Стекло и дерево - Сергей Буянов

Эвелина заскучала. Ей не хотелось оставаться дома и объясняться с бабушкой, которая, безусловно, всё слышала. Пока бабушка обедала, Эвелина потихоньку выскользнула из дома и направилась к Ивановым.

Дверь открыла заплаканная Алина.

– Что случилось? Я некстати?

– Заходи, Лина! – пригласила хозяйка и вновь разразилась рыданиями.

Эвелина молча зашла. Любопытство и чувство такта начали борьбу внутри неё. С одной стороны, хотелось узнать: в чём же дело, с другой, попрощаться и уйти. Но разве так поступила в своё время Алина? Разве она ушла, когда Эвелине было до ужаса плохо? Липутина отбросила сомнения и присела рядышком с подругой.

– Ничего, ничего, всё образуется, – сказала она первое попавшее в голову.

– Конечно, – всхлипнула Иванова и опять зарыдала.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Может быть, – согласилась, всхлипывая, Алина.

– Я могу поговорить с…

– Нет! Не надо ни с кем разговаривать! У нас случилось несчастье А самоё ужасное, что мы ничего об этом не знали!

– Скажи яснее! – спросила Эвелина.

– Погиб один человек. Вот, читай, – Иванова протянула заметку, вырезанную из какой-то импортной газеты.

Используя знания английского, Эвелина силилась понять, о чём речь в статье? Ох уж эти вечные грамматические навороты! Понять бы хоть примерно. Ей вдруг стало стыдно и неловко за своё невежество. Ежедневно долбила этот язык, а толку?

Алина молчала, постепенно успокаиваясь. Липутина взялась за дело по-иному. Она перестала переводить дословно, а принялась выискивать в тексте знакомые и понятные выражения, а остальные додумывать по смыслу.

Так или иначе, кое-что получилось.

– Ну? – с мольбой спросила Алина. Похоже, она сама толком не поняла смысла статьи.

– Что это?

– Не знаю. Кажется, «Дейли телеграф» или нечто в этом роде. Что там?

– Я поняла немногое. Честно говоря, почти ничего.

– Как жаль!

– Ты не поняла меня, Лина! Я поняла, что речь идёт о захвате самолёта сепаратистами из штата Западная Бенгалия! Но какое это имеет отношение к нам?

– Там Вика! – отчаянно выкрикнула Алина.

– О ней в статье ничего не написано! – справедливо возразила Липутина.

– Я точно знаю, что она была там!

– Откуда?

– Эту заметку принёс папа.

– Постой постой, – сосредоточенно углубилась в чтение Эвелина. – Да тут же написано, что пассажиров не было!

– Правда? – как маленькая девочка спросила Алина.

– Конечно же! Насколько я знаю английский! Ни одного пассажира! Вот, смотри сама!

– А ещё одно предложение? Оно как переводится?

– Не совсем понятное.

– Это непонятное и есть Вика! Её убили!

– Да нет же здесь такого имени! По-моему, эта фраза просто бестолковая!

– Почему ты так решила?

– Ты же знаешь эти импортные языки! В основном – одна вода! Что у них за песни? Поют-поют полчаса, а в переводе от силы – три-четыре слова, а всё остальное – артикли, связки всевозможные и так далее!

– Лина! Ты меня почти успокоила.

– Почему почти?

– Папа бы просто так не передал мне эту статью!

– Допустим. Ты его долго просила об этом?

– Да.

– Может, он попросту устал и подсунул тебе это? Знаешь, как поступают родители с навязчивыми приставаниями детей?

– Знаю! Но здесь совсем другой случай! Здесь задета профессиональная, гордость! Он никак не мог просто отвязаться. Никак!

– Хорошо, пусть так. Но в этой заметке нет ничего про Вику!

– Понимаешь, я сама не видала папу, и дозвониться к нему не могу. Всё – служба!

– Тогда, тем более, стоит ли отчаиваться?

– Наверное, ты права. Не стоит.

– Вот и хорошо. Когда свяжешься с папой, он всё объяснит, может, это какая-то ошибка.

– Ну-ка, ну-ка, дай-ка мне заметку! – Алина, взяла листок, внимательно посмотрела на него и опять расплакалась.

– Ничего, ничего, – утешала её, как могла Эвелина, – разве можно тебе, в твоём положении, так переживать?

– Ничего страшного, – вытерла слёзы Иванова, – я даже читала, что эмоции положительно влияют на ребёнка!

Алина улыбнулась и почти спокойным голосом продолжила:

– Я прочла дату и всё поняла! Её уже нет в живых!

– Как?

– Видишь? – Алина указала пальцем на крохотный набор цифр, набранный в самом низу листочка, – это время, когда Вика уехала! После этого прошло несколько дней. Сейчас я уточню!

Алина прошла в другую комнату и тотчас вернулась с маленьким календариком. Она показала Лине дни, обведённые красным фломастером. Ничего, особенного, у Эвелины такой же. С такими же красными днями каждый месяц с перерывом на время болезни. Но, одно число было помечено, синим крестиком. Это день отъезда Вики. Эвелина сравнила даты. Так и есть: от отъезда Вики до захвата самолёта прошло два дня. Вероятность правоты Алины стала намного очевиднее.

– Так значит, у тебя уже больше трёх месяцев? – спросила Эвелина, указывая на последний красный кружок.

– Да! Как говорят в народе, их любовь была настолько сильна, что ребёнок родился тотчас после свадьбы!

– Не совсем же!

– Зато, почти!

Разговор, сам по себе перешёл в сторону жизни.

Казалось, сама Вика молча присутствует и, спокойно так, улыбается.

Почти одновременно появились все заинтересованные мужчины. Первым пришёл Владимир, затем Рим. Не успели они перекинуться парой слов, как явился полковник Кудрин.

– Папа! Что? – набросилась на него дочь.

– Да дай ты мне хоть пройти! – полковник, не разуваясь, прошёл в зал и уселся на пуфик. – Как ты просила, я узнал всё.

– Продолжай же!

– Мои друзья нашли господина Сидорова, – полковник сделал паузу. – Несколько дней назад он узнал, что его дочери нет в России. Разумеется, начал поиск. Мои друзья решили помочь.

Полковник, как и обещал Алине, докладывал в форме рапорта: только факты.

– Выяснилось, что Виктория Сергеевна направлялась рейсом в Гон Конг. До этого времени, с момента приезда из России, находилась в горах. По показаниям лыжного инструктора, знавшего её ранее, сама на себя была непохожей – грустной и подавленной.

Вероятно, поэтому она не звонила отцу.

Риму вспомнился новый год в Гималаях, он похолодел.