Алая графиня - Джинн Калогридис

Даже Катерина не стала спорить с артиллеристом. Мы пересекли площадь и остановились в арке, ведущей на улицу. Замок Сант-Анджело находился всего в пяти минутах езды, в конце узкой улицы, протянувшейся через городской район, который назывался Борго.

Я всматривалась из-за плеча Катерины в улицу за аркой. Ночь была черная, огни не горели, если не считать факелов, мерцающих в руках людей, сражавшихся на улицах. Тьма время от времени взрывалась вспышками желтого света, в котором на миг возникало искаженное лицо или сверкала сталь.

Над стонами и криками поднимался боевой клич:

— Колонна! Смерть Риарио!

— Орсини! Орсини! Джироламо!

Наши защитники сомкнули ряды вокруг Катерины, которая выхватила свой скимитар и приказала:

— Вперед!

Я крепко держалась за нее, пока мы неслись через хаос. В свете наших фонарей я разглядела настоящую толпу пеших людей, которые сражались под стенами крепости, подсвеченной факелами на уровне второго этажа. Из-за зубцов стены торчали дула пушек.

К несчастью, фонари выдали наше приближение. Пока кони галопом неслись к крепости, кто-то из воюющих обернулся и увидел нас.

Мундиры наших солдат показывали их принадлежность к папским войскам, отчего еще громче загремели крики:

— Колонна! Смерть Риарио!

Некоторые из тех, кто подхватил этот крик, побежали прямо к нам, размахивая длинными мечами. В общей суматохе двое солдат с пиками, ехавших впереди, были вынуждены отступить в сторону, чтобы дать отпор атакующим. В следующий миг еще двоим пришлось вступить в бой.

Огромный детина с чудовищно длинным мечом кинулся на Катерину, радостно выкрикивая:

— Это она! Графиня, жена Джироламо! Хватай ее!

Он протянул невероятно длинную ручищу и вцепился в стремя. Лошадь поднялась на дыбы, и я соскользнула с одеяла, выполнявшего роль чепрака, прямо на дорогу, мощенную кирпичом. Удар оглушил меня, я лежала, совершенно ошеломленная, и наблюдала, как этот детина пытался схватить поводья. Ему это почти удалось, но Катерина опередила его. Когда лошадь опустилась передними ногами на землю, она, несмотря на тяжелый живот, ловко пригнулась к конской шее и ударила кривой саблей по лысой голове противника.

Облачко алых брызг поднялось у него над головой, когда клинок распорол кожу, послышался приглушенный треск, и сталь вошла в кость. Катерина выдернула скимитар и приготовилась наносить новые удары. Кровь хлестала из раны детины с такой силой, что его лица уже нельзя было разглядеть. Великан упал на колени.

Только тогда Катерина обернулась, вгляделась в темноту и выкрикнула:

— Дея!

Я снова задышала, закричала в ответ, поднялась на ноги. Антонио оказался рядом со мной и протянул руку, чтобы поднять меня в седло. В этот момент солдат с пикой занял свое место впереди отряда. Перед этим он ногой сбил с наконечника тело врага.

Те, кто сражался за Джироламо и Орсини, сейчас же окружили нас, отбивая наскоки противника и помогая нам побыстрее добраться до крепости, похожей на барабан. Мы поскакали по радиальной стене, ведущей к неприступным металлическим воротам.

Пока наши защитники колотили в них медным молотком, Катерина сложила ладони рупором и прокричала:

— Джироламо! Джироламо! Я привезла приказ от графа Джироламо!

В зарешеченном окне второго этажа возникло чье-то лицо.

— Я кастелян Витторио де Лампуньяни. Назовитесь!

Фамилия одного из убийц герцога Галеаццо была Лампуньяни, однако Катерина даже не поморщилась. Этот человек не состоял в родстве с тем.

— Я Катерина Сфорца. Привезла приказ капитана Джироламо!

Лицо в окне сразу же исчезло. Пока мы ждали, кто-то из сторонников Орсини взбежал по стене вслед за нами.

Его меч был убран в ножны, он протягивал пустые руки в знак того, что не желает зла, и обратился к Катерине:

— Ваша светлость, неужели это действительно вы?

— Я, — ответила та, нетерпеливо поглядывая на окно крепости.

— Могу я сказать вам пару слов от имени моего господина? Меня зовут Луиджи да Вольтерра.

Антонио, опытный солдат, на всякий случай положил ладонь на рукоять меча и поинтересовался:

— Не соблаговолите ли сначала сообщить, кто ваш господин?

Луиджи, широкоплечий молодой человек, поглядел на Катерину и ответил:

— Я предпочел бы открыть это только ее светлости. Полагаю, она поймет причину…

— Пусть подойдет ко мне, — сказала Катерина Антонио и всем остальным, спешилась и отдала поводья ближайшему солдату.

Наши спутники лишь немного отодвинули лошадей, чтобы дать Луиджи дорогу. Я тем временем сошла с лошади Антонио и встала рядом с Катериной. Наш защитник тоже не доверял Луиджи, кончик его меча был нацелен прямо в спину чужаку.

Катерина дождалась, пока да Вольтерра приблизится, и спросила шепотом:

— Кто же твой господин?

— Ваш кузен, кардинал Джулиано делла Ровере. В тот день, когда его святейшество скончался, наши люди прибыли сюда одновременно с солдатами Борджа, но с тех пор мы не сдвинулись ни на дюйм, поскольку мой господин не подозревал, что для защиты палаццо требуется столько народу. Однако пока войска вашего супруга удерживают людей Борджа и не дают нам войти в крепость. — Он заморгал, заметив огромный живот графини. — Защити вас Господь! Неужели вы в таком положении скакали по опасным улицам Рима?

— Передай своему господину, что я благодарю его за защиту, которой он обеспечил меня сегодня. — Лицо Катерины было непроницаемо. — Заверь его, что я стану удерживать крепость Сант-Анджело, пока не будет избран новый Папа. Но еще передай кардиналу делла Ровере, чтобы защищал себя сам. Пусть он сосредоточится на своей задаче, а я — на своей. Между прочим, скажи его людям, чтобы побыстрее уходили с площади, и тогда мы сразу отбросим войска Борджа.

Луиджи быстро заморгал и от изумления разинул рот.

— Но, ваша светлость, у моего господина будет значительное преимущество, если мы возьмем крепость…

— Я сдам ему Сант-Анджело, как только он станет Папой, — прошипела Катерина. — Иначе на твоего господина обрушится ненависть тех, кто сейчас на улицах призывает к убийству Риарио, и его избрание покажется людям незаконным. Я же пока буду удерживать крепость для делла Ровере. А теперь прикажи своим людям отступать. Я вовсе не шучу.

Луиджи не успел ответить. Когда графиня договорила, огромные ворота со скрежетом отворились и вышел кастелян, сер Витторио, окруженный двумя десятками вооруженных солдат. У них за спиной виднелось плохо освещенное пространство, откуда доносился дурной запах.

Луиджи побежал обратно к своим, а все остальные поспешно вошли в крепость, после чего ворота с грохотом закрылись. Наши защитники поскакали вперед, копыта лошадей звонко цокали по камням, пока мы не въехали в конюшни.