Адепт - Роберт Финн

Дэвид не ответил.

Джан усмехнулся:

— Умный мальчик, — и повесил трубку.

В тот же день

Среда, 30 апреля

Дэвид позвонил профессору через пять минут после раз говора с Джаном. Он использовал это время, чтобы прийти себя.

Шоу взял трубку после первого же сигнала.

— Сьюзен похищена? — спросил он.

— Да, — коротко ответил Дэвид.

В разговоре на линии повисла большая пауза. Дэвид прервал ее, чтобы рассказать о своей беседе с Джаном и о том, что предположительно можно было извлечь из его ответов. Уже во время диалога с Джаном он начал составлять новый план, но, как признался профессору, в нем еще зияли огромные дыры.

Дэвид поделился кое-какими соображениями:

— Я хочу, чтобы он считал меня храбрым, но недалеким. Этаким мачо, который очертя голову лезет во всякие опасности.

— Неплохо, неплохо, — одобрительно заметил Шоу. -Вижу, вы умеете не терять голову в трудных ситуациях.

Голос профессора звучал спокойно и уверенно. Дэвид не удержался от улыбки:

— Спасибо за моральную поддержку, Джозеф. Если честно, я просто старался выиграть время. Хотя для полного успеха дела этого будет явно недостаточно. В любом случае, чтобы не сойти с ума, я должен сосредоточить все мысли на том, как вернуть Сьюзен. — Дэвид помолчал. — Что меня действительно беспокоит, так это вопрос о коллекции. Сьюзен наверняка не позволила бы Джану прикоснуться к бумагам даже пальцем. Но я не вижу другого способа вызволить ее из плена, как только выполнить все его требования.

— Боюсь, вы попали в почти безвыходную ситуацию, — сдержанно признал профессор. — И вряд ли я смогу помочь вам решить эту дилемму. Вы не хуже меня знаете, что в случае своего омоложения Джан на долгие годы станет источником неисчислимых бед. — Шоу выдержал многозначительную паузу. — Однако в мире всегда было полно таких людей, и я не думаю, что вам удастся это изменить.

Не услышав ответа от Дэвида, профессор закончил свою мысль:

— Не знаю, насколько философия уместна в таких делах, но мне кажется, что люди и раньше сталкивались с подобными вопросами. Многих врачей просили продлить жизнь тиранов и убийц, и они делали это безо всяких колебаний, хотя перед ними не стоял такой тяжелый выбор, как у вас. — Он глубоко вздохнул. — Как бы вы ни поступили, вас наверняка будет преследовать чувство вины, поэтому вам придется решить, какое бремя кажется для вас менее невыносимым. Выберите то, с чем сможете жить, — вот и все, что вам остается. — Профессор заключил: — Разумеется, вы всегда сможете рассчитывать на мою поддержку.

Дэвид продолжал молчать. По его реакции трудно было сказать, подействовала ли на него речь профессора и что он собирался делать дальше. Но Шоу не стал об этом спрашивать.

Разговор перешел на другие темы. До того как вмешательство Джана расстроило их планы, Дэвид и Сьюзен собирались лететь в Испанию. Теперь Дэвид решил поскорее вернуться в Гатуик. Он рассчитывал в тот же вечер приехать в Кембридж и навестить профессора, чтобы забрать у него кое-какие вещи, которые могли понадобиться ему на следующий день, — включая и коллекцию.

— Вы, случайно, не знаете какого-нибудь хорошего торговца свечами?

После ответа на неизбежный вопрос, зачем Дэвиду это понадобилось, профессор предложил ему одну старую фирму, с которой имел дело много лет назад. Правда, он был не уверен, что она все еще занималась прежним бизнесом или не переехала куда-то в другое место.

Дэвиду пришла в голову еще одна мысль.

— Мне, конечно, придется здорово поработать над своим планом. Скажите, у вас нет какой-нибудь новой информации, которую я должен знать? Дополнительные способности, неожиданные заклинания? Неизвестные мне козыри у Джана в рукаве?

— Вряд ли тут могут быть какие-то гарантии, — ответил Шоу. — Но в документах почти нет расхождений на эту тему. У меня где-то лежит перевод Сьюзен. Подождите минутку… — Дэвид услышал, как рядом зашуршала бумага Профессор вернулся к трубке: — Вот он. Давайте я оглашу вам весь список.

Дэвид приготовился слушать. После небольшой паузы профессор начал перечислять:

— Итак, у них есть что-то вроде ясновидения. Способность нагревать и охлаждать. Умение создавать то, что Сьюзен называет «защитным полем». Сила толчка и сотрясения. Целительские способности, которые со временем могут развиваться. Сопротивление всем формам магии. Согласен, список впечатляющий, но все это не мешало многим из адептов погибать от рук простых людей.

Дэвид молчал, сосредоточенно покусывая губу и обдумывая слова профессора. Он очнулся только через несколько секунд.

— Вы говорили, что хотите уехать; куда, если не секрет? — спросил он более сердечным тоном.

— Я решил, что на некоторое время мне лучше удалиться и провести пару недель в Корнуолле, — сказал профессор. — Отправлюсь завтра утром. Если все будет в порядке, вы сможете держать со мной связь. Когда у меня гостила Сьюзен, она решила превратить меня в человека двадцать первого века — или, во всяком случае, научить пользоваться современными технологиями. Я уже воспользовался некоторыми из ее советов. Теперь у меня есть мобильный телефон и новенький ноутбук. Со мной поедет одна из моих самых продвинутых студенток, — продолжал профессор. — Она уверена, что две недели прилежных занятий сделают из меня если не хакера, то по крайней мере опытного юзера. Когда встретитесь со Сьюзен, передайте ей, что эта студентка также помогла мне с PGP[23], — она поймет, о чем речь.

Дэвид записал номер его мобильника и адрес электронной почты и пообещал позвонить, как только у него появятся новости о Джане. После этого они попрощались.

Дэвид вернулся в Гатуик рано вечером. Перелет из Манчестера в Лондон занял меньше времени, чем путь от аэропорта до дома Банджо, где он оставил свою машину. Дэвид положил в автомобиль свой багаж и вещи Сьюзен, чтобы пристроить их в надежном месте, и отправился в Кембридж.

Профессор оказал ему радушный прием. Они проговорили до поздней ночи, и когда Дэвид вернулся домой и запер за собой дверь своей квартиры, было уже около трех часов.

Шоу сомневался в том, что ему стоит ночевать дома, но Дэвид решил, что теперь, когда они обо всем договорились, Джану не имеет смысла устраивать атаку. Несмотря на это, остаток ночи он без конца ворочался в кровати и вскакивал в темноте, чувствуя себя одиноким и беспомощным.

Дэвид забрал у профессора оригинал коллекции, оставив ему зашифрованный диск и передав на словах пароль. Ночью он постарался понадежнее спрятать бумаги, но к восьми утра на него напал параноидальный страх, и он начал перепрятывать их заново.