Изгиб грани - Олег Артюхов

– Не может быть! Ты лжёшь!!

– Считай, как хочешь, а заодно помучайся новыми вопросами… Подумай о том, что самой тонкой хитростью оказывается откровение.

– Рассказывай всё подробно, или пожалеешь, что появился на свет.

– Я уже пожалел, что первым встретил именно тебя.., – я изо всех сил старался через страшную боль втянуть хоть глоток воздуха. – О чём с тобой можно говорить, если ты даже не понял, что я только что тебе сказал… Не смотря на отчаянное препятствие враждебных сил, работа сделана. И кризису скоро конец… Но ведь тебя это уже не интересует. Не правда ли? Тебя пожирает уязвлённое самолюбие… Как это какая-то мошка осмелилась тебе перечить? Как посмела иметь свою идею, да ещё и воплотить её… Помимо тебя, великого создателя и хозяина здешнего мира. Так, что ли? Но запомни, с вершины величия, на которую ты стремишься, все пути ведут только вниз… Маниакальный спор с Энлилем из-за власти, когда весь твой мир стоит на краю гибели, недостоин великого мыслителя… Заниматься сейчас политической вознёй стыдно…

Я буквально подавился словами, когда по ушам ударил рёв Энки:

– Ах, ты, насекомое! Да, как ты смеешь рассуждать о власти?! Что ты знаешь о моих заботах?! Я и мои потомки ценой неимоверных усилий, трудов и смертей создали этот мир из небытия, из первозданного хаоса. Когда мы прибыли из бесконечной пустоты измученные долгим полётом и потрясённые гибелью нашей родины, здесь ничего не было. Ничего! Да, наше общество несправедливо и неравно, но я сделал всё возможное и невозможное, чтобы всем без исключения здесь жилось вольно. Каждый рядовой тиаматианин имел голос и имел право его иметь. Почти тридцать тысяч здешних лет никто не знал несправедливости. Порой мы испытывали невероятные трудности, но я был частью общества, а оно было частью меня. И вдруг я стал неугоден. Я знаю, отец всегда отвергал народовластие, и, когда в основном решились земные проблемы, он дал молчаливое согласие Энлилю на переворот. Меня отравила не Нин, её руками действовали заговорщики. Она – лишь послушная кукла, и я не держу на неё зла. А теперь узурпаторы строят новую вертикаль власти. Разрушается всё, что мне дорого, и чем я гордился. И скоро все тиаматианине станут скотами у правящего клана Элиотов. Я не хочу, не могу и не должен этого допустить. А ты, негодяй, говоришь мне о борьбе за власть. Плевать мне на власть!

Я смотрел на него невидящими от боли глазами, и, не смотря на то, что мучения почти растерзали мой разум, я не мог не ответить этому великому гордецу.

– Повелитель Энки… позволь сказать.

Он удивлённо вскинул голову, поднялся и подошёл ко мне вплотную. Я видел дьявольские огоньки в его глазах и окружающую его ауру, меняющую цвет всполохами всех оттенков. Неожиданно я почувствовал к нему что-то вроде сопереживания. Он усиленно демонстрировал величие и силу, а на самом деле страшно мучился и страдал. Его душу разрывал на части внутренний конфликт, замешанный на сильнейших эмоциях, непомерных амбициях и потаённых страхах.

– Говори.

– Я вижу, что ты по-настоящему ненавидишь меня, и радуюсь этому, значит, мои слова зацепили тебя за живое… Казалось бы, твои доводы, безупречны. Ты отчаянно борешься за свой мир, и это великое дело… Я тоже борюсь за свой мир, и никто меня не остановит. Но пойми, я не враг тебе… Просто мы будем жить после вас. Ты мудр и должен понимать, что во вселенной нет ничего бесконечного… Рано или поздно ваш мир уйдёт в небытие, оставив планету человеческим потомкам. Потом уйдут и они… И неужели тебе безразлично, какими вы останетесь в памяти идущих за вами… Я борюсь за свою Землю, ведь именно здесь и сейчас решается судьба этого мира. Неужели ты думаешь, что я боюсь смерти… Ерунда. Ты можешь отнять у меня жизнь, но не можешь отнять смерть… Я боюсь другого: слепой ненависти и безумной глупости… Ты даже не представляешь, в какие сети попали все Повелители, и в первую очередь вы с Энлилем. Вас всех стравили, как драчливых и безмозглых петухов… И, когда вы перебьёте друг друга, на ваши троны сядут чужаки в коричневых хламидах, и всё, что останется от вашего мира будет служить им… Свершается большое преступление и цена его непомерна. Однако ещё можно многое исправить… Повелителям придётся или прозреть, или погибнуть. Гоните «скорпионов»… А твоя проблема в том, что лично для тебя я стал слишком сильным раздражителем, и ты вопреки здравому смыслу очень хочешь меня уничтожить… Но к твоему сожалению я должен вернуться в будущее, а потому не могу доставить тебе удовольствие растерзать меня… Дело в том, что в виде трупа я не подойду для отправки туда. Просто портал не сработает… Так, что извини. А теперь поступай, как хочешь… Я всё сказал.

Энки приблизился вплотную, и уставился прямо на меня. На его бледном лице, похожем на маску, пылали и метали искры гневного бессилия потемневшие глаза.

– Я бы тебя уничтожил прямо сейчас, но ты прав. Так, что ты сказал об эксперименте? Повтори.

– Не ломай голову, Повелитель Энки. Задача уже решена, и скоро ты об этом узнаешь… А ты бойся своих желаний, ведь они могут исполниться…

– Как ты смеешь так со мной говорить, дохлая скотина!! Клянусь, я научу тебя учтивости!

Рассказывать, как меня потом били, довольно скучное занятие. Ещё скучнее слушать, как мне было плохо. Всё, что палачи не успели сломать и отбить в первый и второй раз, теперь делали методично и хладнокровно. Мои глаза залил кровавый пот, мешающий видеть, но собственно смотреть было не на что. Я потерял счёт времени, равнодушно наблюдая, как меня убивают. Лишь однажды я испытал что-то вроде мгновения радости, когда провалился в спасительную темноту.

Очнулся я от потока воды и сильно пожалел, что вернулся к действительности, поскольку сознание сразу же скрутила невыносимая мука. Я с трудом поднял голову и увидел оледеневший от ужаса и злобы взгляд «скорпиона», только что вылившего на меня бадью холодной воды. «Господи, да что же они ко мне привязались? Я никому не желал зла, закончил здесь все дела и хочу домой». Я посмотрел на белоглазого палача и прохрипел:

– Эй, дружище… измучился, поди… устал… Отдохни… Мне тебя жаль…

Он скользнул по моему лицу бесцветным взглядом, скривился, отбросил в сторону бадью, перешагнул через забрызганные кровью и водой камни пола и вместе с напарником исчез в темном углу подземелья. Чуть погодя передо мной опять смутно замаячил чей-то