Демонология Сангомара. Наследие вампиров - Евгения Штольц

и не случилось, милорд. Я тогда рубкой сосен занимался вместе с Маликом в Чертовой лощине, около домика нашего отшельника, Гроффа Старого.

— Ну и?

— Ну, мы топорами стучим, значит. Малик, по обыкновению, ворчит, а я вижу, как вдалеке колышутся кусты вереска. И тут выползает… даже не знаю, как описать. Помесь кошки с собакой, когти здоровенные, вокруг шеи — лохматая грива, сам тоже лохматый-прелохматый, как медведь. А на голове рога… как у быка.

— А вы?

— Мы, господин, побежали домой без оглядки, лишь топоры с собой прихватили. Причем Малик даже обгонял меня. — Воспоминания нахлынули на Уильяма, и по его губам скользнула теплая улыбка. — Хотя мне показалось, что вампал на нас даже не обратил внимания… Его манили заросли спелой брусники.

— Удивительное место — Офурт, — задумался Филипп. — А содревесников где видел?

— Не уверен, что это были они… Просто иногда замечал в местах, куда редко кто добирается, что порой стволы деревьев словно раздваивались. Что-то от них будто отсоединялось и поворачивалось в мою сторону, разглядывая. А потом, через миг — снова сливалось со стволом, да так, что не отличить издалека. Подходить боялся, как вы понимаете…

— А хмурглы?

— Иву, растущую у Сонного озера, помните? Я вам о ней рассказывал.

— Да, да.

— Так вот, ива эта, когда я в десять лет вернулся к озеру, в другом месте стала расти, ближе к воде… Ну, по крайней мере, мне так показалось. Хотя, может, я и ошибаюсь, господин.

— Скорее всего, нет. В этом мире достаточно чудес, которые сохранились со старых времен. И Офурт — забытый богами и временем мир, где можно встретить кого угодно и что угодно. Думаешь, создание, вылезшее из старого алтаря, может быть вампалом?

— Нет, оно в несколько раз больше, и рога другие, борода есть, а тело более человеческое, что ли, будто человек изогнулся…

Филипп лишь кивнул, призадумавшись.

Облокотившись о спинку кушетки, Уилл уже забыл о чтении. Удивленно посмотрев на графа, он спросил:

— Неужели у вас в Солраге нет ни хмурглов, ни содревесников?

— Нет. Подозреваю, что если бы они и были, то их давно пустили на дрова, — Филипп печально усмехнулся. — Ваши земли еще противятся людскому роду, а вот наши… Но все равно рано или поздно человек распашет все равнины, сроет все кряжи, осушит болота, чтобы покрыть их своей неустанной деятельностью. А мелкие демоны либо погибнут от человеческого племени, либо скроются в Фесзотовских горах, как старейшие вервольфы.

— Так они существуют? Те, о ком говорил Бруно.

— Да, если еще не вымерли. Сам ярл Барден Тихий сталкивался с ними, когда был молод и исследовал древние горы Фесзота.

— А чем они отличаются от обычных оборотней?

— Не знаю, — развел руками Филипп. — Это весьма мутная история, после которой ярл, будучи еще простым вампиром, получил жуткие шрамы на всю жизнь.

— И много таких… необычных?

— Уильям, повторяю, я не знаю. — Нахмурив лоб, граф продолжил: — То были темные времена, когда горы вздымались из пустошей за считаные дни, и в этом вареве магии, демонов и людей, которым не свезло обитать в месте Слияния, кто только ни рождался на свет… Наш род старейшин был очень… нетерпим к созданиям иного происхождения. Поэтому если кто и выжил, то либо бежал на Юг, либо прячется, как старшие оборотни. Мне доводилось встречаться с существами древними, страшными, но они, скорее, звери, поэтому их вряд ли можно сравнить со старейшинами.

— Получается, Севером правят вампиры?

— Громко сказано. Я бы назвал это «имеют достаточную власть», чтобы не пускать на Север кого попало.

Вдвоем они одновременно вздохнули, погрузившись в думы о былых временах, когда Север населяли невообразимые создания, удел которых сейчас — лишь прозябать, затаившись в глуши.

За окном посерело, дождь перестал барабанить в окно; омытый многодневным ливнем Брасо-Дэнто медленно пробуждался ото сна.

Внизу, на первых этажах, уже вовсю сновали слуги, и везде царила суета. На кухне растопили открытую плиту, где готовили еду для гостей. Вскоре запахи жареного мяса разнеслись по всему замку Брасо-Дэнто. Из тьмы погребов на свет появлялись рубиновые вина, всевозможная рыба в корзинах, овощи, фрукты, солонина, кувшины со сливками и головки сыра. Все это сносили в большой зал на массивные дубовые столы.

Глава 10. Вестники большой войны

В утренней тишине удивительно чисто запела серебряная труба. Это прибыли гости из Крелиоса. Граф вслушался, затем поднялся с кушетки.

— Вот и наши гости. Пойдем. Оставь книги как есть. Не думаю, что в Вардах тебе часто приходилось видеть королевских послов.

Из небольшого резного сундучка Филипп извлек бархатный мешочек, а уже из него — золотую брошь и внушительное кольцо-печатку с вороном. Надев их, он покинул кабинет. За ним потянулся следом Уильям. В длинном холле уже собрались все замковые обитатели: любопытная прислуга, капитан стражи Онакс, казначей Брогмот, старый управитель Него и новый — Базил, под глазами которого синели круги от превозмогания.

На лестнице с графом едва не столкнулась нос к носу торопливая Йева. Ее тонкий силуэт облегало изумрудное парчовое платье, края рукавов которого касались каменного пола. Свои медные волосы она заплела в толстую косу, пропустив по ней золоченые ленты.

— Где Леонард?

— Спит, отец… В обнимку с Эметтой.

— Что за безответственность! — раздраженно бросил Филипп, затем быстрым шагом пошел встречать гостей.

Железную замковую решетку подняли — и по мосту во внутренний хозяйственный двор въехала торжественная кавалькада.

Впереди был авангард охраны, а уже за ними — посол верхом на белоснежном жеребце в попоне, украшенной замысловатыми узорами. Следом ехали стремя в стремя два рыцаря. Их богатые туники густо облепила грязь, и сложно было различить на них родовые гербы, если бы не пара оруженосцев со знаменами. Над первым рыцарем: грузным и здоровым, как кабан, реяло черное знамя с пересекающимися четырьмя кругами. А над вторым, худощавым и напоминающим сосну, развевался штандарт, больше подходящий его спутнику. То был красный бык на сине-белом поле.

За послом и двумя рыцарями подтягивалась змеей прочая свита, состоящая из людей уже не столь высокородных, а потому малоинтересных. Писарь, личный помощник посла, мелкий подневольный люд, замыкающие верховые — лица у всех были тусклые, уставшие.

Отряд остановился.

Подбежали слуги графа, помогая послу спешиться, а после увели в конюшни лошадей, набравших грязи по шоры. Гости, такие же немытые, дурно пахнущие, поднялись в главный холл. Впереди шел посол. Облачен он был в роскошный белый плащ, тяжелый, подбитый мехом волка, украшенный золотыми пластинами. Однако все это великолепие сейчас было покрыто грязью, а сам плащ приобрел скорее цвет лошадиного навоза, чем снега.