Невеста герцога Ада - София Мещерская

У меня сорочка упала из рук. Тело словно кипятком окатили. Сон разбился вдребезги, и осколки перемешались в реальности. Не разобрать в этом калейдоскопе, во что верить, а во что нет. И можно ли?

– Как? – еле-еле смогла выдавить я короткое слово.

– Ложитесь в воду, – ласково ответил Оноре, – я объясню.

Он поддержал меня под локоть, помогая переступить через высокий бортик ванной. Рядом суетилась Аморет с мылом, ковшом и мочалкой. Меня собирались мыть, как ребенка.

– Позвольте вашу руку, – попросил колдун, хмуро разглядывая синяки на запястьях, оставленных кандалами. – В тюрьмах Брамена не умеют обращаться с пленницами.

– Это потому что я ведьма.

– Нет, – качнул головой колдун, ощупывая синяки так бережно, как умели только врачи. – Это потому что у кого-то нет совести, такта и воспитания. Сейчас будет немного щипать. Потерпите.

Он подул на мою руку совсем как мама в детстве. Я не курила трубку вместе с Данталионом и не видела Темной магии, но чувствовала легкое покалывание, похожее на сеанс электрофореза в физиокабинете. Синяки, однако, стали уменьшаться.

– Мы с вами должны были познакомиться несколько позже, – заговорил колдун, не прерывая лечения. – Меня зовут господин До. Я целитель из клана Герассу. Ваша мать когда-то пришла к моей травнице и попросила спасти вам жизнь.

Он рассказывал мне настолько невероятную и запутанную историю, что голова кружилась. А потом цветные стеклышки калейдоскопа перемешались еще раз и встали на место. Изабэль «оживляла мертвых» трижды и такой же иномирянкой, как я, оказалась Жизель. Колдун рассказал о сделке со сроком до восемнадцатилетия, подстроенном знакомстве Туссэна с Андрэ, самоубийством Эммы и переселением в ее тело слуги. Когда среди других слов замелькало имя демона, сердце у меня начало биться в два раза быстрее.

– Он рвался за вами и в собор, и в подвалы инквизиции, – говорил колдун. – Но охранные чары слишком крепкие, а мессир не может войти в полную силу из-за смертного тела. Человеческая плоть слаба. Она не выдержит борьбы силы Ада и Темной магии.

Я чувствовала, что расцветаю самой счастливой из всех своих улыбок. Мир действительно перевернулся. Извечные враги смогли договориться ради меня. Последнее хотелось произносить шепотом и с придыханием. Ради меня.

С ума сойти, как мало мне нужно, чтобы взлететь из пучины отчаяния к безудержной радости. Всего лишь одно имя. «Данталион». Всего лишь два слова. «Он остался».

Колдун давно отпустил мои руки, а слуга в теле Аморет заставлял ее намыливать мне волосы. Теплая вода расслабляла, исцеленное тело нежилось в ней, как на перине и хотелось есть. Чего-нибудь такого же сладкого и воздушного, как мое настроение. Догадались же демон с колдуном подчинить себе не абы кого, а саму главу Ковена. Хватило наглости. Как два обыкновенных бандита, тормознули ее повозку в одном из переулков Брамена. Демон ее просто поджег. Без изысков и долгих расшаркиваний. Против огня Верховная ничего не смогла сделать. Выскочила из повозки прямо в руки господина До. Жаль, я пропустила момент, когда Аморет поняла, что ее тело больше ей не принадлежит. Самая могущественная ведьма стала игрушкой тех, кого ненавидела больше жизни. Мужчин. Демона и колдуна.

– Я рад, что вам хорошо, Селеста, – тихо рассмеялся господин До. – И благодарен за то, как спокойно вы все воспринимаете.

Ответить я не успела. В коридоре раздался хлопок, словно петарда взорвалась.

– Что это?

– Охранные амулеты, – сказал колдун, бросаясь к двери, – я снял их с вашей темницы и отдал Филиппу. У нас гости. Одевайтесь, мадемуазель.

Данталион сидел на козлах повозки и старался не уснуть. После нападения на Аморет доступные силы иссякли, и демон устал, как обычный работяга, перепахавший поле три раза подряд. В прошлый раз, вернувшись с браменского рынка, он провалялся в забытье половину дня, а сейчас не мог. Не имел права. Колдун ушел за Селестой. Если демон проспит их возвращение, то останется без ведьмы.

Он скучал по ней. Несколько раз шепотом повторил «Стебелек» и слушал, как отзывается человеческое сердце, а по телу разливается тепло. Оно согревало лучше, чем сила Ада, и легко заменяло удовольствие от победы над Аморет. Необычное чувство. Совершенно незнакомое.

Но были и другие. Простые, понятные и привычные. Первым из подвалов Инквизиции одержимая слугой Аморет вывела легата. Сняла с него свои же собственные чары, и Туссэн Пекар немедленно забыл о желании очистить душу от скверны, отправившись на казнь. Приворот он Селесте простил, жениться на ведьме не передумал. И сейчас спокойно спал в повозке, дожидаясь, пока колдун приведет к нему невесту. От свадьбы господин До отказываться не собирался.

«Селесте нужен официальный статус, – рассуждал колдун. – В столице у нее будут влиятельные покровители. А скандал с осквернением алтаря в соборе я улажу. К тому же они с Туссэном по душе друг другу. Не зря же ведьма схватилась за приворотное зелье и торопилась с женитьбой».

Когда демон узнал, что чуть было не случилось в соборе, то на мгновение перестал быть человеком. Сущность демона раздувалась от злости, ревности, ярости и обиды, как пузырь газа в болотной жиже. Данталион нырнул в нее, позволил завладеть собой, и Темный колдун увидел, как за спиной месье Делорне открываются призрачные крылья. На лбу растут рога, а лицо искажается до омерзения.

Убить легата помешала только слабость. Сила Ада клокотала внутри, но наружу не могла прорваться ни единой искрой. Данталион взмахнул крыльями и пузырь лопнул. Демон снова стал человеком. Только поэтому колдун не побоялся оставить его с Туссэном. Знал, что пока он будет вместе с Филиппом и Аморет вызволять из подвала Селесту, демон не успеет не то, что войти в прежнюю силу, а хотя бы окрепнуть. Даже задушить легата не сможет. Руки с трудом держали вожжи.

«Спи, месье Пекар, – мысленно пожелал ему демон. – Чище всех в Бармене. Почти святой. А невинную девочку собирался обесчестить, наплевав на своих богов, инквизицию и статус легата».

Приворот ему в голову ударил. Как же. Обычная похоть. У Данталиона ладони горели, как ему хотелось его убить. Селеста никогда бы по доброй воле не пошла к нему в объятия. Она назло демону хотела отдаться инквизитору. Обезумела от тоски и обиды. Данталион, ослепленный жаждой получить заклинание, причинил ей слишком много боли. Но он все исправит. Только бы освободить Селесту из тюрьмы. И не позволить ей выйти замуж за легата. Туссэн должен умереть. Вопрос только в том, когда?

Планы по убийству Белинды уже пришлось отложить. Господин До отменил приказ Ги подлить ей крысиный яд, как только выяснилось, что Селеста использовала в соборе силу Ада. Охотница на демонов была нужна, чтобы получить помощь от Аморет. Теперь Верховная ведьма сама носила в теле слугу, и Жизель снова отправилась в дом Дюбуа, чтобы подмешать яд в еду. Благодаря связям все той же Аморет преступницу-Камиллу не забрали в тюрьму, а оставили дома до суда. Белинда охраняла ее. Якобы бесправные ведьмы вдруг показали всю свою власть и все свои возможности.