Искупление Габриеля - Сильвейн Рейнард

Моим читателям с благодарностью

Надежда, – я сказал, – есть ожиданье

Грядущей славы; ценность прежних дел

И благодать – его обоснованье.

Данте Алигьери. Божественная комедия. Рай. Песнь 25, стихи 67–69[1]

Copyright © 2011 by Sylvain Reynard

© И. Иванов, перевод, 2014

© ООО Издательская Группа „Азбука-Аттикус“, 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru])

* * *

Данте и Беатриче восходят к сфере Марса.

Гравюра Гюстава Доре, около 1868 г.

Сильвейн Рейнард – канадский писатель, интересующийся культурой и искусством эпохи Возрождения и испытывающий необычайное тяготение к Флоренции. (В скобках отметим, что со вспыльчивыми придирчивым автором «Искупления Габриеля» была достигнутадоговоренность: он согласился на эту краткую биографическую справкуи может подтвердить, что С. Р. – реально существующий человек, собравший завидную коллекцию носков с ромбическими узорами.)

Роман, одновременно романтичный и чувственный.

News Week

Я был очарован, соблазнен и полностью удовлетворен этим романом. Чувствуется, что писатель, как и его герои, обаятелен и порочен.

Booklist

Этот профессор сексуален и утончен… Мне было не оторваться от книги!

USA Today

Незабываемое, захватывающее повествование о любви, способное полностью завладеть вниманием читателей.

Nina's Literary Escape

Эмоционально насыщенные и лиричные, слова Сильвейна Рейнарда врываются с книжных страниц прямо в сердце читателя.

Totally Booked Blog

Проза Сильвейна Рейнарда захватывает накалом страстей… Трудно остаться равнодушным, читая о демонически страстном и загадочном Габриеле. Вы обязательно будете восхищаться этим героем и сопереживать ему!

Waves of Fiction

Флоренция, 1292 год

Поэт оторвался от стола и взглянул в окно на свой любимый город. Прекрасные здания и улицы взывали к нему, но голоса их были глухими. Казалось, великий свет угас не только над городом, но и над всем миром.

«Quomodo sedet sola civitas plena populo! Facta est quasi vidua domina gentium…»[2]

Его глаза медленно скользили по стихам «Плача Иеремии», начальные строки которого он только что произнес вслух. Увы, слова древнего пророка не передавали всей безмерности скорби, владевшей поэтом.

– Беатриче, – прошептал он, и у него сдавило сердце.

Даже сейчас, спустя два года после ее смерти, ему было трудно описывать свою утрату.

Она навсегда останется юной и благородной. Его вечной музой. Всей поэзии мира не поведать о его преданности Беатриче. Но во имя памяти, во имя их любви он предпримет такую попытку.

Июнь 2011 года. Селинсгроув, штат Пенсильвания

Профессор Габриель Эмерсон стоял в дверях кабинета, засунув руки в карманы, и с нескрываемой страстью смотрел на свою жену. Он был рослым, атлетически сложенным мужчиной с запоминающейся внешностью и ярко-синими сапфировыми глазами.

Они познакомились, когда ей было семнадцать (ему – на десять лет больше). Габриель влюбился в нее с первого взгляда. Потом время и обстоятельства разлучили их. Не последнюю роль в этом сыграл его необузданный богемный образ жизни.

Но небеса оказались к ним благосклонны. Через шесть лет они вновь встретились в Торонто, когда она пришла аспиранткой на его поток. Их отношения возобновились, получили дальнейшее развитие, и через полтора года они поженились. Завершался шестой месяц их супружеской жизни, а любовь Габриеля к жене только крепла. Он завидовал воздуху, которым она дышала.

Габриель и так достаточно долго ждал того, чем собирался заняться. Скорее всего, жену требовалось соблазнить, а Габриель был опытным соблазнителем и этим очень гордился.

Пространство дома наполняли звуки «Mango» – песни Брюса Кокберна. Мелодия навевала воспоминания о Белизе, куда они ездили еще до женитьбы. Им понравилось заниматься любовью под открытым небом, в разных местах, включая пляж.

Джулия сидела за письменным столом, не замечая ни музыки, ни пристального взгляда мужа. Она стучала по клавишам ноутбука. Вокруг громоздились книги и две коробки бумаг, которые Габриель услужливо принес ей с первого этажа. Когда-то этот дом принадлежал его родителям, а теперь являлся летней резиденцией супругов Эмерсон.

В Селинсгроув они приехали неделю назад – передохнуть от напряженной жизни в Кембридже, штат Массачусетс. Габриель занимал должность профессора в Бостонском университете. Джулия недавно закончила первый курс докторантуры. Ее руководительницей была замечательная женщина, блестящий ученый, много лет проработавшая в Оксфорде. Уехать в Селинсгроув супругов Эмерсон заставило не только желание передохнуть. В их доме на Гарвард-сквер шел грандиозный ремонт, создававший невыносимые условия для жизни.

Еще до их приезда в Селинсгроув старый дом Кларков подвергся коренной реконструкции, замысел которой был тщательно разработан Габриелем. Бо́льшая часть мебели, оставленная здесь Ричардом (его приемным отцом), перекочевала на склад. Если эстетические вкусы Габриеля тяготели к темному дереву и коже сочных коричневых тонов, Джулия предпочитала яркие цвета, как в домах на морском побережье. Ей нравились белые стены, белая мебель и насыщенно-синие тона интерьера.

В кабинете Джулия повесила репродукции картин, украшавшие их дом на Гарвард-сквер: «Встречу Данте и Беатриче на мосту Санта-Тринита» Генри Холидея, «Весну» Боттичелли и «Мадонну с младенцем и двумя ангелами» Филиппо Липпи, на которую сейчас и был устремлен пристальный взгляд Габриеля.