Искупление Габриеля - Сильвейн Рейнард

– Привет, обаятельный. Где ты?

– Да вот, собираюсь ехать домой. А ты где?

– Дома.

Габриель помолчал, и Джулия услышала звук хлопнувшей дверцы машины.

– Что-то ты сегодня рано, – продолжал Габриель. – Я ждал тебя не раньше шести.

– У профессора Маринелли ларингит. Она отменила семинар, поэтому я и дома. Хочу принять душ и немного вздремнуть, пока ты едешь домой. А то сегодня я встала раньше обычного.

Габриель завел двигатель «рейнджровера»:

– Тогда поторопись. Я скоро приеду. До встречи.

– Я люблю тебя.

– И я тоже люблю тебя.

Раздался звук, похожий на смешок, и Габриель отключился. Интересно, что смешного он нашел в этих словах?

Джулия задержалась на кухне, обследуя холодильник. Странно, но Ребекка сегодня ничего не приготовила на обед. Не успела или что-то помешало?

Продолжая раздумывать об этом, Джулия поднялась на второй этаж. Торопливо раздевшись, она побросала одежду на пол и пошла в душ.

Горячий душ будет как нельзя кстати. Он вернет ей силы после утомительного дня.

Джулия уже собиралась выходить из душа, когда дверь ванной открылась.

– Привет, дорогая.

Перед ней стоял улыбающийся и совершенно голый Габриель. Наклонившись, он ее поцеловал.

– Тоже хочешь пополоскаться? – спросила Джулия, безуспешно стараясь не пялиться на его великолепное тело.

– Нет. Просто захотелось тебя увидеть.

Джулия поблагодарила его за внимание и наградила ответным поцелуем.

Она провела по его груди и, не удержавшись, опустила руку вниз, к его бедрам. Потом закрыла душ и стала стряхивать воду с волос.

Габриель подал ей полотенце.

Только сейчас она заметила выражение его глаз. Габриель явно что-то задумал. Его улыбка становилась все шире.

– Что это у тебя такой странный вид? – спросила она.

– А ты забыла, какой сегодня день? – вопросом ответил он, касаясь ее руки.

– Нет. Сегодня – самый обычный день. Наш особый день будет завтра.

– Мы начнем пораньше. Сегодня.

– Думаешь, это благоразумно?

– Я уже ничего не думаю Я и так ждал слишком долго. Это предел моих возможностей.

– Ты серьезно? – спросила Джулия, склоняя голову набок.

– Более чем. Так что, дорогая, приготовься к наслаждениям.

Джулия быстро вытерлась, потом закрутила полотенце вокруг мокрых волос.

В руках у Габриеля появилась стеклянная банка.

– «Шоколадная краска для тела», – прочла Джулия. – Что, прямо сейчас?

– Да. – Габриель помахал у нее перед носом кисточкой. – В Селинсгроуве тебе очень понравилась телесная живопись. Я решил повторить наш опыт.

– Я думала, тебе захочется чего-то другого. Все эти три недели ты меня ласкал и баловал, а мне было почти нечем тебе ответить.

– Это прелюдия для нас обоих, – прошептал Габриель, и его глаза потемнели. – Все остальное будет потом. У меня грандиозные планы.

– Как здорово!

– Я хотел заняться этим в спальне, но спальня не совсем то место.

Габриель присел на корточки. Теперь его лицо было на уровне ее пупка. Габриель открыл банку, целиком обмакнул кисточку в жидкий шоколад и подмигнул Джулии.

– Ну что, начнем?

Она кивнула и прикрыла глаза.

Габриель стал медленно рисовать вокруг ее пупка шоколадное сердце. Ощущение было странным и очень приятным. Джулии нравилось все: мягкие прикосновения кисти к ее разгоряченной коже и ароматная прохлада шоколада. Ей нравилась даже легкая щекотка. Габриель не спешил.

– Рисунок закончен. – Он отставил банку, отложил кисточку. – Теперь начнется самое интересное. Готова?

– Да, – не то прошептала, не то пропищала Джулия.

Когда язык Габриеля коснулся ее кожи, ей пришлось схватиться дрожащей рукой за поручень. Габриель слизывал шоколад, не забывая дотрагиваться до ее пупка.

Одной рукой он обвил ягодицы Джулии, успокаивая ее дрожь.

– Это гораздо вкуснее, чем я думал, – признался он, слегка покусывая ей кожу. – Мне так понравилась, что я хочу второй порции.

Он провел языком полоску до ее бедер, потом стал целовать.

– Ты не против второй порции?

– Нет. – Джулия энергично закивала. – Не экономь краску.

Габриель взял банку с кисточкой:

– Тогда, дорогая, держись крепче. Я намерен слизать с тебя все, что нанесу.

Джулия наклонилась, обхватив ладонями его подбородок.

– А потом будет моя очередь, – сказала она.

Октябрь сменился ноябрем. Состояние здоровья Дайаны и ребенка в ее чреве не вызывало опасения врачей. Необходимость операции не отпала, однако беременность протекала вполне нормально.

Джулия читала короткие письма Дайаны, испытывая облегчение и осторожный оптимизм.

Она не стала рассказывать отцу и Дайане об обнаруженных фибромах и операции Габриеля. Его родные тоже не знали про «обратную» вазэктомию. Тем более они не знали о фибромах Джулии. Она считала излишним рассказывать о них даже Рейчел. Джулия доверяла словам доктора Рубио. Фибромы – явление распространенное, и в данный момент они ей ничем не мешают.

Супруги Эмерсон решили, что особенности их здоровья касаются лишь их самих. Правда, кое-что они все же рассказали Ребекке, ровно столько, сколько необходимо знать экономке. Аналогичным образом Джулия полагала, что все тяготы ее учебы касаются только ее одной.

Во всяком случае, она так думала.

В один из ноябрьских вечеров Габриель лег пораньше и заснул. Он не знал, сколько проспал, когда что-то разбудило его. Он сел на постели, прислушался. Где-то за пределами спальни плакала женщина.

Постель рядом с ним была пуста.

Не зажигая света, Габриель схватил халат, встал и вышел из спальни.

Из-под двери кабинета пробивался свет. Плач доносился оттуда, и с каждым его шагом становился все громче.

Джулия сидела, уронив голову на стол. Ее плечи вздрагивали. Очки были брошены на клавиатуру включенного ноутбука. Стол был завален книгами. Часть книг лежала на полу.

– Дорогая, что случилось? – спросил он и погладил ее по голове.

– Я ничего не успеваю.

– Что именно ты не успеваешь?

– Вообще ничего. Нужно столько всего прочитать, а я жутко запустила чтение. Сейчас я должна была бы вплотную заняться семинарами, но вместо этого я пытаюсь читать по программе. За доработку текста оксфордской лекции даже не бралась. Сил нет. Я очень устала. – Ее голос дрогнул.