Черный список - Чандлер Бейкер

Что же произошло в те промежуточные минуты, прежде чем на сцене появилась Арди? Она представила, как Эймс расхаживает по балкону с сигаретой в зубах. Это было нетрудно, потому что Арди видела его таким раньше, хотя и довольно давно. Она представила, как Эймс пытается оправдаться перед Кэтрин, объяснить, что никогда не делал ничего против чьей-то воли или согласия. Такую речь она слышала раньше.

Арди ощутила странную неловкость в тот момент, когда Кэтрин вышла из лифта и, вдруг вспомнив о Слоун, приняла решение тоже выйти на восемнадцатом этаже. Она хотела облегчить свою совесть. И просто проверить. Посмотрела в сторону раздвижной стеклянной двери, ее внимание привлекли голоса. Разговор шел на повышенных тонах. Хотя на повышенных тонах, судя по всему, разговаривал только Эймс…

Он провел рукой по лицу. Кэтрин пыталась уйти, но его рука мешала ей протиснуться и покинуть балкон.

Пощечина стала шоком. Как будто удар током. Подбородок Арди вздрогнул, дернулся – словно ударили ее, а не Эймса. Кэтрин среагировала моментально – как гадюка…

Если б вдруг обвинили Слоун, Грейс или даже Кэтрин, Арди рассказала бы другую версию случившегося. Она сказала бы, что все произошло слишком быстро. Она сама отправилась бы в полицию, и неважно, что было уже поздно. Она в любом случае все рассказала бы.

Но этого не случилось. Вместо тех событий произошло что-то более зловещее. Вдруг начала во всем себя винить Грейс, и встал вопрос: что теперь делать Арди?

– Так ты видела Эймса? – спросила Слоун, и в этот момент показалось, как будто сам ресторан, вся обстановка вокруг перестали существовать. Остался только их столик. Рыдания Грейс прекратились. Она подняла голову.

– Не только я, – медленно ответила Арди.

В этот момент к столику подошла официантка – за заказом. Арди представила, как они втроем выглядят в глазах этой девушки с зелеными подтяжками. Странная штука: когда сообщаешь плохие новости, то зачастую они вовсе не шокируют собеседника, то есть очень часто собеседник уже что-то знает или догадывается. Поэтому Арди нужно было придать своим словам оттенок откровения. Специально для Слоун и Грейс. Ей нужно было тщательно подобрать слова.

Она заказала себе жареную радужную форель с лапшой соба и ростками сои.

Слоун и Грейс затаили дыхание, дожидаясь, пока официантка удалится на кухню. Арди забыла попросить ее принести побольше воды.

– Так что ты говоришь? – Грейс озабоченно теребила пальцами ожерелье.

– Эймс захотел встретиться с Кэтрин, и она отправилась к нему. Когда я узнала об этом, то, понятно, забеспокоилась.

Однажды Арди услышала одну пикантную вещь: оказывается, женщины во всем мире живут в постоянном страхе перед насилием. А мужчины больше всего боятся насмешек.

– И ты уверена, что это произошло после нашего с ним разговора. – Грейс наморщила лоб. На ее лице мелькнуло новое выражение: надежда.

На самом деле все произошло не так быстро, как, может, хотела бы Арди. Когда руки Эймса сомкнулись вокруг горла Кэтрин, и он, брызгая слюной, закричал на нее, Арди не могла разобрать ни слова. Кэтрин, прижавшись спиной к бетонным перилам, выпучила глаза, словно загнанный олень. Лицо Эймса побагровело.

В этот момент хлопнули стеклянные двери, и резкий звук разрезал воздух, словно нож.

– Эймс!

Арди схватила его за воротник рубашки, потом за локоть и с силой отпихнула в сторону. Что, черт побери, он себе возомнил? Вспоминая даже свой опыт общения с Эймсом, она была просто в шоке. Не ожидала, что он может так себя вести. Кэтрин тяжело дышала, озабоченно ощупывая горло.

В следующее мгновение Арди почувствовала, как будто внутри все перевернулось. Что он видел, что почувствовал в последнюю секунду своей жизни, спросила она себя. Слепую ярость, обнаженные зубы, любопытство, холодное намерение или скрытое разочарование? Она понимала, что сама видела в его глазах – ненависть, плотскую страсть и еще досаду из разряда «да как она посмела». Она явственно ощутила борьбу. Почувствовала на себе его крепкие руки. Некоторое время они стояли, держа друг друга на некотором расстоянии и сверля сердитыми взглядами.

Потом ей в голову ударила мысль: это была точка невозврата. Сейчас, вот прямо сейчас все должно измениться. Абсолютно все…

Они перешли черту. В тот самый момент, когда Арди оттащила его от Кэтрин.

Она снова толкнула его – на этот раз плечом в грудь. Удивленно проворчав, тот пошатнулся. Пытаясь обрести равновесие, оторвал одну из ног от пола. Затем… затем он просто растворился…

И упал, рассекая воздух руками, словно ветряная мельница.

Кэтрин, задыхаясь, опустилась на колени – туда, где за мгновение до этого находились его ноги. И – в это, казалось, невозможно поверить – она, в новеньком брючном костюме, судорожно хватается за ногу Эймса.

На самом деле она пыталась… убить его. Переместить повыше его центр тяжести, чтобы сбросить с балкона.

И Арди поняла, что Кэтрин испытала то же самое откровение, что когда-то и она сама. Для нее тоже наступила точка невозврата.

«Спасибо», – прошептала Арди, опустив руки на колени и пытаясь отдышаться. Ее лоб покрылся потом.

На самом деле Эймс, наверное, и сам спохватился. Или его все-таки придержала Арди, ухватившая его за рубашку. Если только это был не последний, роковой толчок…

– Абсолютно уверена, – вслух ответила она Грейс.

Грейс хотела было что-то сказать, но осеклась на полуслове.

– О… – Вот и все, что смогла произнести Слоун.

Взрывается бомба, и ее осколки разлетаются в непредсказуемых направлениях, вызывая разрушения различной степени. Сопутствующий ущерб…

Если б она прокрутила эту историю еще несколько раз, то могла бы почти убедить себя, что в конце он сам принял решение выброситься.

Слоун наклонилась через стол и крепко сжала руки Грейс и Арди. Последняя почувствовала себя немного виноватой перед мужчинами, потому что они почти никогда не держались за руки…

Мы с рождения запрограммированы делиться друг с другом разными тайнами. Например, ведущая компания по выпуску дезодорантов тайком сообщает нам, что скоро выбросит на рынок потрясающую новинку. И обещает больше никому не рассказывать об этом. Обложки журналов прячут секреты очищения кожи, более шелковистых волос, чудодейственных тоников для ног и более длительных оргазмов. Матери из поколения в поколение передавали рецепты с секретными компонентами. Даже наш феминизм – его вторая волна, выраженная в нашей загадочной женской душе – всегда целенаправленно (и умело) маскировался.

Наш девиз долгое время оставался таким: Пусть это останется между нами.

Так мы и жили. Много поколений. Передавали друг другу бабушкины сказки, советовали, как лучше снять судороги, предостерегали не оставлять спиртные напитки без присмотра, не носить «конский хвост», не открывать дверь незнакомцам, не оставаться в комнате наедине с мужчиной. Наша тактика заключалась в том, чтобы избежать, предотвратить, вовремя заметить «мины» и направить друг друга в обход, чтобы никто не пострадал.