Золотой век Испанской империи - Хью Томас

Здесь, в Пуне, 1 декабря 1531 года экспедиция получила новое подкрепление в виде отряда, прибывшего из Панамы. Он состоял из почти сотни человек на двух кораблях, а возглавлял его Эрнандо де Сото, идальго из эстремадурского города Херес-де-лос-Кабальерос, завоевавший себе славу своими деяниями в Никарагуа, а также помогавший Писарро деньгами при снаряжении кораблей{666}. Его считали «отчаянным»{667}, и он несомненно был храбр. Это был человек некрупного телосложения, но, по словам Педро Писарро, «искусный в сражении и приветливый в обращении с солдатами»{668}. Вероятнее всего, впервые он прибыл в Индии в 1513 году с Педрариасом, на чьей дочери Исабель впоследствии женился. В 1517 году он исследовал часть территорий, ныне составляющих государство Колумбия, и с этого же времени начал действовать сообща с Эрнаном Понсе де Леоном. На протяжении 1520-х годов он был вовлечен во множество жестоких конфликтов в Центральной Америке, а также получил в энкомьенду несколько хороших территорий в Леоне.

Проследить его путь на этих новых территориях, среди вечно ссорящихся конкистадоров – непростая задача, однако мы знаем, что они с Эрнаном Понсе де Леоном занимались продажей рабов из Никарагуа на карибские острова, а также в Панаму. Прежде чем выступить, Сото заключил с Писарро неформальное соглашение, в соответствии с которым он должен был получить пост вице-губернатора «главного перуанского города» – очевидно, имелся в виду Куско. Кроме того, Писарро обещал ему хорошие наделы в энкомьенду. Приведенная Сото сотня человек финансировалась самим Сото, а также некоторыми из участников, продавшими свое имущество, чтобы получить возможность присоединиться к экспедиции.

В Пуне Писарро и его товарищи впервые встретили явные признаки идущей в Перу гражданской войны между двумя царственными братьями – Уаскаром и Атауальпой. Так, им попались шестьсот пленников из расположенного на том берегу залива порта Тумбес, показавшегося испанцам столь важным во время их предыдущего посещения. Местный правитель, Тумбала, попросил у испанцев мира и одарил их золотом и серебром. Также он дал им плоты, которые, по его коварному замыслу, должны были рассыпаться через несколько минут пребывания в воде, поскольку узлы на веревках, удерживавших бревна вместе, были нарочно завязаны неплотно.

В экспедиции Писарро теперь насчитывалось около четырехсот человек и одна женщина – сестра Беналькасара. Местные индейцы ненавидели конкистадоров и не понимали их мотивов. В один день была организована охота на оленей; предполагалось, что пока испанцы будут ждать ее завершения, индейцы набросятся на них. Однако из-за роковой неосмотрительности перуанцев один из индейцев раскрыл этот план Фелипе – мальчику, который был у Писарро переводчиком с кечуа; его взяли в плен в 1527 году и обучили испанскому языку{669}. Писарро захватил шестнадцать вождей, которые были вовлечены в заговор. После этого большой отряд индейцев попытался атаковать испанцев – три с половиной тысячи, как утверждает Сьеса: «Они напали с трех сторон, весьма решительно и храбро». Испанцы ждали столкновения, сдерживая лошадей и выставив впереди щитоносцев. Как обычно, индейцы не смогли нанести большого урона: многие среди них были убиты, а сами они ранили лишь двоих конкистадоров и три лошади.

Писарро предложил Тумбале приказать своим людям прекратить сражение. Тот отказался, сказав, что дикие звери не заставят их пойти на мировую с людьми, которые причинили им такой ущерб. Однако на какое-то время воины перестали драться, и испанцы набрали большое количество тканей, а также золота и серебра, раскованного в листы, как если бы им собирались обкладывать внутренние стены храмов{670}.

Наконец экспедиция погрузилась на плоты и корабли и отплыла из Пуны в Тумбес. Писарро полагал, что население этого портового города будет ему помогать, поскольку он возвращал из плена шестьсот тамошних жителей. Однако вышло наоборот: индейцы, под предводительством своего правителя Кильемина, организовали заговор, чтобы перебить всех испанцев на месте. На одном из плотов плыл небольшой отряд, включавший некоего Уртадо, а также двоих юношей; первый был схвачен и убит, едва лишь успел ступить на берег, юношам выкололи глаза и отрезали пенисы. Однако индейцам не хватило духу напасть на основные силы испанцев. Сьеса говорит, что индейцы решили сбежать «еще до того, как услышали фырканье лошадей».

Писарро нашел Тумбес покинутым – в ходе гражданской войны это место пришло в запустение. Храм Солнца оставался на месте, разрисованный огромными изображениями, о которых Мигель де Эстете сказал, что они отличались «чрезвычайным богатством красок»{671}. (Эстете был родом из Санто-Доминго-де-ла-Кальсада, широко известного места привала пилигримов на пути из Франции в Сантьяго. Он был нотариусом и прибыл в Перу вместе с Беналькасаром.) Этот храм произвел сильное впечатление на Алонсо де Молину в 1527 году; рассказ последнего о стенах, выстланных серебряными и золотыми листами, – подтвержденный Кандией, – стал одним из основных моментов, подтолкнувших Писарро к организации экспедиции в 1530 году.

Писарро и его люди обосновались в двух крепостях Тумбеса – одной из них он командовал сам, во второй распоряжался его брат Эрнандо. Был выслан отряд, чтобы «наказать» индейцев за убийство Уртадо; и хотя людей, которым можно было бы отомстить, им попалось немного, испанцы разграбили все, что только нашли, и вернулись в лагерь, ведя с собой краденых лам, груженных награбленными сокровищами. Гнев Писарро, однако, не был утолен, и он приказал Сото, которого недавно произвел в офицеры, преследовать местных жителей, где он только сможет{672}.

Сото был большим знатоком в вопросе охоты на индейцев; он загнал в горы одного из их вождей по имени Кильтероса. После этого перуанцы решились просить у испанцев мира и прощения за содеянное, поскольку поняли, что в противном случае Писарро разорит их поселения. Они обратились к испанскому предводителю, моля пощадить их во имя Солнца. Писарро согласился, сухо заметив, что «они нужны ему, чтобы служить проводниками и помогать испанцам нести поклажу»{673}.

В какой-то момент в опустевшем городе Тумбесе появился индеец, который заявил, что не желает бежать, поскольку ему кажется, что новоприбывшим, «искусным воинам и людям весьма могущественным», суждено покорить все на своем пути и что по этой причине он не хочет скрываться от них вместе с остальными. Он просил их не грабить его дом. Писарро велел ему пометить дом белым крестом и распорядился, чтобы никто из его людей не трогал место, помеченное этим знаком{674}.