствие одежды как будто лишало статуса и возвращало его в незрелое и уязвимое детское состояние. Он неловко начал разматывать кое-где прожжённый дождём пояс, в то время как Багровый Ветер одним движением сбросил с себя строительный комбинезон и прикрикнул:

– Давай быстрее!

Гиб Аянфаль поспешил исполнить повеление и, положив одежду на ложе, вопросительно воззрел на него. Хиба криво ухмыльнулся и вытянул руки вперёд.

– Вот, смотри. Умеешь так?

Он слегка склонил голову, гася глаза. В следующее мгновение его пурная кожа покрылась чёрной стекой сосудов, образующих на теле замысловатый узор, и начала с шипением преобразовываться, превращаясь в туго стягивающие тело чёрные ленты. Они охватывали всего Хибу – его руки, ноги и туловище, и от этого его фигура приобрела гибкую и сильную стройность, которую Гиб Аянфаль привык видеть только у странников, да охранителей порядка. Хиба тряхнул головой, и несколько прядей так же преобразовались в белые ленты, оплетя непослушную гриву чёрных волос. После этого он собрал волосы в пучок на макушке, оставляя свободно свисать только короткий хвост. Закончив процесс преображения, он пронзительно взглянул на Гиб Аянфаля.

– У чёрных стражей пыль движется в сотни раз быстрее, чем у обычных асайев, а тела слишком лёгкие – поэтому нужно столько лент, чтобы удержать плоть, – пояснил он, – как видишь, сплошное плетение на руках и ногах, и поперечное – на туловище. Ты-то, поди, носил только детскую?

– Да, – кивнул Гиб Аянфаль, – но она ведь мало похожа на настоящие ленты?

– Ещё бы! Потому тебя одевать придётся дольше. Раз уж мы идём в Низ, то надо выглядеть соответственно, чтобы у местных обитателей как вольных, так и невольных возникало поменьше вопросов. Да и в обители самих стражей такой наряд не помешает. Меня там хорошо помнят и даже ждут, когда я уже одумаюсь и вернусь на службу Салангуру. Ну а ты сойдёшь за новообращённого, которого я привёл с собой так сказать, познакомить с перспективами. Представим, что тебя, как говорится среди нас, «призвало Пламя». Консул к тебе благосклонно относится, так почему бы этому не быть правдой? В залы, где пребывают высокие персоны, мы идти не собираемся, ну а рядовые стражи при мне не станут слишком внимательно к тебе приглядываться. Подойди ближе.

Гиб Аянфаль послушно приблизился. Зрелище образования лент ему очень не понравилось, и он опасливо ожидал, что оно окажется болезненным процессом. Он не ошибся. Хиба обеими руками взял его за плечо, и Гиб Аянфаль едва не вскрикнул от боли, опалившей кожу. Он только зажмурился, стараясь заглушить дискомфортные ощущения. С шипением верхний слой пуры обратился в ленты, которыми Хиба принялся ловко оплетать его руку. Но дойдя до локтя, он неожиданно остановился, внимательно рассматривая погашенными глазами тёмную субстанцию, покрывавшую кончики пальцев.

– Моя пыль? – спросил Гиб Аянфаль.

– Да, – после небольшой паузы ответил Хиба, – любопытная она у тебя.

И, не вдаваясь в подробности, он продолжил плетение, покрыв тело строителя точно такой же системой лент, какая была на нём самом.

Когда он закончил, Гиб Аянфаль попробовал пошевелиться. Это ему далось с трудом – пыль в теле очень неохотно ускоряла движение и будто стала в несколько раз гуще. А Хиба тем временем занялся его волосами, оплетя их таким же образом, как свои. Закончив эти приготовления, он не без довольства окинул Гиб Аянфаля оценивающим взглядом.

– Привыкнешь, – кратко сказал он, замечая его неудобства, – Я сделал тебе самые тонкие и лёгкие плетения. А сейчас – главное.

Он встал перед строителем и коснулся пальцами его лба. Прикосновение было жгучим и болезненным – Гиб Аянфаль почувствовал, что на месте его образовалась небольшая круглая ранка.

Хиба взял его за плечи и, притянув к себе, прижался лбом к его лбу как будто для передачи информации. Гиб Аянфаль, не колеблясь, приготовился слушать. Перед внутренним взором его всё поплыло, и в сознание действительно устремился поток информации, да такой плотный, что Гиб Аянфаль совершенно в нём забылся. Голову заполнил гул, бессвязные образы. Получаемая информация была для него совершенно чуждой и непонятной. А едва он попытался вслушаться, чтобы разобраться во всём этом, как поток стих, и он увидел близкое лицо Хибы, который пояснил, отстранившись:

– Это чтобы ты смог открыть ворота, если придётся возвращаться без меня. Смотри, не передавай никому, даже родичам. Когда это закончится, я избавлю тебя от такого «подарка».

Гиб Аянфаль кратко кивнул, и растерянно потрогал лоб. Повреждённая пурная кожа быстро восстанавливалась. Хиба, однако, отстранил его руку и бесцеремонно закрыл лоб чёрной лентой.

– Лента стража, – пояснил он, – даёт защиту от волновых ударов. Удар позволяет на мгновение прервать движение пыли, чего достаточно, чтобы вывести противника из строя. Делают это через информационные приёмники, из которых лоб – самый легкодоступный. Тут же бьёшь по центру управления. А если на лбу ещё есть энергометка, то он и вовсе становится уязвимым местом. Но ты не бойся, тебе-то только для полноты костюма.

– А ты почему себе такую не сделал?

– Я никогда её не носил. Лента, защищая, ограничивает тонкое видение в волнах, а для меня оно важно.

Хиба ещё раз оглядел строителя.

– Теперь, пожалуй, всё, – одобрительно сказал он, а затем, взяв с ложа две тёмных стопки одёжной материи, сунул одну в руки Гиб Аянфалю, – надевай. Это с моего плеча.

Обычное одеяние чёрных стражей состояло из свободного комбинезона с рукавом до локтя и широкого пояса. Гиб Аянфаль принялся натягивать на себя эту незамысловатую одежду, поглядывая на Хибу. На его глазах Багровый Ветер окончательно преобразился в воина и защитника порядка. Лицо его стало строже, и в серебристо-бурых глазах светилась проницательная наблюдательность, от которой не укроется ничто и никто. К тому же его одежда отличалась – чёрная ткань была более плотной и её покрывал едва заметный затейливый узор, похожий на языки пламени, а пояс состоял не из одной, а из целых семи лент. Всё это свидетельствовало о прежнем высоком положении Багрового Ветра в иерархии чёрных стражей. С трудом верилось, что всего несколько дней назад этот же асай трудился в мирном строительстве.