Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея - Анна Кладова

поверх голого, измазанного грязью тела, сидящую на корточках у сундука в дальнем углу. Она поморщилась, как от резкой головной боли.

— Сгинь, нечистый!

— И я рад снова видеть тебя, милая, — Лис улыбнулся белозубой, безукоризненно ровной и жуткой улыбкой.

Глава четырнадцатая

Побег

— От тебя воняет, как от помойного корыта в жаркий день, — она затеплила свечу. Лис как ни в чем не бывало продолжал рыться в ее вещах, выбрасывая из сундука одежду прямо на пол.

— Правда? — он, нюхнув подмышкой, безразлично пожал плечами. — Привык, наверное. Там, где я живу, такой запах не считается дурным. Видишь, до чего дошел. Между прочим, по твоей вине. Не могла выбрать городок поменьше?

В окне послышался суетливый шорох. Мгновение, и кинжал нелюдя уже летел в направлении звука. Олга вздрогнула, соображая, что произошло и, тихо застонав, кинулась к Дариму, что кулем рухнул на пол. Кинжал торчал в оконном косяке, вошедший в твердое дерево до половины широкого лезвия.

— Я что, промахнулся?

— Ну ты и скотина, — шептун поднялся, отодвигая растерянную Олгу за спину, с усилием выдернул застрявший клинок и выбросил его в окно. Лис нахмурился, разглядывая нежданную помеху.

— Я тебя знаю?

— Еще бы ты меня не знал, грязная тварь.

— Дарим, успокойся! — рявкнула Змея, отвесив тому подзатыльник.

Шептун поник, склонив голову набок, и отошел от своей покровительницы, мутным, ничего не выражающим взглядом уставившись на дверь. Лис, посасывая нижнюю губу, приблизился к безумцу, заглянул ему в лицо и вдруг ударил в живот, коротко, резко и быстро. Дарим совершенно невероятным способом увернулся от, казалось, неизбежного удара, сохранив все то же отстраненное выражение на лице. Глаза Рыжего сузились, искрясь гневом, и он замахнулся снова, потом еще, еще и еще раз, но все его атаки не достигали цели. Шептун, будто враз лишившись костей, подобно медузе в воде ускользал из-под жестких и увесистых кулаков Лиса, которого затянувшаяся игра в салочки разозлила уже не на шутку. Он загнал Дарима в угол, прижал того коленом к стенке, и уже примерялся стукнуть извивающегося и хнычущего безумца в темечко, когда Змея, наконец, оправилась от удивления и строго прикрикнула:

— Хватит! Не смей его более трогать.

Лис нехотя опустил кулак и отступил от жертвы.

— Дарим, ляг в кровать и спи.

Шептун на четвереньках отполз от обидчика, всхлипывая, забрался на скамейку и затих, послушно выполняя приказ. Нелюдь тем временем извлек из своей котомки бутыль, зубами выдернул деревянную затычку, и, запрокинув голову, приложился к горлышку. Олга с ледяным спокойствием наблюдала, как ходит кадык под тонкой, серой от грязи кожей.

— Ты пьян.

Нелюдь косо поглядел на нее.

— Да уж, в трезвом уме я бы к тебе не пошел. Пришлось как следует набраться, прежде чем навестить свою Ученицу, что ненавидит меня сильнее, нежели все мои враги вместе взятые. Для храбрости, — он криво усмехнулся и сделал еще один глоток, опустошив бутыль, — к тому же отбивает нюх у моих не в меру надоедливых собратьев-йоков.

Было не ясно, шутит он, издевается или говорит серьезно.

— Ты ведь знаешь, я должна тебя убить. Я обещала, — холодный, лишенный эмоций тон давался ей на удивление легко. Ни гнева, ни страха, лишь пустота, заполненная туманом непонятной тоски. Лис тяжело вздохнул, потирая ребром ладони переносицу.

— Но ведь ты этого не хочешь. Зачем делать то, чего не желаешь?

— Долг превыше желания.

— Кто тебе внушил подобный бред? Точно не я.

— Я должна отомстить.

— Чем же я прогневил Великого Духа, что она вспомнила о долге?

Олга долго смотрела в осунувшееся, изможденное, грязное, но все же такое красивое и такое ненавистное лицо, в черные колодцы глаз убийцы, но видела там лишь уверенность в своей непогрешимости, равнодушие и усталость. Издевается? Он неисправим.

— Ответь мне, пожалуйста, зачем ты убил… их?

Нелюдь удивленно приподнял бровь.

— Кого именно — их?

— Мою семью: брата, сестру, племянников. Зачем? Что они сделали тебе?

Вторая бровь взлетела вверх, выражая крайнюю степень изумления.

— Убил? — Лис вдруг опустил глаза, задумчиво разглядывая свои босые ноги, усмехнулся невесело. — Убил, значит. Что ж, пусть будет так. Хм, убил… зачем, зачем? Так было нужно.

— Для моего же блага?

— Для твоего же блага.

Олга засмеялась, чтобы не заплакать. Вот он, великий лгун, князь всех лгунов, сумасшедший душегуб и преступник всех миров. Тот, кто дал ей жизнь лишь затем, чтобы сломать, потешаясь, как над забавной игрушкой. И она не хочет его убить! Может она уже стала им, частью его безумия? Что произошло с ее душою? Почему не слышно ее криков, ее мольбы избавиться от того, кто причиняет ей самую чудовищную боль на земле?

— Что же это за благо такое, от которого одно горе?

— Ты не должна быть связана прошлым. Для тебя этот груз опасен. Он порождает страх, а страх ведет к слабости и расслаблению ума.

— Мне было очень плохо, — тихо произнесла она.

— Я знаю. Я видел Черного Дракона. Теперь ты понимаешь, что это такое. Теперь ты будешь бояться более серьезных вещей, и бороться с более опасными страхами.

— Так значит, ты выпустил кровь моего рода в землю только ради какого-то дурацкого урока?!

— Не распаляйся. Если бы этого не сделал я, то пришли бы другие. И использовали бы эту кровь, чтобы подчинить тебя. В конце концов, все кончилось бы тем, что Черный Дракон проснулся и поглотил тебя и тех дураков, что вздумали поиграть с ним. Этой силой невозможно управлять, как невозможно заставить море смирить шторм.

Олга молчала. Ум наполнили сомнения. Ответы Лиса насчет ее семьи были неоднозначны. Вспомнилось сказанное Арой: Он мучает тебя, истязает, но только тебя. Не страдай за других. Ей бы радоваться возможной надежде, но безразличие ко всему происходящему охватило ее разум, неподвижность сковала сердце, обратив все чувства в сплошной тяжелый камень, невыносимым грузом давящий на грудь. Дождь набирал силу, заливая подоконник потоками воды, и она, чтобы хоть как-то вернуться в реальность, подошла к окну и плотно затворила его, тщательно проверив задвижку.

— Значит, Крыса говорил правду? Про нить, про связь?

— Возможно.

— Ты теперь всегда будешь ходить за мной по пятам?

— Ну, покуда наш путь един, мне это не трудно. А ты? У тебя ничего не осталось. Ни семьи, ни дома, ни имени. Долго ты еще будешь бегать от меня?

Этот вопрос неожиданно разозлил Змею. Она резко повернулась, полыхнув янтарем глаз, и нос к носу столкнулась с незаметно подошедшим Лисом. В лицо с новой силой ударила волна удушающей вони и перегара, что